– Да, ты пришла, – протянул он мягко, любуясь обтягивающим черным платьем. Точнее, прячущимися под ним пышными формами. – Потрясающе выглядишь, дорогая. Я смотрю, жизнь была к тебе благосклонна, да и вообще у меня сейчас такое ощущение, что это я должен был бы просить у тебя денег.
Адди вздернула подбородок:
– Как знать, возможно, однажды и попросишь. – Она уперла руку в бедро. – Так ты предложишь мне сесть? Или уже передумал?
– Когда ты в таком платье? Ни за что. Садись, дорогая. – Малаши похлопал по соседнему стулу и лишь улыбнулся, когда она устроилась напротив него.
Стоило ей сесть, как рядом, словно по волшебству, мгновенно появились два официанта, и Адди украдкой перевела дыхание, радуясь, что пройдет еще несколько минут, прежде чем они окажутся наедине.
Но передышка быстро кончилась, и официанты удалились.
– Хочу сразу уточнить, что плачу я.
Их глаза встретились. Дерзкие голубые глаза, словно бунтарская татуировка подростка, и блестящие серые.
– С моей стороны так будет честнее.
Несколько секунд Малаши пристально ее разглядывал, а потом пожал плечами.
– Ладно. Раз так хочешь, можешь оплатить мой обед, но предупреждаю, наше свидание тебе дорого обойдется.
– Никакое это не свидание. И именно из-за подобных фраз я и готова платить сама. Чтобы между нами не осталось никаких смешанных чувств и недопониманий.
Малаши улыбнулся:
– Дорогая, ты же меня знаешь. Я люблю смешивать лишь коктейли. Кстати говоря… Позволь мне угостить тебя хотя бы напитком. Ты все еще любишь «Беллини»?
Адди сглотнула:
– До сих пор помнишь…
– Разумеется, я все о тебе помню. Так же как и о проведенном с тобой времени.
Она вздрогнула. Так вот к чему для него сводился их брак? Всего лишь к четкому отрезку дней и часов?
– Отлично, тогда ты наверняка помнишь, скольким детям помог мой проект. И спасибо, но «Беллини» я не хочу.
– Тогда вина? Или одно мое общество уже достаточно тебя пьянит?
Скрестив ноги, Адди заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.
– На деловых встречах я не пью.
– Я тоже, – улыбнулся он, пригубив вино. – Это непрофессионально, но, к счастью, я расцениваю нашу встречу лишь как повод для торжества.
– Торжества? О чем ты?
– Не притворяйся, что не понимаешь. – При таком освещении его глаза казались необычайно светлыми, почти серебристыми. – Ты же сама мне напомнила. – Вновь подняв бокал, он слегка стукнул им по ее стакану с водой. – С годовщиной, дорогая!
Адди мгновенно заледенела, не в силах разгадать мерцавшие в серых глазах чувства, и торопливо отвернулась, уставившись на океан, уже второй раз за день радуясь появлению принесших заказ официантов.
Отлично приготовленная и сервированная еда… Но, жуя салат из лобстера, она совершенно не чувствовала вкуса.
– Годовщина годовщиной, но она не имеет к нашей встрече ни малейшего отношения. Я бы предпочла, чтобы мы не отвлекались от темы.
– Как пожелаешь.
Больше всего она желала бы оказаться на другом краю вселенной, но она обязана думать о сотрудниках и нуждающихся в ее помощи детях.
Вместо того чтобы вскочить и убежать на непонятно зачем надетых высоченных каблуках, Адди медленно выдохнула и сжала кулаки. Пусть она отчаянно нуждается в помощи, нельзя, чтобы Малаши это понял. Она должна выглядеть собранной и стильной, а не жалкой.
Нужно сосредоточиться и думать о главном, но как же сложно не отвлекаться на прекрасные серые глаза…
– Ты молчишь, но, дорогая, ты, кажется, хотела поговорить?
Она пожала плечами:
– Задумалась.
– Тогда мне, наверное, лучше уйти. – Он насмешливо улыбнулся. – Тихая женщина подобна ручной гранате. Тихая задумавшаяся женщина подобна ручной гранате с выдернутой чекой.
Чувствуя на себе пристальный взгляд, Адди нервно облизнула губы и торопливо вытащила из сумочки сложенную бумагу.
– Вот наше первоначальное соглашение.
Взяв бумагу, Малаши спокойно ее изучил.
– Не правда ли, странно? Мы двое. И снова вместе.
Адди ждала, что он заговорит о деле, и эта неуместная фраза полностью выбила ее из колеи.
– Никаких «мы» нет. – Отведя взгляд, она сосредоточилась на двух бизнесменах у барной стойки. – И тем более мы не вместе.
– Тогда почему ты так напугана?
– Я не напугана, – огрызнулась она, мгновенно разозлившись, но сразу же взяла себя в руки. – Скорее немного опасаюсь.
– Если пообещаю не ронять салфетку, тебе будет проще?
Ее вдруг обдало волной жара, и, даже уставившись в стол, она все равно чувствовала на себе пристальный взгляд серых глаз.
– Не начинай сейчас, – попросила она, поражаясь, что никто не оборачивается на оглушительный стук ее сердца.
– А когда?
– Никогда! – Она покачала головой. – Не надо.
Но он лишь плечами пожал:
– Не помню, чтобы ты тогда жаловалась.
Адди, как загипнотизированная, беспомощно разглядывала мерцающие серые глаза, поражаясь собственной бурной реакции.
Неужели она действительно позволила ему так с собой обойтись? Прямо посреди людного ресторана? Между ног внезапно заныло, по телу побежала крупная дрожь, а перед глазами встало далекое-далекое воспоминание. Просто не верится, что это действительно было. Что она это допустила. Да о чем она вообще только думала?
Все-таки Малаши прав; то, что у них было, не имело ни малейшего отношения к разуму, а вся их связь держалась исключительно на страсти. В его руках она была дикой, необузданной и жадной до ласки. Каким-то непостижимым образом ему удалось разбудить жаркую чувственность в скромной молоденькой пианистке, что каждый день упорно разучивала ноты…
Но все это осталось в прошлом, а той женщины уже не существует.
Она холодно посмотрела прямо ему в глаза:
– Хочешь, чтобы я прямо сейчас ушла?
– Тебе не кажется, что это будет немного незрело? – Он спокойно надкусил кусок зернового хлеба. – Ты же собиралась обсуждать со мной финансирование? Уйдя сейчас, ты уйдешь с пустыми руками, кроме того, дорогая, – он вновь обжег ее взглядом, – не думаю, что ты захочешь упустить десерт.
Он легко разгадал ее блеф. Да и неудивительно, он же знает, что у нее просто нет выбора и она должна остаться. Но как же она сейчас ненавидит его за эту проницательность!
Или все-таки нет?
Буквально слыша, как шипит прохладный воздух, прикасаясь к ее разгоряченной коже, Адди сглотнула.
– Думаешь, я не знаю, на что ты рассчитываешь? Надеешься вывести меня из себя, чтобы я сама ушла?
– Ты серьезно? Знаешь, наверное, я никогда не устану поражаться, как неправильно женщины истолковывают простейшие слова и как быстро начинают беситься.
Беситься! Она с трудом удержалась, чтобы не выплеснуть ему в лицо стакан воды.
– Может, просто не стоит их провоцировать?
– А я никого сейчас и не провоцировал. Всего лишь вспомнил один занимательный случай.
Ну как можно быть таким невыносимым? И к чему вообще весь этот фарс?
– Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать занимательные истории. Особенно сугубо выборочные да с весьма узкой точки зрения.
К ним снова подошел официант:
– Вы всем довольны, мистер Кинг?
– Спасибо, все великолепно. Устрицы бесподобны, а жена в восторге от салата из лобстера, правда же, дорогая?
Жена!
– Да, все очень вкусно. – Дождавшись, когда официант соберет тарелки и уйдет, она бросила на Малаши убийственный взгляд. – Зачем ты так меня назвал?
Глядя на невинное выражение красивого лица, ей вдруг безумно захотелось придушить мужа салфеткой.
– А что в этом такого? Ты же действительно моя жена. Только не говори, что думала, что можешь непринужденно впорхнуть в мою жизнь и требовать денег, но увильнуть от обсуждения нашего брака?
Поймав его взгляд на своем безымянным пальце без кольца, она сперва вздрогнула, а затем расправила плечи и прямо на него посмотрела.
– Я не хочу обсуждать наш брак.
– Это и так ясно. Иначе бы ты нашла время связаться со мной за последние пять лет.
– А кто тебе мешал со мной связаться? И я не впархиваю в твою жизнь и ничего не требую. Я здесь потому, что ты сам настоял на этой встрече, а теперь еще и пытаешься навязать мне тему разговора!
Уловив эхо собственных слов, Адди оглянулась и замерла. Когда она вошла, здесь было весьма людно, но теперь они с Малаши, если не считать двух мужчин у барной стойки, остались одни.
– Похоже, нам пора, – заметила она, наблюдая, как официанты убирают со столов. – Обеденное время закончилось.
Но Малаши лишь небрежно пожал плечами:
– Они подождут. Нам не к чему торопиться.
– Ты просто невыносим. У этих людей есть свои собственные жизни. Ты не можешь требовать, чтобы они просто так часами тебя дожидались.
– А почему нет? Именно за это им и платят.
– Но не ты.
В наступившей тишине Малаши как-то странно на нее посмотрел.
– Тебе принадлежит это место?
Явно наслаждаясь ее замешательством, он медленно кивнул:
