Изложенное выше позволяет констатировать тот факт, что Гражданский кодекс Республики Беларусь выполняя роль «ядра» системы гражданского законодательства, являясь «базой для развития всего текуего гражданского законодательства», «центральным, стержневым актом гражданского законодательства», содержащим нормы общего характера, применяемые ко всем гражданско-правовым отношениям, не может быть признан источником гражданского права, обладающим высшей юридической силой в системе актов гражданского законодательства и, как следствие, не выполняет роль «экономической конституции» государства, не является гарантом неизменности, стабильности установленного нормами ГК гражданского правопорядка.22
Томас Крюссман, доктор юриспруденции, профессор, руководитель Российского восточноевропейского и евразийского центра исследований Университета Граца (Австрия)
СУРРОГАТНОЕ МАТЕРИНСТВО В ПРАВЕ РФВспомогательная репродуктивная технология (ВРТ) за последние годы сильно развилась, в то же время ее использование резко ограничивается на всего лишь некоторые страны мира включая Россию, Украину, Грузию,23 Индию, Таиланд и др.
В России, суррогатное материнство приобретает все большую популярность. Однако, нет международного опыта, тем более международных предписаний касательно суррогатного материнства: Декларация о правах ребенка ООН 1959 г. также как Конвенция о правах ребенка 1989 г. не могут содержать конкретные требования помимо общего требования защиты прав и интересов ребенка; ВРТ в этом плане слишком новое явление. Европейский Парламент поручил исследование, результаты которого были опубликованы в 2013 г.24 Автор отчета о ситуации в России – Ольга Хазова (ИГПАН АН РФ).
Необходимо сначала различить традиционное суррогатное материнство от гестационного. В первом случае используется яцейклетка той женщины, которая будет вынашивать и рожать ребенка. Оплодотворение не происходит натуральным способом, но в лаборатории спермой генетического отца. В данном случае женщина рожающая ребенка является его генетической матерью. В дальнейшем речь идет только о гестационном суррогатном материнстве. То есть суррогатная мать не является генетической матерью ребенка. Статья 55 (9) Федерального закона «Основы охраны здоровья граждан» дает следующее определение:
«Суррогатное материнство представляет собой вынашивание и рождения ребенка по договору, заключаемому между суррогатной матерью (женщиной, вынашивающей плод после переноса донорского эмбриона) и потенциальными родителями, чьи половые клетки использовались для оплодотворения, либо одинокой женщиной, для которых вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям.» Таким образом возникает сложное взаимоотношение:
генетический отец – мужчина предоставивший свою сперму для оплодотворения и согласный после рождения ребенка взять на себя обязанности отца;
генетическая мать – женщина предоставившая свою яйцеклетку для оплодотворения и согласна после рождения ребенка взять на себя обязанности матери;
суррогатная мать – женщина детородного возраста, согласившаяся на возмездной либо безвозмездной основе выносить и родить ребенка от генетических родителей и не претендуюшая на роль матери данного ребенка;
муж суррогатной матери – мужчина, который согласно презумпции отцовства признавался бы отцом ребенка, если он не заранее даст согласие на суррогатное материнства своей жены.
Решение проблем связанные с таким сложным взаимоотношением является огромным призывом к законодательству. Сложность обостряется рядом факторов, в том числе нравственно-этических вопросов:
Православная церковь25 также как и католическая церковь26 категорически против суррогатного материнства, для Ислама оно также абсолютно неприемлемо. Бесплодие в этом плане является волей Бога или Аллаха, а человек не имеет право вмешиваться. Статья 55 (1) Основ охраны здоровья граждан по сравнению говорит о «лечении бесплодия», как будто бесплодие – это заболевание.
Тем не менее российские политики считают, что в борьбе с демографическим кризисом в России ВРТ, в том числе суррогатное материнство, может выполнять полезную функцию.
Одновременно вопрос доступа к суррогатному материнству затрагивает не только запрет дискриминации, но и политический курс неотрадиционализма: должны ли одинокие мужчины или гей-пары иметь доступ к суррогатному материнству?
Суррогатное материнство активно пропагандируется звездами популярной культуры: самые известные генетические родители в России – Алла Пугачева и Максим Галкин; певец Шура недавно объявил, что он ищет суррогатную мать, и т. д.
Этот призыв относится также к отечественным юристам. Видимо в России не было еще крупномасштабной юридической конференции, на которой совокупно и с авторитетом науки обсуждались проблемы суррогатного материнства. Пока и нет солидных монографий, за исключением той массы статей молодых ученых, разбросанных по второстепенным журналам России. Проблема возможно слишком комплексная.
Если смотреть на массу опубликованной литературы глазами иностранного юриста, то можно сделать некоторые замечания.
1) Российские юристы как правило только с трудом превышают пределы своей дисциплины: есть представители гражданского права, есть представители семейного права, есть представители административного права. Юристы очень редко занимаются проблемой конституционного права. Соответственно, аргументы развиваются в русле той или иной дисциплины. Для аспирантов это возможно связано с тем, что они готовят свои диссертации только по одной дисциплине; не поощряется более широкий подход, тем более междисциплинарный.
2) Взаимоотношение между семейным и гражданским правом представляется очень сложным: согласно ст. 4 СК к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. Но как определить «существо семейных отношений», когда мощные пропагандисты традиционных ценностей опровергают суррогатное материнство вообще. Необходимо для этого, чтобы суд выступил с определением либо разъяснением. Иначе остается личное мнение юриста, что чревато субъективными взглядами. Таким образом возникает стимул рассмотреть тему лишь в пределах одной дисциплины.
3) Недействительность договора в результате нарушения нравственности: согласно этических принципов католической / православной церкви и ислама суррогатное материнство нарушает нравственность. Согласно ст. 169 ГК, сделка совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности является ничтожной. В самом деле до вступления Основ охраны здоровья граждан 1 января 2012 г. правовая природа отношений между суррогатной матерью и генетическими родителями была неясной. Только сейчас ст. 55 (9) Основ охраны здоровья граждан говорит о том, что заключается «договор». Из этого можно сделать вывод, что внешняя форма договора сама по себе не может быть ненравственной. Остается вопрос, какое содержание имеет договор, и как регулируются права и обязанности сторон. Может, допустим, суррогатная мать в договоре отказаться от права дать свое согласие с тем что генетические родители записываются родителями? Хотелось бы, что суд решил, какие условия могли бы быть ненравственными. Но пока решения судов только слабо публикуются, мы даже не знаем, были ли уже подобные решения. А в отсутствии опубликованных решений, как могут отечественные юристы развивать свои позиции, если не ссылаться на моральные представлении той или другой религии, но на нравственность светского государства?
4) Отечественные юристы с большой неохотой пытаются решить проблемы исходя из основных прав граждан, конституционных принципов и ценностей. Очень часто конституционное право смотрится как отрасль права, относящаяся к государственности, не как шаблону для правопорядка в целом. Скорее всего, юристы жалуются о незавершенности правопорядка, о пробелах в законах и т. д. Также не используется потенциал решений Конституционного Суда РФ для развития позиций.27
В области суррогатного материнства есть пока всего одно решение («определение») Конституционного Суда 15 мая 2012 г., в котором Суд решил отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан. Что лежал в основу данной жалобы? Генетические родители заключили договор с суррогатной матерью. В дальнейшем суррогатная мать родила ребенка, но она отказалась дать свое согласие записать генетических родителей в книге записей рождения. Согласно ст. 51 (4) СК, генетические родители могут быть записаны родителями ребенка только с согласия суррогатной матери. Заявители оспаривали конституционность данного положения.
