Тень беспокойства по лицу Карридина не пробежала, и Найол удивился, насколько сей бравый рыцарь способен держать себя в руках. Ну что ж, Вопрошающий, больше уж тебе не бывать столь каменным.
— Тревожиться о междоусобицах не стоит, милорд Капитан-Командор. Зима загонит все отряды в лагеря, выходить из бивуаков солдаты будут лишь для усмирения редких стычек и несения караульной службы. А вот когда погода станет годной для передвижения солдатских колонн и шеренг… Борнхальд не сумел сохранить свое доблестное сердце из-за единственной причины: он привел на Мыс Томан лишь половину своего легиона. Но вторая половина его легиона станет преследовать под моей командой нашего дорогого Лжедракона; я нагоню его, я его уничтожу. Лишь мертвец не опасен для смертных!
— А если тебе предстоит встреча с теми силами, что одолели, как говорят, Борнхальда? — Найол улыбался. — Ведь известные тебе Айз Седай направляли Силу, дабы умерщвлять воинов, а не миловать их!
— Колдовские хитрости еще никого не защитили ни от стрел под солнцем, ни от ножа под луной. Колдуньи расстаются с жизнью так же запросто, как все иные люди, — Карридин усмехнулся. — Обещаю вам, властелин мой, еще и лето прийти не поспеет, а победа уже будет за мной!
Кивком Найол ответил на слова Карридина. Инквизитор говорил искренне, как и полагалось в такую минуту. Но все проблемы, известные Найолу уже сегодня, скоро, он знал это, всплывут на поверхность. Следовало бы тебе, Карридин, знать, что в свое время я считался неплохим тактиком…
— Отчего, — поинтересовался Найол спокойно, — ты не привел свои собственные полки в Фалме? Раз на Мысе Томан — Друзья Тьмы, а их воинство заняло Фалме, то почему ты пытался остановить продвижение сил Борнхальда навстречу врагу?
Карридин не мог не сморгнуть; голос его, впрочем, не утратил каменной твердости.
— Поначалу были одни только слухи, милорд Капитан-Командор. Столь дикие, что никто в них и не верил. К тому часу, когда я узнал всю подноготную, Борнхальд уже вступил в битву. Он погиб, но Друзья Тьмы были сметены с лица земли. Я же должен был донести Свет на Равнину Алмот. У меня нет полномочий не подчиняться отданным мне приказам и доверять любым сплетням.
— Ты называешь это «донести Свет»? — молвил Найол, поднимаясь из кресла, и голос его гремел все грознее. Несмотря на то что Карридин был на голову выше его ростом. Инквизитор отступил на шаг. — «Донести Свет»? Тебе попросту приказали захватить Равнину Алмот. То есть всего-навсего заполнить войском дрянное ведерко, удерживаемое чьими-то словами и угрозами. Чтобы вновь появилось государство Алмот, управляемое Детьми Света, которым не нужно было бы лицемерно поддерживать болвана-короля! Амадиция, и Алмот, и вечно колобродящий Тарабон. Через пять лет мы бы правили и там столь же твердо, как и здесь, в Амадиции. А ты все отправил псу под хвост!
Исчезла, наконец, с лица Карридина улыбка.
— Милорд Капитан-Командор! — Инквизитор пошел на попятную. — Как же я мог предвидеть случившееся? И еще второго Дракона-самозванца! А Тарабон и Арад Доман? Они рычали друг на друга столько лет, что никто уже не ожидал завязавшейся между ними войны. А милейшие Айз Седай? Обнаружили свой волчий норов после трех тысяч лет непрестанной лжи! Но и сегодня моя карта еще не бита! Приспешники Лжедракона не успеют объединиться, как я сам найду его логово и уничтожу самозванца. К нашей удаче, тарабонцы и доманийцы уже поистрепали друг другу воинскую прыть, я могу сбросить их отряды с Равнины…
— Нет! — Глаза Найола сверкнули. — Конец твоим планам, Карридин! Вполне вероятно, что уже в эту минуту я должен отдать тебя в руки собственных твоих Вопрошающих. Верховный Инквизитор не стал бы мне возражать. Он так жаждет найти виновника несчастий, что я слышу скрежет его зубов. Ему, собственно, не в чем тебя обвинить, но стоит мне назвать твое имя — юлить он не станет. Несколько дней сплошных допросов — и ты подпишешь любое признание. Еще и умолять будешь, чтобы тебя называли Приспешником Тьмы. Не пройдет и недели, как тебя поведут к эшафоту.
Опаловые бусинки пота блеснули на лбу Карридина.
— Милорд Капитан-Командор… — Он запнулся, перевел дух. — Кажется, милорд Капитан-Командор упоминал и об иной возможности. И ежели ему только угодно высказаться о ней, то я клянусь подчиниться его решению…
Найол же подумал: пора бросать кости. Его так и обдало волной мороза — до мурашек на коже, — как в тот момент битвы, когда знаешь: на сотню шагов в любую сторону ты окружен врагами. Не пристало властелину отдавать приказы палачам, но не раз узнавали о ком-то, что воин сей скончался внезапно, неожиданно и был наскоро оплакан да похоронен, да с той же внезапностью заменен на опустевшем посту кем-то, чьи идеи опасностью не грозили.
— Чадо Карридин, — промолвил Найол тоном властелина, — ты мне дашь слово, слово клятвенное, что Лжедракон останется жив. И лишь если появятся Айз Седай — не поддержать его, а противостоять ему, — тогда ты пустишь в ход свои «ножи при луне».
У Карридина отвисла челюсть. Но он тут же окинул Найола известным своим оценивающим взглядом.
— Пусть будет так, я исполню твой приказ. Резать Айз Седай — мой долг, но… Наблюдать, как упивается нашей кровью раздраконившийся паяц? Это — предательство! Оплевать все святое!..
Найол тоскливо вздохнул. Сейчас ему следовало, наверное, почуять воображением холод наемного ножа темноты. Но глупо страшиться, когда ты уже вышел из засады.
— Исполнить то, что должно быть исполнено, — в чем здесь измена? Ради достойного деяния можно стерпеть и святотатство. — Найол знал: сказанных им двух фраз уже довольно, чтобы он был зарезан. — Ты ведь знаешь, как можно взять людей под свою власть, чадо мое Карридин, а? Избери самый простой способ. Какой? Выпусти на городскую улицу бешеного льва. Горожане в панике, у них душа в пятки ушла. Вот тогда ты им спокойно сообщишь, что справишься со львом голыми руками. А когда прикончишь зверя, прикажи подвесить его тушу на видном месте, да пусть его вешают сами горожане. Они станут хвалиться своим бесстрашием, а не обдумывать, что ты за птица, но любому новому твоему приказу повинуются с радостью. Ты так и начнешь командовать всем городом, а он станет твоим рабом, потому что спасти молодцов от чудовища смог только ты, командир до мозга костей.
— Так вы, значит, хотите, — Карридин понурил голову, — вы собираетесь взять под свою власть все наши края, милорд Капитан-Командор? Не одну только Равнину Алмот, но еще к тому же и Тарабон, и Арад Доман, да?
— Замыслы мои известны лишь мне. Твое же назначение — исполнять мои приказы, ибо ты дал присягу. Я желаю уже вечером узнать, что в сторону Равнины помчались на самых быстроногих конях наши гонцы. У меня нет сомнений: Инквизитору известно, из каких слов составить приказ, который никто не заподозрит в неисполнимости. Если же тебе надо на кого-то устраивать набеги, то пожалуйста, но пусть жертвой станут тарабонцы или Домани. Но нельзя, чтобы они убили моего льва. И ни в коем случае, во имя Света, мы не будем вынуждать их к миру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
