Орки не являются великими мыслителями этого мира, но при этом они не колеблются и не сомневаются – когда орк хочет сделать что-то, он это делает. Эта целеустремленность – их величайшая сила, тем более что орки больше всего на свете любят драться. Орки всю жизнь дерутся друг с другом, чтобы утвердить право командовать другими орками.
Но сейчас, эта малая банда мирно присела у огня и на завтрак у них был мертвый...
— Гном! — произнес Бьёри дрожащим голосом. Он подполз на коленях поближе к Торвальду и увидел как массивный орк срезает бедняге бороду с кожей, — Они хотят съесть гнома, Торвальд!
Торвальд не слышал его. В ушах у него гремел гром. Колени его ослабли, и он рухнул на землю. Ярость, смешанная с отвращением, поднималась в нём, и всё плыло у него перед глазами.
Торвальд тупо смотрел на то как орк покончил с бородой, а после уставился на окровавленную расечёную шею. Потом страшное зрелище затуманилось. Гном ощутил, как по его лицу течёт влага. Жгучая боль вспыхнула у него в груди, когда он вспомнил тот ужасный день, когда Зеленокожие проломили стены в нижних палатах Восьми-Пиков-Карака и устремившись из неизведанных пещер зелёной волной, стали рвать бедных просыпающихся гномов.
После он обернулся и увидел, как другие гномы заворчали и обозлились. Орки сами сделали то, к чему он стремился, жертвой бедного гнома он получил что хотел. Теперь у них было куда излить свою боль. В сражение, в месть! Кровавая пелена заволокла взор воинов, и они быстро но осторожно стали спускаться с вершины, скрываясь за скалами и огромными валунами, стараясь не шуметь раньше времени сыпучим щебнем.
— Нужно подобраться как можно ближе, — шепнул Торвальд остальным, — у нас нет доспеха от стрел, потому убьем их как можно скорее.
Некоторое время гномы терпеливо ожидали, пока орки ковыряясь в клыках, стали беспорядочно укладываться среди камней, беззаботно бросая оружие, в ожидании ужина.
— Даже боги оскорблены дерзостью наших врагов, — процедил Торвальд. — Пусть они заплатят кровью за свои преступления — так будет только справедливо. Вы чувствуете, как пробуждаетесь? Вы чувствуете, как ваш дух рвётся драться, убивать, чтобы завоевать свободу? Вперёд, братья!
С типичным для них стоицизмом гномы поняли, что вскоре, возможно, настанет их час, и начали завещать свои души Грунгни. Гномы готовились продать свои жизни как можно дороже. Даже не посмотрев, идут-ли они за ним, Торвальд бросился на лагерь.
За спиной он слышал нерешительные голоса, которые с каждым шагом к драке становились все громче и увереннее. Один из гномов с громким воплем бросился вперёд. Остальные последовали за ним.
— Што такое?!
Первый орк на пути подскочил от криков схватив зазубренный меч, он лишь успел замахнуться.
— Ну, держись! — выдохнул Торвальд, взмахнул топором на длинном топорище и наискось, между латным плечом доспеха и низким краем завешенного кольчужной сеткой рогатого шлема, врубился в первую жилистую орочью шею.
— Карлы! — заорал один из орков натягивая тетиву. — Харэ балтать! Стреляй пацаны!
Внезапно плечо Торвальда охватила дикая боль. Стрела с черным оперением почти насквозь прошила предплечье. Он заставил себя забыть о боли — сейчас есть дела поважнее.
Вокруг закипела драка, звенела сталь, стонала рассекаемая орочья плоть. Некоторые орки сообразили, что происходит, и попытались занять позицию для стрельбы. На мгновение Торвальд почувствовал жалость к своим гномам, думая, что привел их на верную смерть.
Он поднял безоружной рукой оружие павшего орка желая бросится на стрелы, как вдруг раздался выстрел, потом второй и лучники пали на землю с пробитыми черепами увлажняя сухую землю остатками мозгов.
— Бейтесь же, бейтесь! — крикнул Лорд, махнув орочьим мечом, с гордостью смотря на вершину, откуда тройка громобоев ведёт точную стрельбу. Там на вершине Хаакам заиграл на волынке.
Оружие взлетало и падало в руках Торвальда, орки, корчась, валились в кровавую грязь под ногами. Все гномы вокруг него бросались на ненавистных врагов, размахивая и вопя от боевого азарта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда пыль улеглась, а звон стали и крики утихли, Торвальд оглянулся и увидел окровавленных гномов, и каждый из них был жив! Они добивали орков с праведной яростью, нанося рубящие и колющие удары.
— Получилось! — выдохнул восторженно Большое Пузо. Торвальд обернулся на здоровяка, в перемазанной орочьей кровью рубахе и массивной башкой в руках их вожака. — Сыны Грунгни, возможно, досыта испили горькой воды злоключений, но всё же выжили. Пока хоть один гном ещё дышит, мы будем бороться с злом, что нападает на нас, и никогда - никогда! - не сдадимся.
Крик, вырвавшийся из дюжины глоток, наполнил сердце Торвальда Молотобойца радостью.
А после, израненные и уставшие гномы обнимались со слезами на глазах и восхваляя Торвальда свирепо трясли сбитыми куклами. Клялись честью и бородой идти за воеводой до конца!
Однако, Бьёри не радовался и бросив топор на землю принялся расстёгивать ремень на штанах, рядом с израненным, но ещё дышащим орком. У орка отсутствовала нога и добрая половина руки, он поднял кровоточащую культю и что-то гаркнул захлебываясь кровью.
— Что ты делаешь, Бьёри? — спросил Хаакам с высоты, дивясь поведению молодого гнома.
— Помнишь ли ты, дядя, когда гроби использовали собственный топор Арнтольфа, чтобы обрубить ему каждую ногу в три чудовищных, неуклюжих удара, а потом задрали свои балахоны и нагадили на него, умирающего?...
***
Между тем за ними следили. Наблюдавшего привлек шум яростного боя и не сумев сдержать интерес он наблюдал, скрывался среди камней. Он видел, как один из гномов рвался в бой и своим примером поднял остальных, менее уверенных гномов. Он знал, гномы не заметят его, так как магия редко касается этих существ. Знал и о том, что они его не слышат. В основе своей они лишь гномы, а он был совсем иным, и обладал опытом слишком долгой жизни.
Глаза подобны кошке, двигался не нарушая тишины, а очень древний плащ скрывал его от палящего солнца. Вмешиваться в их дела не входило в его планы — и, может быть, к лучшему. Хотелось просто уйти, исчезнуть среди темного ущелья, до наступления темноты. Но жестокость и выгодная натура всегда брали верх над ним…
Глава 3 Жубодёры
Хороший коротышка — это мёртвый коротышка, и лучше мёртвого коротышки может быть только умирающий коротышка, который может рассказать, где можно найти его приятелей.— Морглум Шеелом
«Записывая нижеследующее, я оставляю на пергаменте печать, подтверждающую все мои ученые степени Высшей академии наук Тилии. Ибо следует перенести на сии листы некоторые сведения о моем исследовании. Для потомков. Ежели какие-либо потомки сумеют отыскать в руинах эти рукописи…
Никто в Старом Свете не знает наверняка откуда берутся орки. Но у каждой цивилизованной расы, есть знания о богах Горке и Морке, сотворивших самых глупых и в тоже время целеустремлённых существ этого мира.
Что же касается моего подопытного… О Зигмар Унбероген! Разгадка всегда была у меня под носом! В простонародье «Орки» оказались подвидом поганки! «Amanita phalloides Orkus»! Волокна изрубленного тела на моем столе контактируют с воздухом, начинают окисляться и меняют цвет. При температуре воздуха свыше 30-35 °G рост грибов угнетается. Очень часто наблюдается прекращение роста плодовых тел…
…похоже, после смерти они разбрасывают споры, которые, при должном положении условий, порождают на свет множество новых тварей, чем и объясняется их огромная популяция, быстро растущий и в то же время глупый организм.
Именно поэтому зеленокожие покидают Пустоши и стараются осесть в пещерах и подгорных оплотах гномов…
