Приехав туда, он нашел более удобным ссадить Тимолеона и сказать ему по-немецки:
— Я проведу почти всю ночь в клубе, если я буду нужен, то приходите ко мне туда.
— Хорошо, — ответил Тимолеон и уже хотел соскочить с запяток, как вдруг к подъезду клуба подъехала коляска.
Тимолеон невольно вздрогнул и крепко сжал руку виконта.
— Что такое? — спросил виконт.
— Смотрите!
— Что такое?
— Это он!
— Кто он?
— Рокамболь! — ответил Тимолеон и, спрыгнув с запяток, замешался в толпе, оставив виконта оглушенным его словами.
Виконт только раз мельком видел майора, но, несмотря на это, черты лица врезались ему в память.
После обеда виконт отвел маркиза Б. в сторону и спросил его:
— Ты хорошо знаешь майора Аватара?
— Еще бы! Я и представил его в клуб. Некогда я провел шесть недель под его родительским кровом.
Этот ответ окончательно уничтожил у виконта всякое подозрение.
В десять часов вечера Карлу де Морлюксу подали записку, на конверте которой стояло: «Безотлагательно».
Мы теперь должны вернуться несколько назад.
В то время, пока виконт был в клубе, Тимолеону удалось при помощи одного из своих агентов проследить за Огюстом и таким образом узнать, где находится квартира Жана-мясника.
Это и заставило его написать де Морлюксу, который поспешил на его приглашение и застал Тимолеона в подъезде клуба.
— Я теперь знаю, где кроется шайка Рокамболя, — проговорил бывший сыщик.
— Но под каким же предлогом…— начал было виконт, но Тимолеон перебил его:
— Предлог есть, мы вернемся к вам, я сделаю у вас кражу со взломом и устрою так, что краденые вещи найдутся там, где проживает его шайка.
Вернувшись в дом к виконту де Морлюксу, Тимолеон вырезал у него в кабинете в окне стекло, оставил открытым ящик письменного стола, опрокинул большую часть мебели и прибил к письменному столу червонного валета.
— Что вы это делаете? — удивился виконт.
— Воскрешаю клуб червонных валетов, председателем которого был некогда Рокамболь, — ответил Тимолеон.
— Понимаю, — проговорил де Морлюкс.
— Теперь, — продолжал Тимолеон, — мы приставим еще лестницу к садовой изгороди, и Рокамболь в наших руках.
Вслед за этим Тимолеон, при помощи одного из своих агентов, в квартире Жана-мясника подложил под тюфяк кровати, на которой спал гробовщик Риголо, хозяин квартиры Жана-мясника, дорогой бумажник с вензелем виконта де Морлюкса.
Здесь мы должны добавить, что жена этого Риголо сидела тоже в Сен-Лазаре за кражу корзинки с клубникой, которой ей очень хотелось полакомиться, так как женщина была беременна.
Риголо ежедневно навещал ее, потому что ребенок его, бывший с ней в остроге, болел крупом, и доктора даже не надеялись на его выздоровление.
На другой день после того, как Тимолеон имитировал кражу и подбросил бумажник виконта в квартиру Риголо, где жил Жан-мясник, виконт поехал в полицейскую префектуру и убедительно просил начальника полиции обратить все его внимание на розыски похитителей, и при этом он провел ту мысль, что, вероятно, в этой краже участвовал сам Рокамболь.
Но начальник полиции отверг это предположение.
— На чем же вы основываете ваше убеждение? — спросил его виконт.
— На неловкости, с которой произведена у вас кража, — ответил начальник полиции.
— Разве?
— Рокамболь не станет два раза играть в одну и ту же игру, и вообще он никогда не оставлял ни одного следа.
Виконту не оставалось больше ничего делать, как только уйти, но в то время, как он встал, начальнику полиции доложили о приходе тряпичника по имени Мерлей, который хотел сообщить какое-то особенное сведение.
— Пусть войдет! — сказал начальник полиции. Вошел Мерлей — то есть тот самый агент Тимолеона, который пробрался в квартиру Риголо и подбросил ему бумажник виконта.
— Что тебе нужно? — спросил его начальник полиции.
— Я пришел сообщить, — сказал он, — что в доме, где я живу, проживают теперь два бежавших каторжника.
— Уверен ли ты в этом?
— Не считая третьего начальника, который ходит к ним вечером и которого они называют Рокамболем.
Начальник полиции улыбнулся при этих словах.
— Мне нет дела, мнимый или настоящий это Рокамболь, — продолжал виконт, — но я хочу, чтобы эту шайку арестовали.
— Это будет непременно сделано.
Затем начальник позвал одного из своих чиновников и приказал ему отвезти Мерлея в тюрьму.
— Но…— продолжал Мерлей.
— Это необходимо сделать для того, — заметил начальник полиции, — чтобы показать, что над полицией нельзя издеваться. Мы обыщем сегодня все по его указанию, но я уверен заранее, что мы ровно ничего не найдем.
Затем начальник полиции обернулся к виконту и добавил:
— Будьте спокойны, виконт, сегодня же будут приняты все меры, и вечером означенные люди будут арестованы.
Виконт раскланялся и ушел.
Он отправился прямо к Тимолеону и рассказал ему весь свой разговор с начальником полиции.
— Да, — заметил Тимолеон, — если только Рокамболь придет на назначенное свидание, все пойдет как нельзя лучше.
Затем виконт отправился к брату своему, барону Филиппу де Морлюксу.
Читатель помнит, что Карл де Морлюкс отправил племянника в Бретань, не дав ему повидаться с отцом и проститься с Антуанеттой. В это же время Филипп де Морлюкс послал своей теще следующую телеграмму:
«Присылаю Аженора. Удержите его у себя, чтобы воспрепятствовать ему в смешной и ненавистной мне женитьбе».
На это его теща отвечала зятю следующее:
«Любезный сын!
Три дня я уже жду Аженора, но о нем ни слуху ни духу. Не убежал ли он с своей Дульцинеей? Я думаю, что, когда вы получите это письмо, он будет уже у вас и вы вразумите его».
Барон подал это письмо брату, который, прочтя его, сказал:
— Это опять проделки Рокамболя.
И он рассказал барону все дело в нескольких словах.
— Но в таком случае, — заметил испуганно барон, — мы окончательно погибли.
— Ничуть, — отвечал виконт,—сегодня вечером он будет уже в руках полиции.
— Что же сделали с госпожой Рено?
— Ее держат в плену, уверяя, что Антуанетта скоро вернется.
В это время послышался звонок, и в комнату вошел доктор-мулат, лет тридцати пяти.
Виконт встал с намерением удалиться.
— Доктор не говорит по-французски, — заметил барон, — и если вам нужно еще что-нибудь сказать мне…
— Ничего, кроме того, что Рокамболя захватят сегодня вечером.
Мулат развязывал повязки с ноги барона, и по лицу его нельзя было заметить, чтобы услышанное им имя Рокамболя сильно его взволновало.
Того же дня в семь часов вечера Карл де Морлюкс, переодетый блузником, прохаживался около заставы Клиши. Вскоре к нему подошел Тимолеон и повел его в винный погребок.
