– Что скажешь? – спросил Трофим, насмешливо глядя на Никиту.
– А если скажу, что плохо, будешь делать хорошо?
– У тебя все плохо. Как можно жить, когда нет ничего хорошего?
– Только давай без морали!
– Я твой начальник, должен воспитывать подчиненных.
– Обещаю принимать твои советы и выполнять приказы.
Трофим с подозрением посмотрел на брата. Оказалось, что он не зря заподозрил подвох в его словах.
– Если ты будешь передавать их через секретаршу.
Кресло в рабочем кабинете, игровой компьютер и кофе в исполнении красивой секретарши – это все, что ему нужно для счастья в исправительных работах. А почему бы и нет? Разве Никита не сын самого Высокова?
– Секретаршу? Советы передавать? – проговорил Трофим. – А через курьера не примешь?
– Через курьера – приказы.
– Через курьера – губозакаточный аппарат. Или вручную справишься?
– Я понимаю, в штате единица не предусмотрена. А если за свой счет?
– А у тебя есть счет? Его заработать надо. Давай располагайся, чувствуй себя как дома.
– Но не забывай, что в гостях.
– Ты не в гостях, а на работе. Устраивайся. – Трофим ушел.
Никита опустился в кресло, которому явно недоставало солидности, включил компьютер, но ничего интересного там не нашел. Он подошел к окну и увидел смазливую русоволосую девушку, которая, улыбаясь самой себе, подходила к административному зданию. Хорошенькое личико, сочные губки, внушительный бюст, ножки очень даже. Недорогое, но в цвет и стиль пошитое платье, туфли на высоком каблуке. Очень неплохо. Эта красотка, конечно же, умеет готовить кофе.
Никита вышел в коридор, спустился в вестибюль и увидел, как девушка, взятая на прицел, заходит в какой-то кабинет.
На двери красовалась вывеска: «Бухгалтерия». Никита зашел, не спрашивая разрешения. Русоволосая девушка стояла перед пожилой женщиной, которая гоняла костяшки по проволочным счетам. Никита принял начальственный вид и здороваться не стал, чтобы о нем вдруг не подумали хорошо.
– Фамилия? – спросил он, смерив красотку строгим взглядом.
– Васильева. – Девушка смотрела на него заинтригованно, в глазах ее закипал восторг.
Она знала, с кем имеет дело.
– А ты кто такой будешь? – спросила пожилая женщина, возмущенно глядя на него.
Но Никита и ухом не повел, взглядом не удостоил.
– Имя?
– Лариса.
– А я Татьяна Михайловна. – Женщина поднялась со стула, вытянулась во весь рост.
Но Никита не захотел терять на нее время и заявил:
– Васильева, на выход!
Он вышел из кабинета, и Лариса тут же выскочила в коридор вслед за ним.
– Васильева! – донеслось вслед.
– Начальница? – спросил Никита.
– Нет, начальник у нас там. – Лариса показала на соседнюю дверь с табличкой «Главный бухгалтер».
– Я ваше начальство.
– Да, я что-то слышала.
– Что ты слышала?
– Ты же… вы же Никита Высоков.
– Что еще слышала?
Трофим пообещал, что никто не узнает, по какой причине Никита попал к нему на завод, но начальник отдела кадров в курсе. Он мог и проболтаться. Возможно, в постели с этой милашкой.
– Что вы работать у нас будете.
– Зачем?
– Что зачем? Работать?.. Опыта набираться…
– А ты опыта набраться хочешь? – с усмешкой спросил Никита.
– Это вы о чем? – Лариса внимательно смотрела на него, пытаясь разгадать тайный смысл такого вопроса.
– Секретаршей ко мне пойдешь?
– Я?!. Да, если возьмете! – Она просияла.
– А кофе готовить умеешь?
– Еще как!
– Со сливками?
– Это для кого как. – Девица зарделась.
– Пошли.
Из сумрачного коридора они вышли в светлый вестибюль. Навстречу им шагала та самая Марьяна, о которой Никита не раз вспоминал. Она шла, о чем-то думая и поправляя волосы левой ладонью. В правой руке девушка держала пухлую папку с документами.
– Стоять! – Никита приложил усилие, чтобы не выдать своего волнения.
Если Марьяна работает здесь, то церемониться с ней нечего. Никита – сын самого Высокова, и все тут должны подчиняться ему. Одно только его слово, и Марьяна окажется на улице. Она должна это понимать.
Марьяна остановилась, недоуменно поглядела на него.
– Знаешь, кто я такой? – спросил он.
– Знаю. Пьяный за рулем.
– Что?!
– Ты человека сбил. Вы Никита Высоков. – Наконец-то она перешла на «вы». – Брат генерального директора.
– И твой начальник.
– Наверное. До меня не доводили.
– Я доведу. За мной!
Он повернул к лестнице, Лариса зацокала каблуками вслед за ним. Значит, и Марьяна должна была идти туда же, как телочка на веревочке.
Но девушка осталась в вестибюле.
– Где она? – спросил Никита, строго глянув на Ларису.
Та в ответ пожала плечами и обиженно скривила губы. Никита провел ее в свой кабинет.
– Посмотрим, справишься ты со своими обязанностями или нет, – сказал он, усаживаясь в кресло.
– А как смотреть будете? – Лариса нахмурила брови, как это делают, когда настраивают себя на неприятное занятие.
Но в глазах у нее запрыгали блудные зайчики в галстуках-бабочках.
– Марьяну сюда приведи.
– Зачем?
– Это ты так начинаешь работу?
– Хорошо.
Лариса вернулась минут через пятнадцать, нервная, расстроенная, с красными пятнами на нежных щечках. Без Марьяны.
– Не понял.
– Она не хочет идти.
– А ты звала? – Никита с подозрением посмотрел на нее.
– Звала.
– Точно?
– Сходи, узнаешь.
– Мы уже на «ты»?
– Сходите, узнаете, – опустив голову, буркнула Лариса.
– А если схожу и узнаю?
Он отправился в бухгалтерию с твердым намерением вернуть Ларису на прежнее место, если та на самом деле не звала Марьяну к нему в кабинет. Было у него подозрение, что Лариса ревнует Марьяну к нему и к своей новой должности.
Марьяна сидела за столом и листала какие-то документы. Увидев Никиту, она поморщилась. Он поманил ее за собой в коридор.
Она тяжело поднялась со своего места и спросила, выйдя за дверь:
– Что такое?
– Лариса вызвала тебя ко мне? – начальственным тоном осведомился он.
– Не вызывала, а звала. Вызывают к начальству.
– Я начальство.
– Не знаю, приказа не было.
– С огнем играешь.
– Хорошо, она позвала – я не пришла. Что дальше?
– Секретаршей у меня работать будешь.
– Кто сказал?
– Я сказал.
– Приказ будет – посмотрим.
– Я твой приказ!
– Не вижу.
– А ты присмотрись.
– Присмотрелась.
– И что?
– Ничего. – Марьяна отвела глаза, давая понять, что ее злит этот пустой никчемный разговор.
– Пожалеешь, – пригрозил он.
– Знаю.
– Что ты знаешь?
– Ничего. Другую работу найду.
Марьяна повернулась к нему спиной и скрылась. Дверь захлопнулась перед самым его носом. Никите ничего не оставалось, как вернуться в свой кабинет в расстроенных чувствах.
Лариса подала ему стакан холодной минералки. Хоть кто-то позаботился о нем.
– Спасибо!
– Я еще и вышивать могу, – с шутливой улыбкой сказала Лариса.
– Крестиком?
– И крестиком, и бантиком. – Покачивая бедрами, она вплотную подошла к нему.
Аромат духов он уловил обонянием, а запах страстного тела – чутьем.
– А еще чем?
Он поднялся, обнял ее за талию, и она покорно села на краешек стола.
– Чем захочешь. – Взгляд ее затуманился.
– А если я уже хочу?
– Это хорошо. – Ее голос опустился до шепота.
– Что хорошо?
– Жизнь такая короткая. Нужно наслаждаться каждым днем.
– Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? – Он сунул руки под ее юбку, нащупал резинку трусиков, потянул на себя.
Лариса подыграла бедрами. В ней чувствовалась опытная женщина, но именно это ему сейчас и нужно было. Марьяной с ее кажущейся невинностью он займется позже.
Глава 3
Трофим умел разговаривать с подчиненными. Он не орал, не изрыгал проклятия и угрозы. Как раз напротив. Босс говорил, не повышая голоса, но при этом у его подчиненного возникало желание немедленно исправить свою ошибку. Сейчас он выговаривал начальнику транспортного цеха за какую-то задержку. Тот кивал, а телом, казалось, тянулся к выходу, чтобы как можно скорее заняться делом.
Никита глядел на брата и сам вдруг захотел заняться чем-то важным. Да, его принудили к исправительным работам, но ведь это сделано было для его же пользы. У него скоро день рождения, он разменяет вторую четверть века. Сколько можно груши околачивать? Нужно брать пример со старшего брата. Он человек серьезный, степенный, основательный – как отец. А младший брат – классика русской сказки. Настоящий дурак. Куда это годится?
Трофим закончил совещание, отпустил всех, оставил в кабинете только Никиту.
– Я слышал, у тебя секретарша появилась. Это правда? – строго спросил он.
– А если правда?
– Из бухгалтерии человека взял.
– И что? – Никита смотрел на брата насупленно, с подозрением.
Желание подчиняться и браться за ум вдруг пропало. Да, Трофим – генеральный директор завода, но отец-то у них один. Пусть братец не думает, что круче родителя. К тому же он еще и не имеет морального права воспитывать Никиту. Именно Трофим приложил руку к тому, чтобы младшенького приговорили к исправительным работам. Фактически он предатель.
