— Аннет! Это что такое происходит, я спрашиваю?! У тебя не двор, а бордель!
Жена смотрит на меня, но не испуганно, как обычно, а недовольно.
— В чем дело, Вальдор? — спрашивает она.
— В чем дело?! Мало того, что тут все спят со всеми! Так они еще и заразные! Да какой пример они подают нашей дочери?!
Аннет поджимает губы и твердо проговаривает:
— Наша дочь уже достаточно взрослая, сама должна решать, что делать.
Что? Моя курица смеет со мной спорить?!
— Ханна! Иоханну сюда, немедленно!
Через две минуты рядом со мной материализуется Ханна вместе со своей неразлучной подружкой Саффой. Ничего, этой тоже будет полезно послушать.
— Папа, звал? — осведомляется дочь.
— Да! — рычу я, — садись и записывай!
Иоханна надменно поднимает бровь, но от комментариев воздерживается, и, присев за столик, берет в руки перо.
— Я слушаю, отец.
— С сегодняшнего дня в качестве фрейлин королевы могут состоять только девственницы. Причем — порядочные!
— Что?! — кричит Аннет. Но я ее гордо игнорирую и продолжаю:
— Всех фрейлин, кстати, сколько их там?
— Четырнадцать, папа.
— Всех фрейлин вон из дворца! Да, подумай, какое им там приданное определить. Все же, девочки не одни виноваты.
— Я подумаю, папа.
— Ага, набрать новых. Проверить. Только девственниц, слышали все? И каждый месяц… если хоть одна… В столицу потом ни ногой!
— Так и писать?
— Что?! Сформулируй как-нибудь. Это что же такое?!
В возмущении я начинаю расхаживать туда-сюда.
— Да я даже не знаю, с кем этот гаденыш здесь не спал!
Иоханна фыркает.
— По крайней мере трех, папа, я могу тебе назвать, и все они находятся в этой комнате. А ты твердо уверен в том, что маме удастся подобрать аж четырнадцать девственниц себе в услужение?
— А это не мои заботы! И нечего над королем потешаться!
Иоханна опускает глаза.
— Ну что Вы, Ваше величество, я бы не осмелилась.
— Вальдор! — верещит Аннет, — это мой двор! Ты не смеешь!
— Я не смею?! Ты с кем сейчас разговариваешь, женщина?
Аннет резко встает, бросает пяльцы с вышиванием на пол и, гордо подняв голову, выходит. Да это же открытое неповиновение мне, любимому! И кто следующий?
Перевожу строгий взгляд на дочь. А та — самое смирение. Ручки на стол положила и молчит. Саффа же стоит у стеночки и только реснички подрагивают. Вот так-то!
— Допишешь, принесешь на подпись! — резко бросаю я и уже на выходе слышу тихое:
— Хм, интересно, а папа на девственность их сам проверять собирается?
Ладно, сделаю вид, что я это не заметил. Ну дочурку, блин, вырастил, ну язву. Вся в меня.
Глава 3
За ужином Лина не было, это не ахти какое событие, он редко дома вечера проводит. Но, учитывая, что они что-то такое с Терином на пару затевали, я у супруга своего поинтересовалась:
— Не знаешь, куда Лин подевался?
— Не знаю, но точно не в Зулкибар. Полагаю, фрейлины его долго не будут интересовать.
— И как думаешь, где он?
— Дуся, он уже взрослый, я за ним не слежу и тебе не советую.
— А для чего вы сегодня в кабинете уединялись? — с подозрением спросила я, — с тех пор я, кстати, ребенка и не видела.
— Мы не уединялись, — спокойно возразил Терин, — Вы, Дульсинея, нас по собственной инициативе наедине оставили.
Вот гад! И не оспоришь же! Ладно, попробуем по-другому.
— И что вы там делали НЕ уединившись?
— Надо было еще воинов через портал провести. Вот генерал сегодня с докладом был, жаловался на большие потери.
Я окинула своего некроманта задумчивым взглядом. Врет или нет? Собственно, зачем ему врать-то? И чего я себя как наседка подозрительная веду? Ну не до такой же степени бесчувственный у меня супруг чтобы собственного сына куда-нибудь послать, а потом спокойно сидеть и ужин поглощать?
Ночью, когда мы уже спать собрались, я вспомнила наш с Вальдором разговор и поинтересовалась:
— Правда, что ошейник покорности — это твоя дипломная работа?
— Откуда такой интерес?
— Да вот, знаешь ли, странно как-то, — проворчала я, — Валь знает об этом, а я нет. Ты мне вообще о себе мало рассказываешь. Я даже таких простых вещей не знаю.
— Дусь, я не думал что тебе это интересно. Да ошейник это моя дипломная работа… неудачная. От него одни неприятности.
— Так ты его уничтожил, что ли? Ой, ну на память то мог бы оставить!
— Хорошая память, ничего не скажешь.
— Ладно, Терин, не грузись, это ж давно было, и к тому же закончилось хорошо. А вещичка такая в хозяйстве нам пригодилась бы. Особенно, если бы она не одна была.
Терин уставился на меня как на больную.
— Для чего, по-твоему, он мог бы пригодиться?
— Ой, Терин, я не знаю, о чем ты там подумал, а я вот думаю, что будь таких ошейников много, можно было бы на тварей этих их одеть. Не верю я, что они без ритуала такие уж прямо послушные через портал приходят. Ты смог бы новый ошейник сделать? Мало ли что.
— Дусь, они послушные. Все в порядке. Ты просто их не любишь. А ошейник в сокровищнице нашей лежит. Все, давай спать.
Ну, хорошо, спать так спать. Я даже не стала комментировать, что все ж таки Теринчик сентиментальный оказался и работу свою дипломную не уничтожил. Или не сентиментальный, а продуманный? Мало ли что в жизни пригодиться может.
Слава богам, папа решил, что не дело это королю — самому наличие девственности у претенденток в фрейлины проверять. И не предлагать такое мне — тоже ума хватило. Нанял акушерок. Две штуки. Меня же заставил контролировать процесс отбора.
Желающих стать фрейлинами Ее величества оказалось достаточно много, как ни странно. Радует, что мы с Саффой не единственные девственницы этого королевства. А то мне в последнее время казалось именно так.
Куда не приду, везде: мужчины то, мужчины се. И периодически — Лин, ах!
Может быть, Лин, конечно, и ах. Только теперь его дамам ахать придется где-то в другом месте. Приданое я им, кстати, определила. Небольшое, но достойное. Обедневших графьев с таким приданым не взять, но что-нибудь помельче обязательно нарисуется. Надо признать, все фрейлины новость о своем увольнении приняли достаточно спокойно. За исключением Амалии. Вот эта закатила мне истерику. Рыдала, заламывала руки, кричала, что я во всем виновата. Позвольте, я-то тут причем? Глазки строить Лину ее заставляла не я, спать с ним — тоже не я. И уж точно я не имела какого-либо отношения к распускаемым ею слухам о том, будто бы младший Эрраде намерен на ней жениться. Глупая. Подошла бы, спросила. Я б пояснила, что мальчик наш жениться еще не готов, а если и приготовится вдруг, то родители его в жизни не позволят ему такое вот, как Амалия, ввести в семью. Рылом, извините, не вышла, и родословная подкачала. Я уж молчу о поведении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
