Чем прогневила старшая Рудлог Красного Воина, что он предпочел ей ничем особо не блиставшую, да еще и вышедшую замуж за захудалого барона Василину? Может, она уже не дева — семь лет-то хранить чистоту в самом женском возрасте никому бы не удалось. Или где-то есть тайный муж из простолюдинов, и развод оформили быстро — но обмануть можно людей, не Богов? Высказывались и вовсе смелые идеи, что-де Ее Высочество рождена покойной королевой не от первого мужа, а от кого-то со стороны, вот и настиг принцессу матушкин грех. Но этим болтунам обоснованно возражали, что принцесса на отца похожа, если присмотреться, да и по основной линии она все равно чистая и первородная Рудлог, так что дело точно не в этом.
Много неприятных и некрасивых слухов ходило по дворцу, но Ани привычно не обращала на них внимания — во владениях Нории ей ежедневно приходилось игнорировать ненависть, а это было куда труднее. Но взгляды она отмечала, как и шепотки, и говоривших запоминала.
Так, на всякий случай.
К ее удивлению, через несколько дней своего пребывания во дворце она перестала встречать часть особо усердствующих дам, а смотреть в ее сторону и вовсе перестали — почтительно приседали в книксенах, либо кланялись, и спешили по своим делам. Она не сразу сообразила, что произошло. А когда догадалась, зашла к Мариану в кабинет и попросила его не усердствовать с репрессиями в отношении сплетников.
— На их места придут новые, и все начнется заново, — сказала она мрачному Байдеку. — Пусть наговорятся. Слухи, как плохой запах, выветриваются со временем.
Он покачал головой — очень уверенно.
— Нет, Ангелина. Дисциплина либо есть, либо ее нет. Каждый в этом гадюшнике, каждый, от министров до поломоек, должен знать, что если он откроет рот в твою сторону — или, не дай Боги, в адрес Василины или других твоих сестер — потеряет место. Только так. Иначе мы утратим контроль над ситуацией и начнутся интриги, подковерные игры. Они и сейчас есть, — Ангелина понимающе кивнула, — но пока они играют друг против друга, нам они не опасны. Это дело семьи. Для меня дело чести. Крыс в своем доме я не потерплю.
Она с удивлением поняла, что он уже принял дворец Рудлог своим домом. А если так — и правда не потерпит.
Всего пять дней прошло с ее возвращения в страну, а она уже вся была в делах. Иначе было нельзя — или снова можно было обнаружить себя возле окна, бездумно глядящей на заснеженный, мерцающий огнями парк. Василина рассказывала ей о том, что успела сделать, просила ее присутствовать на совещаниях — и Ани, поколебавшись, согласилась, но на них молчала и слушала, и только после отвечала на Васины вопросы, осторожно давала советы, растолковывала суть того или иного предлагаемого закона. Сестричка быстро училась. По сути, ей не нужен был костыль в виде Ани, довольно было и существующих советников, но то ли участие старшей придавало ей уверенности, то ли она так пыталась втянуть ее в государственные дела…кто знает?
В любом случае сестра была счастлива — и все, кто видел идущих по коридорам вместе старших Рудлог, невысоких, светленьких, прямых — отчетливо понимали, что никакого напряжения между наследницей и королевой нет. Еще Ангелине очень нравилось, что Василина не принимала ее советы сразу и безоговорочно, раздумывала, даже спорила. Васюша вообще сильно повзрослела и стала как-то строже, сдержанней и внимательней, и пусть в кругу семьи она была так же мягка и спокойна — нередко теперь в деловых разговорах даже с родными у нее проскальзывали уверенные и властные нотки, да и держалась она свободно. Кто бы другой возмутился, а Ани это успокаивало. Значит, справится без нее. Как справлялась все прошедшее время.
А вот что Ангелине не нравилось — так это задумчивые взгляды, которые на нее стали бросать участники совещаний. Дураков в правительстве Минкена не было, и не нужно было быть провидицей, чтобы предсказать, что вскоре потянутся к ней посетители с просьбами поддержать тот или иной проект, повлиять на молодую королеву. А то и чтобы попытаться прощупать ее отношение к выбору короны — вдруг затаила оставшаяся без трона наследница злость и обиду и не против будет создать в королевстве еще один центр силы. Когда номинально будет править Ее Величество, а реально — ее доверенная советница, первая принцесса дома Рудлог.
Иногда ей, наоборот, казалось, что Василина бы с радостью отдала ей и власть, и право принятия решений. И тогда внутри кто-то искушающе спрашивал: «А почему бы и нет?»
«Нет», — говорила она себе. И отвечала равнодушием на почтительные и вопросительные улыбки царедворцев, словно выжидающих, когда она сама себе скажет «да».
В пятницу утром королева пригласила ее после совещания в свой кабинет. Бывший мамин — все было на своих местах, но и все уже было другим. И там, дождавшись, пока уйдет секретарь, принесший им чаю, предложила:
— Ани, я до Полининой свадьбы уезжаю на Север, по военным частям. Конечно, надо бы дождаться лета, но эти люди оставались нам верны в смутные времена, и надо выразить им признательность и уважение. И так времени много прошло, пора уже. Останешься здесь пока наместницей? Вряд ли у меня там будет время решать срочные дела, а я с ужасом думаю, что когда вернусь, меня будет ждать куча работы.
Она серьезно и спокойно ждала ответа. И очень не хотелось сбивать ее настрой — и надо было. Потому что наместничество де-факто означало бы ее отстранение от дел.
— У тебя есть Минкен, Вась, — сказала Ангелина. — Он же справляется?
— Справляется, — подтвердила королева. — У меня нареканий нет, мне кажется, он вообще куда больше меня работает. Но ты — часть семьи.
— По сути я никто, — Василина нахмурилась, собралась что-то возразить, — подожди, Василина. Не обижайся, послушай меня. Ты прекрасно справляешься, вокруг тебя достойные помощники — я в этом убедилась. Не нужно обижать Минкена, его преданность стоит не меньше, чем верность северян. Да и знаний, и опыта у него, признай, куда больше, чем у меня. Практического опыта, не теоретического. Ты думаешь, я не могу наломать дров? Вся разница между мной и тобой — в образовании, а этот пробел закрывается быстро. На практике. Практику не заменит ничто.
Сестра слушала ее, хмурясь. Затем неохотно кивнула, вздохнула.
— Я совсем ведь не поинтересовалась, чего хочешь ты, Ани, — произнесла она покаянно. И взглянула с неожиданным сочувствием — хотя откуда ей бы знать о том, что съедает старшую принцессу изнутри? — Прости меня. Я так обрадовалась, что ты со мной, что решила свалить на тебя все подряд. Но ты права. Ты ведь…ведь не будешь со мной всегда, Ани? Выйдешь замуж…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
