но – так уж сложилось – вся её жизнь – это «что-то плохое». И если её вдруг получиться забыть, то это будет лучшим подарком на свете, с которым ничто не сравнится.
Глаза зацепились за алую звезду и замерли, не в силах противостоять этому красному свечению.
Она шептала. Нашёптывала что-то на ухо и ласкала его тёплым дыханием, таким приятным и расслабляющим. Звезда пульсировала – это бы увидел даже слепой. Почувствовал бы это сердцем, потому что именно туда и закрадывалось кровавое сияние. Оно заполняло собой всё небо, перекрывало звёзды и поглощало сознание. Поглощало, затуманивало и отделяло от тела. Такого тяжёлого…такого лишнего…такого ненужного…
Правую ногу пронзила боль, и Катя вскрикнула, мигом забыв про звезду. Она подпрыгнула, сделала пару шагов в сторону, и только когда вернулась ясность ума, поняла, что за ногу её укусил Рэндж. Точнее, прикусил, но всё-таки смог вызвать вспышку боли, прошедшей по всему телу. Его оранжевые глаза внимательно смотрели на Катю, и лунный свет выхватил в этих зрачках слабый призрак вины. Вины за то, что пришлось сделать.
– Чёрт, – голос оглушал, казался слишком громким на фоне тихо шепчущейся листвы. – Эта звезда… Ты можешь на неё смотреть, Рэндж?
Он не ответил. Лишь подошёл ближе, сел рядом и прижался к ноге, пока его чёрный гибкий хвост мотался из стороны в сторону. Катя кинула взгляд на яркий жёлтый треугольник, сильно выделяющийся среди тёмных деревьев спящего парка. Вокруг не было ни одного человека, даже Жени. Он, скорее всего, тоже вышел прогуляться. Тоже не может заснуть, тоже кошмары.
При обычных обстоятельствах уже через несколько часов по парку бы начали бегать спортсмены и люди, просто желающие поддерживать своё тело в форме. Но обстоятельства не были обычными. Даже когда над горизонтом взойдёт солнце, парк останется пустым, улицы продолжат вонять трупами, а жара будет вталкивать этот запах в лёгкие. Впихивать его до самой рвоты, пока весь организм не вывернет наружу. Хотелось ли жить в таком мире? Мире без Мишы? В мире, полном жестокости, насилия и страха?
Конечно нет. В таком мире хотелось поскорее сдохнуть. Причём быстро и безболезненно.
Но вот только…
– Кать?
Она обернулась и увидела Женю, стоящего в обрамлении лунных лучей. Они скользили по его обнажённому торсу и отражались от нескольких капель, оставленных на коже. Тени подчёркивали рельеф пресса, выделяли на теле грудные мышцы и скрывались за спиной. Глаза Кати замерли, когда взгляд упал на голубую вену, тянущуюся от нижних «кубиков» к паху и скрывающуюся под резинкой трусов, чуть выглядывающих из-под джинсов. Но лишь на секунду. Катя тут же посмотрела Жене в лицо и с облегчением заметила, что карие глаза на месте, из кожи не сочится гной, а зубы не сверкают в широкой улыбке мертвеца.
– Ты чего не спишь?
Луна купалась в его тёмных волосах, переливаясь бледно-голубым светом. Она выделила скулы на напряжённом лице, и только сейчас Катя заметила в глазах Жени страх – уже убывающий, но всё ещё видимый в глубинах зрачков.
– Мне… мне приснился кошмар, вот я и проснулась. Какая вообще разница? Мы находимся в парке, ночью, когда вокруг столько трупов, и естественно мне будут сниться кошмары. Это полностью…
Она не договорила, потому что Женя обнял её. Прижал к голому торсу, обвил руками спину. Слова застряли в горле и вернулись туда, откуда пришли.
– Всё нормально, – его голос, уже давно начавший ломаться, разбавил жужжание сверчков. – Я тебя ни в чём не обвинял. Мне тоже страшно, Кать. Но… – Он чуть отпрянул и слегка сжал её плечи. – Мы знакомы два дня, а уже через столько прошли. Конечно, у тебя кошмары. И у меня кошмары. У Рэнджа, уверен, тоже.
– Но ты не знаешь, что мне снилось.
– Так расскажи. Ты можешь мне это рассказать. Мы же согласились довериться друг другу, раз хотим выжить.
Катя заметила, что держит руки на его бёдрах, поглаживая большими пальцами кожу в том месте, где заканчивалась резинка трусов. Она тут же отдёрнула руки и развернулась к палатке – этому светлому треугольнику, разгоняющему тьму. Её светло-русые волосы подхватил ветер и начал играть с ними, но она не была против этого. Наоборот, вдохнула свежий порыв воздуха и уже решила всё-таки рассказать Жене сон, когда его руки легли на талию, а голос рядом с ухом прошептал:
– Давай потанцуем.
Катя медленно развернулась, накрыла чужие ладони своими и опустила вниз, проделывая всё это с такой осторожностью, которая была присуща сапёрам. Сапёрам, обезвреживающим бомбу замедленного действия.
Тик-так.
И в один час всё полыхнёт.
– Ты пьян, – она и сама чувствовала лёгкое гудение в голове от выпитого вина, но была намного трезвее Жени. Судя по всему, до прошедшего вечера за все свои шестнадцать лет он не брал в рот ни капли алкоголя, даже самого слабенького. Но сейчас в нём плавало минимум четыре выпитых бокала, и кто знает, как сильно они могли перевернуть мозг подростка? – Тебе надо выспаться. Заодно познакомишься с похмельем.
– Вчера ты ударила меня кроссовкой в висок. Я мог умереть. Ты вонзила свои ногти мне в шею. Поэтому я хочу с тобой станцевать. Не смотри на то, что я пьяный. Трезвый из нас троих только Рэндж. Просто танец в погибшем мире. Среди трупов, среди смерти. Как тебе?
– Отвратительно, – она попыталась сделать шаг назад, но что-то вернуло её обратно – либо рука Жени, либо собственные ноги.
– Катя… – Его глаза светились искренностью, и когда Катя увидела отражение луны в чёрных зрачках, то с ужасом поняла, что это за взгляд. – Я хочу с тобой станцевать. Под этой луной и под этой чёртовой звездой. Хочу станцевать после всего того, что произошло.
– А ты не думал спросить, чего хочу я?
– Того же. Ты хочешь того же. Я вижу это в твоих серых глазах.
По спине пробежали мурашки, шушукаясь между собой. Кто-то нагрел воздух в лёгких, сделал его обжигающим и невыносимым. Его хотелось поскорее выдохнуть и втянуть более холодный, но и тот исходил от Жени, а значит, тоже был горячим.
– Под какую музыку будем танцевать?
Он улыбнулся. Расплылся в улыбке и мечтательным взглядом посмотрел на небо, утыканное равнодушными звёздами. Кроме, конечно же, одной. Но сейчас её сияние потухло на фоне двух серых огоньков, свет которых был намного ярче алой звезды. Намного, намного ярче. Женя забыл о светлячке, о ворвавшейся в рот воде и о страхе, вызванном неизвестным. Он вновь посмотрел на Катю, и улыбка его стала шире, разлилась по лицу теплом и показала здоровые, целые зубы.
– Когда мы были в магазине электронной техники, я успел взять колонку и плеер. Слава Богу, интернет пока живёт, а то я бы не смог скачать пару песен. И
