этот раз ему повезло. Джессика заинтересовалась данным случаем, включились её профессиональные «инстинкты», и она решила проигнорировать настойчивость капитана СКП.
— Хорошо. Но повторяю, я здесь как временный консультант, действующий в рамках сотрудничества и дружбы между Протекторатом и СКП. Для официального заключения вам все равно потребуется мнение мистера Лайси.
— Разумеется.
Они одновременно подмигнули друг другу.
Допросная номер «ноль», ничто иное как гимн перфекционизму и паранойе. Она находится на минус третьем этаже, её пол даже не фундамент, а пластина из корабельной брони толщиной в сорок сантиметров, приваренная на монолитный пласт стали, чья толщина - еще полтора метра. В её потолок вмонтировано целых семь распылителей удерживающей пены, а также пять шокеров, два скрытых пулемета и технарская лучевая пушка, впрочем, о последних устройствах знают только высшие чины. Стены из толстого металла обшиты лучшей звукоизоляцией, которая к тому же полностью огнестойка. В центре довольно обширного помещения площадью в шестьдесят квадратных метров находится кресло. А точнее не находится, оно буквально вырастает из пола, да и креслом ЭТО назвать сложно, скорее просто монолитный стальной блок, которому придали похожую форму. На подлокотниках и там, где должны располагаться ноги задержанного, массивные технарские захваты. Кто-то скажет «через чур!», но тот, кто знал, что это помещение специально проектировали под возможность допроса такого суперзлодея как Лунг, у того не возникло бы подобного недоумения. По расчетам Оружейника это кресло и комната должна была его удержать, если Лунг когда-нибудь все же будет пойман. А это дорогого стоит, впрочем и цена, в которую обошлась постройка данной допросной, у обычного обывателя вызовет шок.
— Разрешите? — Прежде чем зайти в допросную, Джессика остановилась около поста охраны, и задала свой вопрос Кальверту.
— Разумеется, — кивнул тот в ответ.
— Как себя вел задержанный во время конвоирования? — спросила психолог у сержанта конвоя.
— Спокойно, не проявлял агрессии, я бы сказал даже, понимающе ко всему отнесся.
— Возможно с облегчением? — уточнила Ямада.
— Вот точно! — обрадовался подсказке оперативник. — Он явно расслабился, когда мы зашли и начали его «упаковывать». Необычно. Да!
— Спасибо, — кивнула в ответ Джессика. — Я закончила.
Показав, что услышал, замглавы СКП отдал приказ открыть допросную. Входная дверь, которой позавидовали бы хранилища многих банков, неторопливо отошла из пазов, затем опустилась на специально для неё проложенный рельс и почти бесшумно для своего веса откатилась в сторону. Взяв из рук сержанта металлический чемоданчик, Кальверт шагнул внутрь и приглашающе махнул рукой Джессике.
На фоне допросной и даже одного кресла в её центре прикованный технарскими приспособлениями так, что двигаться у него могла только голова, далеко не маленький Джон Милнер выглядел как мелкая букашка, случайно попавшая в комнату, предназначенную для великана. При всем этом его взгляд, а так же расслабленные ладони совершенно не показывали того, что этот парень хоть немного переживает по поводу своего местонахождения или заточения.
Пока они спускались из его кабинета к допросной, Кальверт и Ямада обговорили примерный план предстоящего разговора и пришли к устраивающих обоих консенсусу. Именно согласно этому плану, они не представились, а, зайдя в помещение, остановились, пристально разглядывая задержанного. Минутное давление молчанием конопатый юноша выдержал совершенно спокойно и так же не сказал и слова. Но от Джессики не укрылось мимолетное разочарование, которое мелькнуло на его лице, когда он увидел, кто же заходит в комнату.
«Ждал не нас, кого-то другого. Эмилию Суинки? Возможно, даже почти точно. Разочарован. Готов настаивать на своем до последнего», — автоматически отмечала детали Ямада по мимолетным движениям лицевых мышц паренька. — «Готов умереть, а ведь и правда готов, на все сто процентов. Надо быть аккуратнее, тем не менее, первоначальное давление оказать стоит, оно раскроет его лучше. Если что-то пойдет не так, я остановлю капитана».
Приняв это решение психолог кивнула Кальверту, это послужило тому сигналом.
Так же молча замглавы городского СКП положил чемоданчик на пол, потому как другой мебели кроме кресла в помещении не было, и открыл его. После чего нарочито неторопливо достал шприц, затем ампулу. Дал прочитать название препарата Ямаде, та кивнула. Наполнив шприц, капитан поднялся и внешне безразлично посмотрел на прикованного к креслу.
— Я не давал разрешения на применение к себе химических, биологических или иных препаратов!
«Голос дрогнул. Испуган. Сильно испуган, почти в ужасе. Но не готов убить себя прямо здесь и сейчас, накручивает себя, что выдержит. Черт, он же фанатик! Как я раньше не заметила?! Именно такой взгляд у них, свято уверенных в своей правоте и готовых погибнуть за свои убеждения. Не только погибнуть, но и убивать. Хотя... Тут возможно я преувеличиваю. Да и как он себя убьет? Он же и пальцем пошевелить не может! Это кресло выдержит Лунга, мне не о чем беспокоиться.» — Отметив все это, Ямада вновь едва заметно кивнула.
— Мистер Милнер, — с легкой издевкой, которую он отрепетировал всего пару минут назад, произнес Кальверт. — Обозначив себя как объект воздействия Властелина не обозначенной силы и не ясных целей, вы попадаете под поправку двадцать семь к четвертой главе ограничения действий СКП. Мы имеем право применять к вам любые не летальные препараты. К тому же должен вас предупредить, кресло в котором вы сейчас находитесь, является очень точным детектором лжи. А данный препарат просто сделает для вас ложь еще более трудной.
— Я не нахожусь под влиянием Властелина, я солгал чтобы вы меня заперли, — огрызнулся в ответ конопатый паренек.
— Все так говорят, — опять же внешне равнодушно и даже как-то обыденно пожал плечами Томас в ответ. Капитану СКП определенно начал нравиться этот спектакль, особенно отведенная в нем для него роль.
— Но это правда! — От возмущения задержанный рванулся, разумеется безрезультатно, его оковы не сдвинулись и на миллиметр.
«Растерян. Не просчитал такого варианта. Плохо знает законы. Впрочем, с поправками к регламенту СКП в полной мере знакомы пара десятков юристов на всю страну, не более. Так что не удивительно». Джессика автоматически отмечала эти детали, не забывая краем глаза наблюдать за действиями капитана СКП. И она должна была признать, свою роль тот играл просто виртуозно.
Кальверт неторопливо, держа шприц на виду у задержанного, приближался к креслу.
«Какой актёр пропадает!» — вновь отметила Джессика. — «И что этот капитан пошел в СКП? Ему место в лучших театрах. Талант!» Впрочем решение и путь Томаса Кальверта её волновали мало, и она тут же выкинула эти
