Потянуло дымом. Сердце, словно стремясь наверстать вынужденную паузу, забилось, казалось, с утроенной силой, больно колотясь о ребра.
— Юный господин? Вы меня слышите?
Алек с трудом открыл глаза.
— Я в порядке, Клопп.
— Как раз нет, — возразил тот. — Я вас отнесу.
Обхватив Алека одной рукой, он легко поднял его на ноги; при этом тело снова пронзила боль.
— Ох, разрази меня гром: больно!
Алек стоял пошатываясь, тяжело переводя дыхание. Херст во всем этом участия не принимал, нервозно оглядывая тушу «Левиафана».
Как ни странно, воздушный корабль не загорелся.
— Что с двигателем? — спросил Алек у Клоппа.
— Электрика вся как есть спеклась; правый борт тоже молчит.
Алек повернулся к Херсту.
— Мы лишились двигателей. Может, вы все-таки опустите пистолет?
Главный инженер, удивленно покосившись на оружие у себя в руке, сунул его в карман и вынул свисток.
— Я вызову хирурга. Попросите вашего мятежного друга вас опустить.
— Мой мятежный друг только что спас ваш… — начал было Алек, но голова опять противно закружилась. — Дайте-ка я присяду, — пробормотал он. — Херст говорит, что позовет сюда доктора, — пояснил он Клоппу.
— Так ведь он же вас и подстрелил!
![]()
— Да. Хотя целился в тебя. А теперь опусти меня, пожалуйста.
Недобро глянув на инженера, Клопп аккуратно прислонил Алека к рычагам. Более-менее отдышавшись, принц оглядел бок воздушного судна. Реснички все еще колыхались в безумном ритме. Даже без помощи влекущих в нужную сторону двигателей громадный зверь быстро удалялся от броненосцев.
Сквозь неподвижные лопасти пропеллера Алек бросил взгляд за корму: немецкие корабли на всех парах уходили прочь.
— Странно, — промолвил он. — Они, похоже, не собираются нас добивать.
Клопп кивнул.
— Норд-норд-ост. Они опять взяли этот курс. Должно быть, их где-то там ждут.
— Норд-норд-ост, — повторил задумчиво Алек. — Судя по всему, это неспроста.
Беспокоило то, что «Левиафана» теперь уносило к югу, прочь от Константинополя.
Да и проблемы с дыханием тоже донимали.
•ГЛАВА 4•
Дэрин медленно выпрямилась, силясь проморгаться от мельтешащих в глазах зайчиков.
Чертова молния! Надо же, как полыхнула прямо с корабля жестянщиков и, шипя гадюкой, пронеслась по всей металлической оснастке «Левиафана». Лебедка медузы Гексли так и полыхнула слепящими искрами — очуметь впору.
Дэрин огляделась по сторонам, с ужасом ожидая увидеть где-нибудь языки огня. Однако вокруг стоял обычный сумрак. Получается, ищейки перед боем превосходно справились со своей задачей, не пропустив ни малейшей протечки водорода.
Вспомнилось, как «Левиафан» — этот воздушный монстр — в последний момент каким-то образом извернулся, будто пес в попытке угнаться за своим хвостом.
Водород…
Дэрин взглянула в ночное небо, и челюсть у нее отвисла. Там как безумный размахивал руками Ньюкирк, а над головой у него, словно пропитанный бренди рождественский пудинг, полыхал купол медузы Гексли. Ей стало дурно, прямо как в кошмарных снах, где из раза в раз повторялся несчастный случай, погубивший отца. Сейчас наверху происходило почти то же самое. И так же жутко. Ворот лебедки вращался: медуза, возносимая жаром пламени, тянула на себя канат. Но через секунду-другую водород выгорел и пылающий гриб начал стремительно снижаться.
Ньюкирк, вопреки всему невредимый, болтался в своих пилотских стропах. Дэрин различила на фоне звездного неба что-то вроде тумана вокруг медузы. Это Ньюкирк слил водяной балласт, чтобы самому не загореться. Умница!
Пожухшая мембрана летучей медузы безжизненно колыхалась, словно рваный парашют, но все равно мичман падал чересчур быстро. Сейчас он находилась на высоте тысячи футов — если не врежется в «Левиафана» сверху, то продолжит падение еще на тысячу футов, покуда не выберет всю длину каната и не повиснет. Лучше бы, конечно, максимально сократить время этого полета. Дэрин потянулась было к лебедке, но рука застыла в воздухе. А вдруг там остался ток?
«Dummkopf!» — мысленно обругала она себя, хватаясь за металл.
На этот раз лебедка не стрельнула искрами, и Дэрин принялась крутить рукоять изо всех сил. Однако медуза Гексли снижалась быстрее, чем веревка успевала наматываться на ворот. Вот она свернулась в петлю на хребте корабля; о нее то и дело спотыкались члены экипажа и проносящиеся по палубе ищейки. Не переставая вращать рукоять, Дэрин глянула наверх. Ньюкирк косо висел под обгоревшим куполом, который все больше отдалялся от «Левиафана». Двигатели корабля застопорились, дружно погасли прожектора. Чтобы созвать обратно на борт летучих мышей и боевых ястребов, экипаж теперь использовал фонари: очередное ухищрение жестянщиков — рукотворная молния — вышибло на борту всю электрику.
Но если «Левиафан» недвижно завис, почему Ньюкирка относит в сторону? Ведь они должны двигаться синхронно? Дэрин окинула взглядом бока летающего монстра: реснички там по-прежнему шевелились, унося громаду корабля подальше от опасности.
— Во дела, — пробормотала она.
Собственно, живой водородный летун способен плыть по воздуху и без моторов. Что и говорить, после крушения в Альпах воздушный кит начал вести себя достаточно странно. Бывалые члены экипажа в один голос твердили, что та посадка в горах, а может, и двигатели жестянщиков основательно сдвинули ему крышу.
Однако времени размышлять не было. Ньюкирк сейчас проплывал буквально в сотне футов; можно было различить даже пятна копоти на его лице и мокрый насквозь мундир. Причем мичман почему-то не двигался.
— Ньюкирк! — крикнула Дэрин, вращая рукоять сбитыми в кровь ладонями.
Но он, не отозвавшись, скользнул мимо.
Сухо зашелестели, соскальзывая с борта, кольца сваленного на палубе троса: медуза Гексли потащила ее за собой.
— Эй! А ну вон из веревки! — крикнула Дэрин, жестом веля убраться какому-то ротозею, стоящему посреди скручивающихся колец.
Тот, взбрыкнув, едва успел выскочить, иначе его неминуемо утащило бы за борт, прихватив за лодыжки.
Дэрин вновь взялась за рукоять, пока конец не дернулся так резко, что екнуло внутри. Зафиксировав ворот, она сверилась с отметкой на тросе: пятьсот с небольшим футов. Куда ни шло. Сверху донизу у «Левиафана» ровно двести футов, так что Ньюкирк болтается в своей пилотской сбруе примерно в трехстах футах под кораблем. Если только ее не пережег огонь или беднягу-мичмана не вытряхнуло из нее таким сумасшедшим толчком.
Дэрин сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в ноющих от усталости руках. Поднять мичмана обратно на борт ей не под силу. Ворот рассчитан на наполненную водородом медузу Гексли, а не на подъем мертвого груза.
Вдоль туго натянутого каната она спустилась по вантам примерно до середины корпуса, откуда ей стал виден купол медузы, летящий над белыми барашками волн.
— Черт побери, — пробормотала Дэрин.
Вода заметно приблизилась. «Левиафан» снижался.
Все понятно: воздушный монстр стремился найти самую сильную попутную струю ветра, которая унесла бы его подальше от германских броненосцев. Ему нет дела до закопченного бедолаги Ньюкирка, бьющегося о гребни волн.
В общем-то, офицеры могут сбросить балласт и поднять корабль против его воли. Выхватив свисток, Дэрин подала сигнал вестовой ящерице, после чего опять вперилась взглядом в пожухшую мембрану медузы Гексли.
Ньюкирк по-прежнему не двигался. Хорошо, если его только оглушило. В любом случае забраться наверх самостоятельно, без специального снаряжения, он не сможет. Да где эта чертова вестовая? А, вон одна, сползает по оболочке. Дэрин подозвала ее свистом. Однако посыльная, бессмысленно вылупившись, лишь понесла какую-то околесицу насчет «электрической неполадки».
— Замечательно, — буркнула Дэрин.
