не промахнутся. Письмо, разумеется, покажет и скажет всё нужное, магия — наше всё. Вот только меня всё ещё терзают смутные сомнения на тему выпущенных из мешка джиннов. Впрочем, ничего лучше я не придумала. Не самой же лезть на трон, в самом деле?.. Мне и одного установления государственности за глаза хватило.
Дорога внизу уходила в редкий подлесок, мало-помалу переходящий в могучий лес, практически целиком её скрывающий. И в этом подлеске обнаружилось нечто подозрительно блеснувшее… противозенитный маневр я выполнила, не думая и нырнула к земле, прикрывшись густым орешником. Выглянув, я какое-то время пыталась сообразить, что же, собственно, вижу. Ничто не шевелилось, так что я рискнула подобраться поближе. Над кустами возвышался какой-то ржавый голем странного вида. Блестело только лезвие здоровенного топора.
— И что это такое?! — я медленно обошла странный агрегат. Топорный голем указывал заржавевшей рукой в ту сторону, где должен был находиться Изумрудный Город.
— Кагги-карр! — знакомо каркнула подлетевшая ворона и села на ветку рядом. — Доброго утра! Опять удивляешься, Луна? И немудрено, такого больше нигде не увидишь.
— Доброе утро, Кагги-Карр. Что это за истукан?
— Говорят, он когда-то был обычным дровосеком, однако повздорил со склочной роднёй своей зазнобы, и те заплатили Гингеме, которая зачаровала его топор. Топор снёс бедолаге руки, ноги, потом разрубил пополам — но у него был друг, сбежавший из Фиолетовой Страны, захваченной Бастиндой, кузнец-волшебник Лестар. И кузнец сделал приятелю руки-ноги и прочее из железа, но затем топор отрубил дровосеку голову. Видать, не шибко-то она ему была нужна, раз дровосек просто не выкинул эту колдунскую железяку и не пришиб ведьму, да и то, что друг исхитрился сделать ему взамен железную башку, говорит о многом.
— Нельзя так просто взять и выбросить заколдованную вещь, Кагги-Карр, — я с сочувствием посмотрела на железного человека. Надо ж было так влипнуть. И новое имя — Бастинда… Возьмём и её на заметку. — По крайней мере, созданную во зло.
— Может, и так, — ворона пожала крыльями. — Ты у нас фея, тебе виднее. Но мозгов у дровосека уж точно не прибавилось, потому как вбил он себе в голову, что без сердца в груди не может любить. Помучился он, помучился, да и бросил девушку. Лестар, так и не сумев его переубедить, плюнул, сам взял в её в жёны и увёз к Подземным Рудокопам, подальше от Гингемы и дурных родственников. А Железный Дровосек ещё повздыхал, но тут его кто-то надоумил идти в Изумрудный Город и просить у Гудвина новое сердце.
— И что? Гудвин его заколдовал?
— Не-а. Просто попал под ливень, а маслёнку забыл дома, — фыркнула ворона. — Так с той поры здесь и торчит, Лестар ведь уехал, а местные обходят десятой дорогой, чтобы не разозлить Гингему, они считают, что ливень — её рук дело и боятся за свои поля. Кстати… А куда ты Страшилу дела?
— Отправила к одному… знакомому, он про него позаботится. — Я задумчиво рассматривала памятник коррозии, слабоумию и отваге.
Сверкал, возможно, ожидая нового владельца, лишь топор, хранимый дремлющим в нём злым чародейством. Нет уж, мало ли кому он достанется и куда заведёт. Лично меня аж мутило от близости груды хладного железа, пусть и ржавого. Тот кузнец был и впрямь великим умельцем… жаль, что его умения пошли лесом по чужой глупости.
— Если не пустит на растопку с перепугу, карр! — ворона вроде слегка обеспокоилась. — Скажи, куда ты его отослала, я присмотрю.
Услышав про Урфина, Кагги-Карр призадумалась, затем убеждённо сказала:
— Споются, точно! Но я слетаю, проверю. Бывай, Луна! Осторожнее в лесу, если пойдёшь низом, там водятся всякие чудища.
И умчалась. А я, прикинув задачку, со вздохом подошла к Дровосеку.
Выдирать орудие усекновения из стиснутых железных пальцев пришлось влапопашную с применением подручных средств в виде выломанной в орешнике палки, булыжника и старсвирловой матери, но наконец я после натужного «крек!» улетела в кусты с топором в обнимку. Надо ли говорить, что кусты были колючими?
— И зачем он тебе?
— Утоплю в ближайшей речке, где поглубже, — хмуро сказала я, отдирая от хвоста местные репьи. Те тоненько верещали, но хоть не кусались, слава автору. — Текучая вода со временем ослабит и смоет чары, а там его и ржа съест.
— Логично. Так верхом или низом?
— Дорога идёт примерно в одном направлении, не вижу смысла пробиваться с боем, если можно просто перелететь. Но до вечера это подождёт.
Я скептически обозрела фронт грядущих работ.
— Как думаешь, его можно смазывать сливочным маслом?
— Конечно. Лишь бы не хлебным ножом.
— Издеваешься?
Глава третья, в которой происходит уникальная встреча и рассматриваются некоторые вопросы злоомагической теории
— По реке плывёт топор из села Кукуево… — сижу, никого не трогаю, примус починя… нет, примус уже смазан, снабжён накидкой из местных лопухов, в которые можно завернуть небольшого папонта и ещё на мамонта останется, и послан на… ага, вы угадали. Именно туда. К Урфину. Подкрупником, благо в накопытнике не больно.
Грубо и неблагородно? А нехуфиг доставать принцессу в процессе смазки нытьём и скрипучими попытками чтения корявых поэм. Нет, я понимаю, что больше ему тут нечего было делать, кроме как сочинять всякую чушь, но я-то не железная! Особенно уши. Подушечки для булавок кончились, пришлось отжалеть красный платок из шемарханского шёлка и… как бы это помягче… засовывать результат моего портняжного неумения в нужное место коаксиально.
— Изящное определение.
— Дурные дворцовые привычки. Да и что было делать, не прорубать же железяку мечом? — отбрыкнулась я. — Лестар же ему доступ для профилактики через снятие латной юбки обеспечил. Оттуда уже размыкается кираса, но снять её полностью не получилось — поверху внутренний крепёж проржавел, не ломать же, а масло коньчилось.
— Зато шанс прославиться появился.
— Пропади он пропадом! — я передёрнулась.
Ну да, в итоге меня чуть не раздавили железными обнимашками и вознамерились сочинить балладу в мою честь. Бр-р-р. Лучше уж Фея Убивающего Коркодрыла… Ну да ладно, доморощенный Электрибард осчастливлен и сплавлен куда надо, лес оставлен за хвостом, речка, берег, красивый закат… Дискордов топор не желает тонуть и плавает кругами под моим хмурым взглядом, в лесу, судя по воплям, кого-то активно жрут, невзирая на несогласие всех причастных сторон с такой позицией, закатное солнышко ласково пригревает мои настрадавшиеся ушки… идиллия, в общем.
Слегка настораживает тот факт, что мост, у которого я сижу, эдак аккуратно разломан — камни хозяйственно куда-то увезли, только остатки свай видны в прозрачной воде у берега. Пожалуй, заночевать лучше на другом берегу.
— Задачу с визгом я
