- Боже упаси, разве я когда-то бравировал?
На языке вертелось еще кое-что язвительное, но я вовремя прикусил язык, увидев, что следователь всем телом подался к сейфу.
- Оружие! Откуда? - в руках он держал финку, нашел в нижнем отделении сейфа.
- Это уже статья! - задохнулся от счастья подполковник Немцов. - Отвечайте - где взяли? Откуда она у вас?
У меня внутри все оборвалось. "Дурак! - начал себя клясть. - Сдалась тебе эта железяка!"
Всегда так. Рвешь на себе волосы потом, надо было сразу послать вежливо этих ребят куда подальше. Но нет, расслабился, растрогавшись от юбилейных речей. Газете стукнуло тогда восемьдесят, народ валом валил, три
дня не убирали праздничный стол из моего кабинета. Один из старых наших прожженных репортеров привел пьяненьких друзей своих - ментов. У нас они еще крепко добавили и, растрогавшись, решили преподнести подарок. "Мы, - сказали, - честны и поэтому бедны. У нас ничего нет. Прими, командир, от чистого сердца".
- Зачем она мне? - сказал я, рассматривая классный, между прочим, "финарь". - А вдруг на ней кровь?
- Обижаешь, командир. Какая кровь? Да их сейчас в любом сувенирном магазине навалом…
Короче говоря, взял, дурень, чтобы не обижать служивых, так и лежит все эти годы, никого не трогая, никому не мешая.
- Молчите? - голос Немцова звучал ласково-угрожающе. - Не беда, разберемся. Выясним, какой хвост за этим ножом тянется.
Капитан Шелунцов продолжал между тем обыскивать сейф. В руки его попала совсем тоненькая папочка. Бегло познакомившись с ее содержимым, следователь подозвал своего начальника, оба углубились в чтение.
- Завершаем, - сказал Немцов, возвращая следователю бумаги.
- Сергей Михайлович, - спросил Шелунцов меня, - у вас отверточка найдется?
- Вряд ли. Я же не слесарь-сантехник.
- Ничего, обойдемся, - следователь вынул финку и стал отковыривать крышку процессора. - Сейчас достанем из компьютера жесткий диск, оформим протокол изъятия, распишетесь и…
- … И перейдем этажом выше, - продолжил за него подполковник Немцов.
Этажом выше - кабинет криминального отдела. Здесь уже сидели взаперти, ожидая обыска, авторы заметки "Похождения суперагента" Рома Осетров и Рома Бухавец.
30 января (ночь).
Все, кажется, засыпаю. Мелькают в полудреме лица. Ухмыляется полупьяно Рома Бухавец, тих и серьезен поблескивающий очками Рома Осетров. Мелькнул конопатый. Задергался, запрыгал глаз контуженого - сейчас он у него почему-то один-одинешенек, посреди лба, как у циклопа.
А вот и мама. Склонилась надо мной, как в детстве: "Спи, Сергуня, утром проснешься, и все будет хорошо".
Сплю, мама, сплю. Только вот до звонка будильника остается три часа.
30 января.
Прибыв на работу, первым делом позвонил в областную больницу. Главврач, слава Богу, оказался на месте. "Поможем, - успокоил он, - везите быстрей свою маму. И не забудьте направление взять". Напоследок доктор поинтересовался, не закончилось ли у нас бодание с дубом.
Не закончилось, доктор, боремся. И все еще, похоже, впереди. А за поддержку спасибо, не каждый на нее решится. Не тридцать седьмой на дворе, слава Богу, год, но гены работают, страх сидит в каждом из нас - никуда не делся. А вот что делать с ним, как с ним жить - решает каждый сам за себя. Выбор, конечно же, ограничен у тех, кому есть что терять - карьеру, бизнес, погоны, корпоративные обязательства, благополучие, наконец, успехи детей своих и любовниц.
Попрощавшись с доктором, я связался с братьями. Договорились, что один, взяв отпуск, останется с отцом, а другой сегодня же привезет в город мать.
Хорошо, когда есть братья…
* * *
На утренней планерке все, почти что хором, заговорили о вчерашних событиях. Огорошили. Оказывается, вчера в редакции были автоматчики, увезли Рому Бухавца в наручниках.
- Как появятся криминальщики, ко мне. Обоих, - распорядился я. Через полчасика явились. У Бухавца лицо помятое, дыхнул перегаром.
- Ну, рассказывай, герой.
- А чего рассказывать-то? Я же сказал, что не буду к ним добровольно на допросы являться, вот и привели в принудительном порядке.
- Нарочно злишь?
- Не без этого. Пусть сначала работать научатся, салаги!
- Что-то еще учудил?
- Было дело. Я же опер, знаю, чем их достать. Так вот, завалялась у меня в портфеле банка "Старого мельника". Разрешите, говорю "следаку", пивка выпить. Конопатый смотрит на меня ошарашенно, слова в горле застряли. Молчание - знак согласия, достаю банку, пью.
- А чего это они тебя с портфелем пустили?
- Говорю, работать не умеют, салаги. Действительно - почему? А вдруг у меня в нем пушка? Ну, ладно, их проблемы. Пью, значит, я пиво, и тут врывается в кабинет Немцов. "Кто позволил?", - кричит. "Он и позволил", - киваю на конопатого. "Сгною!" - орет контуженый. Вот только непонятно мне - кого? Меня или своего недотепу? Тот вытянулся во фрунт, бледный, как чума.
- О чем хоть спрашивали? Чего хотят?
- Чего-чего? Все того же - источник информации требуют сдать.
- Не сдашь?
- Нет, конечно. Что я - сука? Нет, не суки мы с тобой, Ромка! Так ведь?
Рома Осетров в знак согласия молча кивнул. Попросил разрешения закурить.
- Курите, - толкнул я им пепельницу, - вот только с этим делом притормозите. Не время.
- А мы не пьем, мы стресс лечим, - хохотнул Рома Бухавец.
Ну что с них взять? Сам когда-то таким был, пока здоровье позволяло.
- Все, ребята, - сказал я, - завязывайте. И на допросы теперь ходим только с адвокатами.
- С чего это вдруг? - взбрыкнулся Бухавец. - У меня юридическое образование - зачем мне адвокат?
- С того, Роман Константинович, что запахло керосином. Все понял?
- Есть, товарищ редактор! - скорчил недовольную рожу бывший мент, а теперь репортер криминального отдела областной независимой газеты.
- Думаю, так будет лучше. Есть у меня знакомые адвокаты, - согласился Рома Осетров.
- Договаривайся, оплатим. А теперь идите, работайте.
Они ушли. Собирать и сдавать в номер криминальную хронику. А может, пиво сначала пить. Боюсь, испортит мне Осетрова этот волчара. Привел ко мне его Ромка месяцев восемь назад:
- Вот майор, о котором я вам говорил. Он уже уволился. К нам просится.
- Сумеет ли?
- Говорит, что когда-то что-то пописывал.
- Писают, Рома, писатели, а у нас пишут.
- Он очень хочет.
- Одного хотенья, Рома, мало. Мы ведь, сам знаешь, кого попало не берем, пусть даже ментов в майорском звании - у нас же не кулаками надо работать.
- Давайте попробуем - попытка не пытка. Мужик он железный, головой ручаюсь.
Попробовали. Дали одно задание, другое. Чувство слова есть, хватки не занимать. Шлифовать, правда, надо, натаскивать - не без этого. Взяли, короче, в штат. Роман Константинович быстро вписался в роль, почувствовав себя матерым репортером. Связи в ментовском мире обширные, вот и потащил пачками всякую чернуху. Попадался, правда, в этой куче такой "эксклюзив" - пальчики оближешь. Вот и "Приключения суперагента" из этой
же оперы. А вчера мы опубликовали информацию ничуть не слабее. Буха-вец каким-то образом откопал, что в одном из железнодорожных тупиков обнаружена без охраны установка залпового огня "Град". Когда он принес мне эту заметку, у меня волосы дыбом встали.
- Здесь все точно? Не подзалетим? - спросил я Бухавца.
- Абсолютно, мамой клянусь. А они пусть почешутся.
- Кто?
- Те, кто нас прессует. Ерундой занимаются, а у них под носом вон что творится.
- Специально, господин майор, под соседей своих бывших копаешь.
- Никак нет. Попался просто под руку эксклюзивчик - зачем добру пропадать? А вы зря их жалеете - совсем оборзели ребята.
- Можно подумать, что вы, менты, херувимчики?
- Не ангелы, понятно. Но лично я до такого беспредела не опускался. Это надо же! Приезжаю я в редакцию из командировки, а у подъезда несколько телекамер. Перехватили меня ребята на этаже: "Ничего не знаешь? В редакции обыск. Кабинет редактора четыре часа обшаривали, сейчас у вас с Ромкой". Захожу, вижу - за моим столом нагло восседает какой-то юнец. "Ну-ка, брысь отсюда, - сказал я ему. - Кто ты такой, чтоб на моем стуле сидеть!" Кончилось, короче, тем, что трое в кожанках, плотно окружив, передали меня четверым спецназовцам, увешанным с головы до ног оружием. Везли меня в "Газели" с тонированными стеклами, а один из автоматчиков упирал мне ствол в живот. За что? За то, что мы засветили негодяя, отравляющего наших детей. А может, кто-то из ихних начальников в доле с этим самым наркоторговцем? Вы не думали об этом?
До того распалился, вот-вот взорвется. Смотрю, Рома Осетров аж рот раскрыл от восхищения. Связался черт с младенцем! Один с виду тихий, интеллигентный, можно сказать, парнишка - очёчки, шея тоненькая, вызывающая, между прочим, у наших журналисток, как одна из них мне призналась, приступы сексуальной нежности.
Другой - тоже в очках. Но они как-то не вяжутся с грубоватым милицейским юмором, матюками и прочими атрибутами потрепанного жизнью выпивохи и бабника. Как-то странно видеть их вместе, ходят, как два брата-акробата, чуть ли не в обнимку. Что связывает их, таких разных?
