Бен не кончил фразы, и Кай услышал, как он закричал. Кай оглянулся и увидел опасность. В металлической поверхности ползли, быстро приближаясь к обоим, две раскаленные добела полосы длиной метра в три каждая. Друзья начали отступать, однако огненные змеи не отставали. Снаружи по металлу ничего не ползло, просто он накалялся и жар двигался за ними.
Сперва уходить от раскаленных полос было не трудно, полосы ползли медленно. Но скафандры мешали двигаться, и было нелегко отрывать от металла корпуса электретовые подошвы. Бен явно ослабел — измерительное устройство выпало у него из рук. Добела раскаленная полоса достигла устройства через две секунды. Оно накалилось, стало прозрачным на какой-то миг, а потом, сплавившись, превратилось в бесформенный комок.
Не останавливаясь ни на мгновение, все время петляя, Кай и Бен двигались по металлической стене спутника, и жар неумолимо за ними следовал. Мозг Бена лихорадочно работал. Бен знал: силы у него на исходе. И тут его осенило.
— Подойди ко мне ближе, Кай! — крикнул он.
А потом сам побежал к Каю, пробежал у него за спиной, сделал крюк, подбежал к полосе, которая ползла за Каем, и через нее перепрыгнул. Потом, уже совсем обессилевший, остановился.
Обернувшись, Кай увидел, что Бен сидит на металлической поверхности, но змеи раскаленного металла к нему больше не ползут. Пышущие жаром полосы не исчезли, однако остановились теперь на месте.
— Что ты сделал? — спросил, прерывисто дыша, Кай.
— Сверли, пожалуйста, дальше, — сказал Бен. — Нельзя терять ни секунды.
Бур, совсем не поврежденный, вошел в прежнее углубление. Кай включил его, и бур зажужжал снова.
— Иридий плавится при температуре две тысячи четыреста сорок градусов, — стал объяснять Бен. — Металл раскалился добела; это значит, что температура достигла самое меньшее тысячи восьмисот градусов. Я подумал: если мне удастся сделать так, чтобы полосы пересеклись, тепловая энергия в точке пересечения сложится, металл в этой точке станет жидким, водород вырвется наружу и экипаж станции будет выведен из строя. Вот зачем я пробежал между тобой и полосой жара. И хотя раскаленные полосы не пересеклись, та, что ползла за тобой, остановилась. Похоже, пересечение полос предотвращается автоматически. Но благодаря тому, что я провел перед твоей свою полосу, твою удалось остановить. Вот зачем я сделал поворот, подбежал к полосе, которая ползла за тобой, и перепрыгнул через нее. Сейчас обе полосы заблокированы. Сделать это оказалось совсем просто.
Кай молча кивнул. Опять вставил бур в уже глубокую ямку. Минуты тянулись бесконечно. Вдруг что-то вырвало бур у него из рук и унесло в пространство.
— Что случилось? — испуганно спросил Бен.
— Бур нам больше не нужен, — успокоил его Кай. — Я просверлил насквозь. А водород, вырвавшись наружу, унес его с собой. Теперь мы можем войти в станцию, ничего не опасаясь.
Он смотрел на две неподвижные изогнутые полосы: белый цвет на глазах у него стал оранжевым, оранжевый перешел в красный, а красный стал темнеть, пока наконец не исчез совсем. После этого Кай поспешил вслед за Беном: тот шел на солнечную сторону станции, туда, где был вход.
Бегство и убежище[5]
(перевод Р. Рыбкина)
Космический корабль вошел в облако светло-коричневого тумана, и поверхности планеты не стало видно. Только туман плыл, колыхался за окном навигационной рубки. Потом — мгновения тьмы, они чередовались с секундами зеленоватого света, и вдруг наступила неподвижная тьма.
Кай нажал кнопку, и мягко засветились люминесцентные трубки.
— Они еще преследуют нас? — спросил он Бена. Бен не отрываясь смотрел на экран локатора. Как стрелка часов, экран обегал по кругу узенький лучик. В одном месте он выделил три светящиеся точки.
— Вот они, — ответил наконец Бен, — так легко от них не отделаешься.
— Обитатели этой планеты нас защитят?
— Они это обещали.
— А сдержат слово? — спросил Кай, однако ответа не последовало.
Еще с четверть часа туман стоял за окном коричневой стеной, после чего коричневый цвет уступил место чернильно-черному. Только внизу, у поверхности, было немного светлее. Бен уже давно повернул фотоноскоп по направлению спуска, и они видели, что внизу расстилается необозримая равнина. Разглядеть детали на ней пока еще было невозможно.
— Мы приближаемся к указанному месту, — сказал Бен.
Он чуточку скорректировал курс. Пользуясь радарным глубиномером, стал наблюдать за уменьшением высоты. В фотонном конусе все яснее вырисовывались детали поверхности; сначала быстро, потом все медленнее они разбегались к горизонту.
— Вон там! — воскликнул Бен.
Он показал на темный прямоугольник на поверхности, который стремительно увеличивался. Бен предусмотрительно замедлил спуск, и корабль сел мягко, как перышко. Рядом с местом посадки возвышалось нечто напоминающее здание метров в двести высотой. Стена, около которой они опустились, представляла собой переплетение распорок, трубок, проводов разной толщины и веретенообразных стержней, в котором зияли кое-где темные дыры.
Надев скафандры, Кай и Бен вышли из корабля и подошли к сооружению вплотную. Нигде вокруг не видно было ничего живого. Через одну из дыр они протиснулись внутрь сооружения. Кай, освещая дорогу фонариком, шел впереди, за ним Бен нес ящичек с рацией и измерительными приборами.
Продвигаться вперед оказалось совсем нелегко. Между стенами, полом и потолком не было никакой разницы, все напоминало строительные леса, густо опутанные трубками, проводами и какими-то непонятными деталями — правда, без привычного металлического блеска.
— Силикаты, — сказал Бен.
С трудом балансируя на наклонных панелях, Кай и Бен протискивались между натянутыми проводами, перелезали через ряды каких-то цилиндрических предметов.
Они остановились: проход разветвлялся, и ответвления шли не только горизонтально, но и вертикально. Бен посмотрел на стрелки измерительного устройства.
— Минус шестьдесят градусов по Цельсию, разреженная гелиевая атмосфера, радиоактивность равна нулю, зато есть медленно движущиеся магнитные поля. Странно, что никого не видно: нас должны бы были встретить!
— А куда мы, вообще говоря, попали? У меня впечатление, будто мы в какой-то огромной машине.
Бен снова посмотрел на стрелки измерительного устройства.
— Вон там наш корабль, — он показал назад и чуть вбок, — а вон туда простирается еще на восемьсот шестьдесят метров это здание, — и он показал рукой вперед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
