Поразмыслив, Яннис позвонил своей английской подруге и назначил встречу после ланча.
Очевидно, я страдаю от сексуальной фрустрации.
В полдень Мэдди одолела зевота. Ей поручили снять ксерокопии с кипы документов. Эта работа была страшно нудной, и девушка чувствовала, что того и гляди заснет стоя. Вздохи Стэйси, занятой тем же самым, бодрости не добавляли.
– Нам всегда поручают то, что больше никто не хочет делать, – горько пожаловалась Стэйси. – Раскладывать документы или просматривать сообщения.
– На это мне, по крайней мере, хватает квалификации, – ответила Мэдди.
– Эта чванливая корова Аннабель небось ночь не спала, придумывала дело поскучнее, чтоб свалить на нас. – Стэйси с раздражением засунула в ксерокс новую пачку бумаги.
Мэдди подняла голову – за дверью послышались тяжелые шаги.
– Да нет, она ничего, – возразила девушка, невольно прислушиваясь.
Убрав мобильный телефон, Яннис Петракос оглянулся на комнату, которую только что прошел, и резко остановился.
– Есть ли хоть кто-нибудь, кто тебе не нравится? – спросила Стэйси, начиная злиться. Повернувшись спиной к дверям, она требовательно заглянула Мэдди в лицо. – Это же ненормально – всех считать милыми.
Мэдди уже открыла рот, чтобы ответить, но не издала ни звука – из-за спины Стэйси на нее был устремлен взгляд темных, глубоко посаженных глаз. На пороге стоял Яннис Петракос. Мэдди словно приросла к полу. Она боялась разорвать возникшую между ними зрительную связь. То, что она чувствовала в этот момент, было похоже на внезапное веселое опьянение. Кожу покалывало, быстрый стук сердца отдавался в ушах барабанной дробью. Но Яннис внезапно отступил назад и закрыл дверь. Послышались быстрые удаляющиеся шаги. Внутри у нее стало пусто.
Да что ж со мной такое? Он заглянул на пару секунд, а я уставилась на него как загипнотизированная. Неужели нельзя было хотя бы улыбнуться, хоть что-нибудь сделать, а не вести себя как парализованный кролик!
Она хотела бы сказать ему: я никогда не забуду, как вы осчастливили мою сестру…
Хотя мало шансов, что спустя столько лет он вообще вспомнит, о чем речь.
– Эй! – пощелкала пальцами Стэйси у нее перед носом. – Ау! Есть кто-нибудь дома?
В своем кабинете Яннис предавался непривычному занятию – размышлял о том, что он делает. На его тонком красивом лице отражалось полное недоумение. Вернувшись из зала заседаний, он просмотрел списки обслуживающего персонала и обследовал весь верхний этаж, заглядывая в комнаты, о существовании которых прежде и не подозревал. Зачем? Первый раз в жизни он делал что-то, не приняв предварительно решения о целесообразности этих действий.
Ему пришло в голову, что, пожалуй, он испытывает бессознательное желание еще раз увидеть рыженькую стажерку. Ее тициановские кудри, нежная алебастровая кожа и выпуклая грудь легко выдерживали самый придирчивый взгляд. По правде сказать, одетая в простую белую блузку и узкую черную юбку, лишь подчеркивающие женственность ее фигуры, она выглядела еще более привлекательно. Эта мысль не понравилась Яннису.
Он был на полдороге к своей лондонской подруге, когда позвонила Криста.
– Я решила, что древнегреческая тема будет в самый раз для нашей свадьбы, – затрещала она воодушевленно. – Ты хотел, чтобы церемония была традиционной. А что может быть более традиционным, чем античные боги?
– Это языческие боги, – сказал Яннис сухо.
– Ах, неважно. Набожность давно устарела. Наша свадьба станет событием года. Ты можешь быть Зевсом, верховным богом, а я стану Афродитой, богиней красоты.
– Если верить Гомеру, Афродита приходилась Зевсу дочерью. – У Янниса не было ни малейшего желания рядиться в хитон ради удовольствия публики и превращать в спектакль глубоко личное событие.
Пятнадцать минут спустя Яннис поздоровался со своей английской подругой. Он рассчитывал, что секс даст ему отдых и восстановит его обычную холодную рассудительность. Последние двадцать четыре часа Яннису казалось, что он перестал быть самим собой. Мысли отказывались повиноваться ему, собственное поведение стало плохо предсказуемым.
С этим пора кончать.
К сожалению, взглянув на блондинку-модель, Яннис понял, что больше не находит ее привлекательной. Безо всяких на то причин она вдруг утратила всю свою сексуальность, и рядом с ней он чувствовал себя холодным, как надгробный камень. А еще хуже то, что он невольно сравнивал ее с Мэдди Конвей. Для человека, привыкшего руководствоваться чистой логикой, такие самовольные выходки воображения были непереносимы.
Сообщение о том, что их встреча откладывается на неопределенный срок, блондинка выслушала с непринужденной вежливостью. Ей было отлично известно – она в любом случае получит причитающуюся ей сумму в полном объеме. Яннис вернулся в лимузин, не получив никакого облегчения и даже не пообедав. Он чувствовал себя не в своей тарелке.
Его рабочий день был расписан по минутам и организован так, чтобы все оказывалось под рукой в нужное время. Ему нравилась предсказуемость. В выборе кандидатуры на роль своей будущей жены он тоже руководствовался этим соображением – он знал, при всем своем эгоизме Криста никогда не потребует больше, чем он захочет ей предложить. После жизни с взбалмошными и непредсказуемыми родителями Яннис хотел, чтобы у него самого все в жизни было спланировано. Свои сексуальные запросы он удовлетворял по высшему разряду, без суеты и лишних эмоций. Все его отношения носили сугубо поверхностный характер.
Короче говоря, мысли о сексуальной рыжей стажерке были решительно не в его стиле. Она принадлежала к другому слою общества. Она была даже не в его вкусе – он обычно предпочитал длинноногих блондинок. И все же ее полупрозрачная кожа, ярко-зеленые глаза и полные розовые губы захватывали его сознание с неистребимостью компьютерного вируса. Связанные с ней желания возникали в нем помимо его воли. Было бы полной глупостью искать близости со служащей, пусть и временной.
Даже если она и в самом деле смотрит на меня с выражением любопытства и благоговения, которое, должен признать, делает ее чрезвычайно привлекательной…
После полудня Мэдди поняла, что у нее осталось мало времени, чтобы отыскать Янниса Петракоса и поговорить с ним о происшествии в зале заседаний. Меньше чем через час она покинет здание «Петракос индастриз», а завтра уже будет работать в другом месте. Рассеянно прислушиваясь к объяснениям Стэйси насчет порядка работы с переключателями мини-АТС, она размышляла о том, что греческий магнат сейчас как раз находится у себя в кабинете.
У меня не будет другого такого шанса.
