что их разорвало!
[4] Прошу прощения! (нем.)
Хартман махнул в ответ рукой – все, мол, в порядке, а другой продолжал тереть «обожженные» вспышкой глаза. Наконец все сумели привести себя в относительный порядок – и процедура кровопускания продолжилась. Калмык по очереди порезал руки Вревскому и Хартману, обильно поливая кровью свой необычный шарик-Артефакт. Что примечательно, после каждой вспышки кровь куда-то улетучивалась, и шар вновь становился чистым. К моменту, когда все, кроме самого азиата, прошли через ритуал поливания Атефакта кровью, калмык вытер нож о тряпочку и вернул его обратно в сапог.
- А сам? – поинтересовался оснаб, догадавшись, что диверсант не собирается вскрывать себе ладонь.
- Артефакт только открывает Портал в определенную точку пространства, - пояснил узкоглазый диверсант, - а сам остается на прежнем месте. Если мы всем уйдем порталом – Артефакт будет некому забрать. Он слишком ценен, чтобы его так глупо лишиться. Поэтому я остаюсь, и буду выбираться своим ходом.
- Логично, - согласно кивнул командир. – А зачем кровь?
- Кровь – это ваш «пропуск», - пояснил диверсант. – На другой стороне смогут выйти только те, кто участвовал в Ритуале…
- Шарик кровушкой окропил? – Опять влез я со своими предположениями.
- Да, правильно, - кивнул азиат. – Обычно ритуал проводится заранее, чтобы в сложной ситуации никто посторонний не вышел на «той стороне».
- А войти, значит, можно?
- Можно, - ответил «охотник», хищно улыбнувшись. – Но выйти уже не получится…
- О как! Вход рубль, выход – два?
- Выхода нет! – возразил калмык, вновь склоняясь над шаром. – Приготовьтесь, господа Маги!
Он что-то там зашептал, совмещая свое невнятное бормотание с «вычерчиванием» руками в воздухе каких-то знаков и иероглифов, что на мгновение загорались в ночной темноте, а после так же стремительно гасли. Шар поначалу никак не реагировал на его усилия, однако, постепенно в его глубине начала проявляться какая-то маленькая мерцающая «звездочка». Она неторопливо разрасталась, набирая мощность, пока не заполонила собой весь объем хрустального Артефакта, а после и вовсе «вышла» за его пределы, превратившись в большой и ярко светящийся круг.
Пока азиат колдовал, я каким-то неведомым «шестым» чувством (наверное, задницей) ощущал приближение какой-то опасности. Такое ощущение, что над нашими головами постепенно сгущаются «грозовые» тучи. Я обеспокоенно шарил глазами по сторонам, но разглядеть что-нибудь в кромешной темноте, не удавалось. Однако, чувство опасности не отпускало. Оно прямо-таки вопило во весь голос о приближающихся серьезных неприятностях. Но, откуда они должны были свалиться на наши и без того многострадальные головы или, на каком «дворе» поджидают, как котенка Гава [5], было совершенно непонятно.
[5] Котенок Гав – главный герой цикла советских м/ф «Котёнок по имени Гав», созданного Л. Атамановым. 1976-1982 гг.
- Портал активирован! – заявил азиат. – Поторопитесь, господа! Мне тоже нужно будет еще унести отсюда ноги!
- Туда шагать? – указав пальцем на светящийся круг, уточнил я.
- Да! – ответил диверсант. – Просто войдите в светлую область, и Портал перенесет вас в заранее заданную точку.
- Поехали, что ли, командир? – Взглянул я на оснаба.
- Другой дороги у нас все равно нет. – Оснаб пожал плечами.
Пока мы переглядывались, к Порталу подошел Хартман и первым «растворился» в ярком свете. Видимо, положение обязывало – хотел подать нам пример. Следом за ним поспешно шагнул Вревский. После всего пережитого в Абакане, ему хотелось поскорее убраться отсюда подальше. Даже неизвестность его не испугала.
- Давай, Хоттабыч, - произнес оснаб, легонько подталкивая меня к пятну света, - я замыкающим.
- Принято командир, - ответил я, напоследок окидывая взглядом ночной лес.
Где-то на периферии зрения, я заметил какую-то нездоровую «активность», выделяющуюся обширной, и еще более темной областью, чем сам ночной лес. Хотя, казалось бы, куда еще больше? Недолго думая, я ухватил командира за ремень и силой втащил его за собой в Портал.
После того, как все подопечные азиата исчезли в светящемся круге, он начертал в воздухе еще один символ. После этого свет Магического Портала потускнел и, вскоре, совсем погас. Диверсант удовлетворенно выдохнул, присел на корточки возле хрустального шара, и бережно обернул его тряпицей. Взяв в руки Артефакт, все еще излучающий приятное тепло, чувствующееся даже через ткань, калмык заснул его обратно в вещмешок. Затянуть горловину калмык не успел – неожиданный удар в спину опрокинул его на землю. Однако диверсант не распластался беспомощно на траве, а легко перекатился через голову, и уже через секунду стоял в защитной стойке, выискивая врага.
- Проклятый мам [6]! – прошипел азиат, «разглядев» невидимого обычным зрением противника – эфемерного Крылатого Змея, нервно стегающего близлежащие деревья длинным чешуйчатым хвостом...
[6] Мам – тибетское ругательство. Мам – это демон (чйтгйр), чаще всего им становится душа умершей женщины, получившей «плохое перерождение». Иногда тибетцы так называют «снежного человека».
Глава 3
Тот факт, что что-то пошло не так, я понял, когда Портал вместо «комфортного вокзала» выкинул нас в большой мрачной, пыльной и хрен пойми когда заброшенной пещере. Ни тебе официальных лиц, встречающих дорогих гостей с оркестром, ни красивых девушек с цветами и хлебом-солью - вообще ничего! Ни одной живой души! Только удивленные донельзя морды ротмистра Вревского и нашего нацистского «друга» Хартмана, прошедших первыми сквозь Магическую дверцу. Едва мы переступили незримую черту, светящаяся «арка» Портала схлопнулась, и мы оказались в полнейшей темноте. В нос шибанул спертый запах давнего запустения и сухого безжизненного праха.
- Приехали, похоже… - произнес во мраке ротмистр.
- Похоже на то, - согласился с ним командир, а Хартман просто промолчал. Видать, не адаптировался еще к нашей теплой, и почти родственной компании.
- Ну что, господа хорошие, - проскрипел я по-русски, - зажигая на кончике пальца Магический огонек, в последнее время я от такого прикуривал папироски, - у кого какие идеи и предположения? Думаю, что нужно, как следует поспрошать нашего нового приятеля. Возражения есть? Нет! Герр Хартман, - уже по-немецки произнес я, обращаясь к фрицу, - не подскажете, куда это нас занесло?
- Господа, раз уж мы оказались в одной лодке, - ответил оберштурмбанфюрер, - называйте меня просто Робертом…
Ага, на сближение решил пойти,
