Двадцать минут смеха, затем двадцать минут «заземления», глубокого контакта с землей. Дыши в ритм с землей и ощущай себя с ней одним целым. Мы пришли из земли и однажды в неё вернёмся. После двадцати минут этого накопления энергии — потому что земля даст тебе столько энергии, что в твоём танце появится новое качество — двадцать минут танцуй... какой угодно танец. Включи музыку и танцуй.
Если это трудно, если погода холодная, можешь это делать в комнате. А если светит солнце, выйди наружу, если будет слишком холодно, накройся одеялом. Ищи способы и средства, но продолжай это делать, и через шесть-восемь месяцев ты увидишь, что сами собой происходят огромные перемены.
2. ГОЛОВА
Приручение ума и — иногда — прогулки наружу.
ДИАГНОЗ
Ум — это просто биокомпьютер. Когда ребёнок рождается, у него никакого ума нет, и нет непрерывно продолжающихся разговоров ума. Чтобы этот механизм начал действовать, требуется от трёх до четырёх лет. И можно заметить, что девочки начинают разговаривать раньше, чем мальчики. У них лучше шумопроизводящий механизм! Их биокомпьютер — лучшего качества.
Биокомпьютеру требуется, чтобы в него вкладывали информацию; именно поэтому, если вы попытаетесь вспомнить свою жизнь, двигаясь вспять, то остановитесь где-то в районе возраста четырёх лет, или, если вы женщина, — трёх. За пределами этой отметки всё пусто. Вы были, случилось многое; должно быть, произошло много событий, но кажется, в вашей памяти нет никаких записей, и вы ничего не можете вспомнить. Но от сегодняшнего дня вплоть до того момента, когда вам исполнилось четыре года, вы можете с полной ясностью вспомнить всё.
Ум черпает свои данные у родителей, в школе, у других детей, соседей, родственников, из общества, церквей... отовсюду, из всех источников. И вы, наверное, видели маленьких детей: когда они только начинают говорить, они много раз повторяют одно и то же слово. Сколько радости! — в них начал действовать новый механизм.
Когда они приобретают способность составлять предложения, они составляют их так радостно, снова и снова. Впервые освоив способность задавать вопросы, они начинают спрашивать обо всём и вся. Их не интересуют ваши ответы, помните! Наблюдайте ребёнка, задающего вопрос; его не интересует ваш ответ, поэтому, пожалуйста, не давайте ему длинных ответов в духе Британской Энциклопедии. Ребёнка не интересует ваш ответ; ребёнок просто наслаждается тем, что может задавать вопросы. У него появилась новая способность.
И именно так он продолжает собирать данные; затем он начинает читать... ещё больше слов. И в этом обществе молчание не окупается; окупаются слова, и чем более внятно вы сможете говорить, тем более это окупится. Кто такие ваши лидеры? Кто такие ваши политики? Кто такие ваши профессора? Кто такие ваши священники, теологи, философы, если свести это к двум словам? Это люди, которые очень внятно говорят. Они умеют обращаться со словами, придавать им осмысленность, значительность, последовательность, и благодаря этому умеют производить на людей впечатление.
Очень редко внимание обращается на то, что наше общество управляется людьми, умеющими хорошо говорить. Может быть, они ничего не знают, может быть, они не мудры, может быть, они даже не разумны. Но одно определённо: они умеют играть словами. Это игра, и они ей научились. И это окупается в смысле респектабельности, денег, власти — во всех возможных смыслах. И каждый пытается этого достичь, и ум наполняется множеством слов, множеством мыслей.
Любой компьютер можно включить или выключить — но ум нельзя выключить. Нет выключателя. Нигде не упоминается о том, что Бог, создавая мир, создавая человека, создал бы и выключатель для его ума, чтобы ум можно было включить и выключить.
Выключателя нет, и с самого рождения и до смерти процесс в уме продолжается.
Возможно, вас удивит довольно странная идея людей, которые понимают, как работает компьютер и человеческий мозг: если мозг человеческого существа извлечь из черепа и механически поддерживать в нём жизнь, он будет продолжать издавать шум по-прежнему. Для него ничего не меняется от того, что он больше не подключён к тому бедняге, который прежде от него страдал; мозг по-прежнему видит сны. Теперь, когда он подключён к механическим приспособлениям, он по-прежнему видит сны, по-прежнему воображает, по-прежнему боится, по-прежнему проецирует, надеется, пытается быть тем или другим. И он совершенно не осознаёт, что ничего больше не может сделать; человека, который раньше был к нему присоединён, больше нет. В этом мозге можно тысячи лет поддерживать жизнь при помощи механических приспособлений, и он будет продолжать издавать шум, ходить и ходить по кругу — повторяя одно и то же, потому что пока нам не удалось научить его ничему новому... а если мы сможем научить его чему-то новому, он тут же начнёт повторять это новое.
В научных кругах начинает распространяться идея, что мы многое теряем в тех случаях, когда умирает такой человек, как, например, Альберт Эйнштейн, и вместе с ним умирает его мозг. Если бы мы могли сохранить мозг, имплантировать этот мозг в какое-то другое тело, тогда этот мозг продолжал бы действовать. Жив Альберт Эйнштейн или нет, этот мозг продолжает думать о теории относительности, о звёздах и гипотезах. Идея состоит в том, чтобы точно так же, как люди перед смертью могут пожертвовать свою кровь или глаза для пересадки, люди начали жертвовать и мозг, чтобы мозг можно было сохранить. Если мы чувствуем, что некоторый мозг — особенный, очень квалифицированный, и большей потерей будет позволить ему умереть, мы можем его трансплантировать. Из какого угодно идиота можно сделать Альберта Эйнштейна, и идиот об этом никогда не узнает — потому что череп человека внутри совершенно нечувствителен; можно изменить что угодно, и человек об этом никогда не узнает. Просто сделайте человека бессознательным и измените что угодно в его мозге, — можно даже заменить весь мозг целиком, — и он проснётся с новым мозгом, с новым шумом и даже не заподозрит о происшедшем.
В этом шуме заключается наше образование, которое неправильно в самой своей основе, потому что оно учит только половине процесса — оно учит пользоваться умом. Оно не учит тому, как его останавливать, чтобы он мог расслабиться, — потому что, даже когда вы спите, он продолжает действовать. Он не знает никакого сна. Семьдесят лет, восемьдесят лет он продолжает непрерывно работать.
Но возможно оснастить ум выключателем, и отключать его, когда он не нужен, — мы это называем медитацией. Это полезно в двух смыслах. Во-первых, это принесёт вам покой и молчание, которых вы никогда раньше не знали, и даст вам такое знакомство с самим собой, которое, из-за шума ума, сейчас невозможно; ум удерживает вас в вечной занятости. Во-вторых, это также даст отдых и самому уму, и если мы научимся давать ему отдых, он станет способным делать всё более эффективно, более разумно.
Таким образом, с обеих сторон: со стороны ума и со стороны существа — вы окажетесь в выигрыше; нужно только научиться останавливать ум в его действии, говорить ему: «Достаточно; теперь усни. Я бодрствую, не беспокойся».
Используйте ум, только когда он нужен, — и он будет свежим, молодым, полным энергии и сока. Тогда всё, что бы вы ни говорили, — не просто сухие кости; ваши слова полны жизни, полны авторитета, полны истины, искренности и несут огромный смысл. Вы можете использовать те же самые слова, но теперь благодаря отдыху ум собрал столько силы, что каждое слово становится огненным, наполняется силой.
То, что в мире известно как харизма, — это просто ум, который умеет отдыхать и позволять энергии накапливаться. И когда он говорит, это поэтично, когда он говорит, это само евангелие, когда он говорит, он не нуждается ни в каких доказательствах и ни в какой логике — самой его энергии достаточно, чтобы влиять на людей. И люди всегда знали: в идее харизмы что-то есть — хотя никогда не могли чётко определить, что именно.
Я вам скажу, что такое харизма, потому что знаю это из собственного опыта. Ум, который работает днём и ночью, неизбежно слабеет, делается тусклым, невыразительным, бесцветным. Самое большее, он способен решать практические задачи. Вы можете сходить на рынок и купить овощей — он с этим справится. Но ни на что большее его не хватит. И миллионы людей, которые могли бы быть харизматическими, остаются бледными и тусклыми, лишёнными всякой силы убеждения и выражения.
Возможно — возможно — привести ум в молчание и использовать, только когда он нужен, и тогда он возвращается во всей стремительности и силе. Он накопил столько энергии, что каждое изданное им слово попадает прямо в сердце.
Люди думают, что умы этих харизматических личностей обладают гипнотическими силами.
