Эпистолярная форма изложения придает труду Стурдзы чрезвычайную увлекательность и жизненность. Здесь каждый оборот речи есть сама жизнь, движение, искреннее чувство и любовь к человечеству. Чтение пастырских писем разливает в душе читателей мягкий, ласкающий свет веры и надежды на Бога. Изящный слог, жизненное содержание текстов, обилие психологических наблюдений делают письма интересными и теперь. Недостаток их: отсутствие логический системы в изложении, повторения, сбивчивость и неосновательность некоторых суждений, ригоризм и малодушие ввиду долга исправления грешников.
8. Взгляд на пастырство, как на добровольное мученичество, нашел для себя специальное развитие в книге игумена Тихона, озаглавленной «Святое, высокое служение иерея Божия». Подобное воззрение на пастырство есть евангельское воззрение. Господь, умерший за спасение людей на кресте, заповедал и пастырям души свои полагать за овец. Сочинение игумена Тихона состоит из предисловия, девяти глав и заключения. Основные интереснейшие положения, раскрываемые автором, можно представить в следующем порядке: пастырское настроение слагается из двух элементов — сознание высоты священства и личного недостоинства; отсюда его развитие происходит путем только непрерывного подвижничества. В Слове Божием и Творениях святых отцов легко отыскать места о мученичестве пастырей. Самые имена, прилагаемые в Писании к пастырям: «иерей Божий», «служитель Слова», «Ангел земной», — показывают необходимость подвига для носителей таких высоких имен. Свои мысли автор подтверждает соответствующими цитатами из творений святителя Тихона Задонского, блаженных Иеронима и Августина, Иоанна Златоуста, Исаака Сирина и из трудов епископа Феофана Затворника. Главной обязанностью пастырей игумен Тихон считает словесное учительство.
В сущности книга о пастырском мученичестве представляет сборник мест библейских и святоотеческих, искусно выбранных и подтверждаемых жизненными примерами. Успех пастырского служения, согласно этим свидетельствам, зависит от благодатной жизни самого пастыря. И священство не есть ремесло, а добровольное пожизненное мученичество[6].
Русской пасторологической литературы, как показало обследование работ по нашей науке, не миновали своим влиянием два течения: протестантское и католическое. Первое отмежевывает в свою область вопросы о сущности христианства, Царстве Божием и земной жизни Господа Спасителя. Ввиду малого опыта собственно пастырской настроенности протестантское течение делает сомнительным право Пастырского богословия на научную самостоятельность. Католический тип пасторологической системы подробно перечисляет и описывает пастырские свойства и обязанности и носит характер формальный и схоластический. Конечно, схоластика не ложь, а лишь нежизненная отвлеченность. Поэтому в пастырских системах Богословия с католической окраской обязанности пастыря не связаны в одно целое, в одно живое настроение. И опыты подобного богословствования слишком общи и мало практичны.
На нормальный путь исследования ставит науку Пастырское богословие святоотеческие трактаты о пастырстве. Выдающиеся из них: «Шесть слов о священстве» св. Иоанна Златоуста (том 1), Толкования (его же) на Послания св. апостола Павла, преимущественно к Коринфянам, и пастырские: 3–е Слово «О бегстве» св. Григория Богослова, «Слово к пастырю» св. Иоанна Лествичника. Из Западных св. отцов нельзя не упомянуть следующих пасторологов: св. Григория Двоеслова с его «Правилом пастырским», св. Амвросия Медиоланского, автора книги «Об обязанностях священнослужителей», и блаженного Иеронима Стридонского, написавшего сочинение «О жизни клириков». Можно найти материал по нашей науке также у св. Симеона Нового Богослова, у русских святителей Димитрия Ростовского, Тихона Задонского и других.
Все святоотеческие творения рисуют нам цельный образ пастыря с его самосознанием, переживаниями и освещением разных мотивов его служения. С этой точки зрения и должна строиться наука Пастырского богословия, соображаясь не с одними отдельными мотивами, но и с современной обстановкой жизни пастыря и жизни его пасомых.
Глава I. Основы пастырства как богоустановленного института
1. Оправдание пастырства по данным истории, психологии, мистики, догматики, экзегетики
Пастырство есть сложное явление в человеческой жизни. Оно отнюдь не навеяно историей или обстоятельствами. Оно — факт изначальный и необходимый для человечества. Пастырство существует в Церкви по Божественному праву. «Сама общественная жизнь, — говорит профессор Милов, — в силу простого разделения труда выделила из себя специальный класс руководителей религиозной общественной жизни»[7]. Факт существования названного класса людей дает ему полное право быть предметом и специальной науки.
Пастырство — богоустановленное благодатное служение — явилось самым замечательным историческим фактом в человеческой жизни. Оно показало свою жизненную силу, выдержав серьезные исторические испытания. Причем, оно не исчезло с развитием человечества, как канули в неизвестность многие древние человеческие учения.
Существуют различные взгляды и теории, объясняющие происхождение пастырства как явления чисто случайного или вызванного исторически сложившимися обстоятельствами. Некоторые склонны считать пастырство вымыслом и изобретением отдельных лиц: жрецов, законодателей, — в целях чисто корыстных или с точки зрения общественных интересов. Протоиерей Н. Петропавловский говорит, что «подобные гипотезы потеряли всякое значение даже в глазах нехристианских мыслителей»[8]. Такие поверхностные, неосновательные объяснения происхождения пастырства разбиваются о твердые основания, на которых зиждется пастырство. Главных основ пастырства пять.
а) Историческая основа
По времени своего происхождения пастырство — самое древнее явление в жизни человека. Своими корнями оно уходит в глубь веков и относится ко времени грехопадения первых людей. Нарушив общение с Источником жизни — Богом — и вкусив плоды своего преступного опыта, прародители всеми силами стремились вновь восстановить живительную связь, что могло произойти только через всецелое примирение с Богом. Жажда примирения нашла свое выражение в жертвоприношениях, время появления которых относится к самому раннему периоду истории человечества.
Вначале жертвоприношения могли совершать все члены семьи (пример жертвоприношения Каина и Авеля, Быт. 4, 3–5). Позже эти обязанности ложились на глав семейств, которые стали обладать правом исполнения религиозных обрядов. Замечательно, что даже в наше время среди народностей существуют некоторые племена, не имеющие специального класса жрецов, но обязанности их выполняют главы родов или племен[9].Так в первобытном периоде у всех народов мы находим пастырство без жрецов. Поэтому утверждение, что пастырство есть изобретение, намеренно вымышленное и навязанное людям жрецами или законодателями, отпадает, так как оно гораздо древнее жрецов и законодателей; последние не могли быть изобретателями того, что предшествовало им. Вместе с общественным развитием человечества изменилась и форма религиозного служения. Право отправления религиозного культа переходит от отдельных лиц, представителей родов, к специальному классу людей. Представителям всего общества. Так сама жизнь, в силу необходимости, выдвигала специальный класс людей. В языческих религиях этот класс составляли жрецы, а в религии богоизбранного иудейского народа — ветхозаветное священство. Вполне неосознанное общечеловеческое тяготение к пастырству способствовало установлению Божественным Промыслом пастырского служения в Ветхом Завете. В лице Моисея, Аарона и левитов Господь избирает к великому служению с высокими духовными качествами людей, полагает начало ветхозаветному пастырству. Что пастырство в Ветхом Завете явилось не случайно и не по воле людей, облеченных властью и заинтересованных в исполнении тех или иных законов, показывает замечательный исторический факт — страшное наказание Корея, Дафана и Авирона и их сообщников, восставших против начальства Моисея и Аарона (Числ. 16,5–20) и стремившихся присвоить себе священническое достоинство. Кроме того можно привести другой пример, указывающий, что пастырское служение не было зависимо от человеческих прихотей. Пророки — пламенные пастыри израильского народа, пользующиеся всегда абсолютным авторитетом, свое призвание и посвящение для общественного служения полностью принимали только от Бога, но не от людей (3 Цар. 19, 16; Числ. 12,6). Ветхозаветное священство, ввиду особого теократического строя Израиля, а также по своему высокому назначению носило характер высочайшего служения, сопряженного с высокими обязанностями. Св. Амвросий Медиоланский в своей книге, посвященной пастырям Церкви, пишет о пастырском служении в Ветхом Завете: «Великие и подобные обязанности и сами по себе, и в общем значении своем, но на столь высоком служении, каково пастырское служение священнослужителей, получают значение особенной важности; ибо звание левитов так высоко и так важно, что Моисей, благословляя сынов израилевых по их коленам пред смертию своею, в благословениях своих о колене Левиином изрек: дадите Левию явленная его»[10]. Как видим, левиты не наряду с прочими людьми считаются, но предпочитаются всем, ибо они избираются из всех и посвящаются Господу как первенцы для служения и отпущения грехов. Священны и обязанности их, когда Сам Господь заповедал Моисею: «Виждь, — говорит ему, — племене Левина да не сочислиши, и числа их, да не приимеши среди сынов израилевых. И ты пристави левиты к скинии свидения, и ко всем сосудом ея, и ко всем елика суть в ней: да носят скинию, и вся сосуды ея, и тии да служат в ней, и окрест скинии да ополчатся» (Числ. 1,49–51)[11].
