— У него пошла горлом кровь, — негромко пояснил Фиат Гранту, — теперь некому вести один грузовик…
— Ты, — Доменик ткнул пальцем в грудь Махтджуба, — умеешь водить машину?
— Да, — проводник далеко в сторону отбросил палку с телом змеи.
— Тогда сядешь за руль вместо Пьера. Будешь получать его деньги. Тихо! — Доменик поднял руку, призывая замолкнуть недовольно зашумевших водителей: речь зашла о деньгах, и все тут же забыли о погибшем. — Никто из вас не поведет два грузовика разом, а парень может быть одновременно проводником и шофером. Поедешь первым, на машине Пьера, вторым Грант, потом Отто, ну а дальше по порядку… Да, вот еще что, у нас нет возможности таскать с собой тело по проклятой пустыне. Выройте ему здесь в песке яму поглубже и прочтите короткую молитву. Все.
— Надо бы хоть какой ящик, — поскребывая ногтями давно небритый подбородок, протянул набожный, как все итальянцы, Фиат.
— Используйте старый брезент. Еще вопросы? Нет? Исполняйте! — Доменик по-военному развернулся и пошел к фургону…
* * *
Ночь Сэм провел в кабине грузовика в одиночестве. Теперь впереди него красными светляками горели габаритные огни грузовика Пьера, за рулем которого сидел Махтджуб. Странная и страшная смерть бывшего оасовца произвела на всех гнетущее впечатление. Когда его тело, небрежно завернутое в брезент, опускали в наспех вырытую под начинающим сильно припекать солнцем яму, набожно перекрестившийся Фиат тихо прошептал:
— Первый из нас…
Вспыльчивый Жак хотел было съездить итальянцу по шее, чтобы не каркал, но Отто не дал разгореться ссоре — то ли действительно не желал возникновения раздоров, то ли хорошо помнил об угрозе Доменика вычитать за драки из жалованья, а может быть, не желал присутствовать на еще одних похоронах?
Грант признался себе, что ехать вместе с Махтджубом ему было веселее — проводник или напевал, или рассказывал старинные легенды и предания, не давая Сэму задремать за рулем. Оказывается, за две ночи Грант уже успел привязаться к этому живому, непосредственному и, в то же время, немного странному парню. Поболтать бы с ним по рации, но Доменик категорически запретил не относящиеся к делу переговоры. И вообще, он очень напоминал Сэму сержанта — та же строевая выправка, приказной тон, те же жесткие требования к дисциплине. Может быть, в пустыне действительно иначе нельзя?
А что за люди ведут другие грузовики? Кто такой итальянец Фиат, откуда он родом, каким ветрам занесло его сюда? Нет ответа…
Или, к примеру, взять Отто — немец и не скрывает этого, да и что толку скрывать: его французский сразу выдает уроженца Рейна. В таком возрасте, как у него, надо не шоферить по геологическим экспедициям в жарких пустынях, а покуривать фарфоровую трубочку в собственном ухоженном тенистом садике. Хотя, чего только не сделаешь ради денег, а вокруг и так полно безработных. Кто такие Жак, Бастьен или Шардон? Почему едущие в фургоне «инженеры» никогда не общаются о водителями? Спросить об этом Доменика? Но получишь ли ответ? А если получишь, то какой?
Сэм не без оснований предполагал, что ночью из автомата по антилопам стрелял Жак. Значит, Доменик об этом знает, раз он позволил ему забрать добычу, и знает об автомате. Не он ли сам и дал Жаку оружие? Но зачем?
Просто голова идет кругом от всего этого…
* * *
На дневке все шло по уже сложившемуся порядку — Шардон с неизменной трубкой в зубах, Бастьен со сковородой, Отто, натягивающий палатку…
После завтрака Махтджуб знаком отозвал Сэма в сторону. Они зашли за грузовик, сели, прислонившись спиной к горячим скатам, закурили.
— Ты знаешь, куда мы едем? — после долгого молчания спросил проводник.
— В пустыню, — устало усмехнулся Грант. Ночные раздумья не давали покоя и не хотелось ложиться спать, чтобы во сне вновь не окунуться в надоедливый кошмар.
— В ливийскую пустыню, — тихо уточнил Махтджуб.
— Какая разница… — вяло отозвался разморенный жарой Сэм.
— Ты что, на самом деле не видишь никакой разницы? — повернулся к нему бербер.
— Здесь, по-моему, везде пустыня, — безразлично зевнул американец.
— Сэм, Доменик внезапно изменил маршрут, и теперь мы движемся к территории соседнего государства.
— Что? — американец даже привстал. — Ты не ошибся? Зачем нам через границу?
— До границы еще далеко, — успокоил его Махтджуб. — Но мы уже вторую ночь движемся в ее сторону. Сегодня я сунулся в кузов своего грузовика, просто так, от любопытства, хотел только посмотреть, где лежит запаска. В кузове оказались какие-то странные железяки, очень похожие на рельсы. Я думал, мы будем монтировать буровую, а не строить железную дорогу, но эти штуки никак не похожи на буровое оборудование. Мне все не нравится, Сэм: и ночная стрельба из автоматов по ориксам, и погибший Пьер-оасовец, и непонятные железки в кузове, и то, что с нами совершенно не общаются «инженеры» из фургона. Ты обратил внимание, они по очереди, даже в самое пекло, торчат у машины, как часовые? Когда я вечером подошел к грузовику Пьера, Бастьен вытащил из его кабины сверток в тряпках. Похоже, у Пьера тоже был автомат и он побежал именно за ним, когда ты его отделал на первом привале. Почему у тебя нет автомата, Сэм? Или ты его от меня спрятал?
— Глупости, откуда у меня автомат? — ошарашенно вытаращил глаза американец. — А насчет Пьера ты не того?..
— Вот, нашел в кабине его грузовика, — Махтджуб раскрыл ладонь. На ней лежал автоматный патрон, новенький, золотисто-желтый.
Грант взял патрон и внимательно осмотрел. Гильза протерта масляной тряпкой, круглое, красноватое донышко пистона, тупая головка пули. Очень мирный предмет, если не знать его назначения.
Сэм опустил патрон в нагрудный карман своей рубахи, потом лег на живот и внимательно оглядел лагерь. После бессонной ночи, разморенные жарой и жирной пищей, водители отдыхали. Доменика тоже не видно — наверное, как всегда, сидит в фургоне, с «инженерами».
— Пойдем, взглянем на твои железки, — вставая, предложил Грант. — Только осторожно.
— Ты думаешь? — начал проводник.
— Потом будем думать! — оборвал его Сэм. — Нам ни к чему лишние неприятности… — и он похлопал ладонью по карману, в котором лежал автоматный патрон.
Брезент на кузове грузовика покойного Пьера был туго затянут тросом, пропущенным через кольца, прикрепленные к деревянной обшивке бортов. Махтджуб торопливо распустил узел троса, приподнял брезент, и Сэм быстро скользнул под раскаленный полог в нутро кузова.
Под брезентом оказалось сумрачно и душно, тело сразу покрыла липкая испарина, среди множества ящиков груза трудно повернуться, но то, о чем говорил бербер, Грант увидел сразу. Присев на корточки, он наклонился над длинными, действительно похожими на железнодорожные рельсы, со множеством отверстий в боковинах, брусками, осторожно провел по ним рукой, ощутив тепло прогретого металла. Слишком знакомы ему такие «рельсы», чтобы спутать их с чем-то другим или принять за детали буровой установки. И еще Сэм знал, что рядом с «рельсами» должно быть другое приспособление, пусть даже сейчас и разобранное на части, но обязательно должно быть. Есть ли оно здесь? Где, в этих ящиках? Но они заколочены. Отодрать тонкие доски и прессованный картон, посмотреть, что в них?
Стараясь не шуметь, Грант вынул из кармана кинжал и подсунул его лезвие под крышку одного из ящиков. Слава старому кузнецу, выковавшему булатный клинок! Кинжал словно спичку срезал державший крышку ящика гвоздь, потом второй, третий…
Сэм попытался заглянуть под приподнятую крышку — темно, ничего не видно, кроме бесформенных свертков навощенной, промасленной бумаги. Тогда он запустил в ящик руку по локоть и разорвал заводскую обертку. Так и есть — его пальцы нащупали ребристую винтовую штангу, похожую на стойку домкрата. Остальные ящики он проверять не стал. Приведя все в прежний вид, — ему очень не хотелось, чтобы Доменик, или кто-то из его компании, вздумав проверить груз в кузове грузовика, случайно обнаружил, что его осматривали втайне от них, — Грант осторожно вылез наружу.
Спрыгнув на песок, Сэм помог берберу затянуть удерживающий брезент трос. Сделав знак Махтджубу следовать за собой, американец подошел к своему грузовику и присел в тени. Махтджуб опустился рядом с ним на корточки, терпеливо ожидая, что скажет его приятель.
— Дело странное и, наверное, весьма нехорошее, — закурив, медленно оказал Сэм. — Там лежат разобранные направляющие станки для военных ракет…
* * *
Несмотря на усталость, Грант весь день провалялся на одеяле без сна — вертелся, потел, ходил раза два умываться, рискуя навлечь на себя недовольство остальной шоферской братии за лишний расход воды, потом опять старался хоть немного подремать, понимая, что впереди еще долгая ночь за рулем, но из головы никак не шли проклятые направляющие, обнаруженные Махтджубом в кузове грузовика покойного Пьера.
