– А что, если он в воздухе не раскроется?
– Раскроется, – уверенно парировал Сережа. – Ты же сам показывал мне, как в воздухе нужно дергать кольцо, чтобы он раскрылся. И устройство его я знаю, как свои пять пальцев. Хочешь, перечислю основные части парашюта?
– Ох и настыра, – покачал головой отец. – Мал ты еще прыгать, неужели не понимаешь? Подрасти немного. Парашютизм, брат, дело трудное, опасное.
Чайкин сунул окурок во влажную землю.
– Пап, а зачем нужно прыгать с аэроплана? Чтобы спасаться, если мотор откажет, да? Или в аппарате поломка случится?
– Верно, – сказал отец. – Но главное даже не в этом.
– А в чем?
– Ну вот представь себе. Идет бой. Бандиты засели в неприступном районе, где-нибудь посреди болота, на далеком островке, и делают оттуда набеги на город.
Мальчик сдвинул брови:
– Белые?
– Хотя бы. Наша боевая задача – выбить их оттуда. Как действовать?
– Подкрасться к островку и пострелять всех! – воскликнул Сережа.
– Подкрасться незаметно невозможно, – покачал головой Александр Христофорович. – Трясина чавкает под ногами, осока да камыши шуршат. К тому же у них боевые посты выставлены, чуть что – поднимут тревогу. А тут, брат, самолет. Поднимается в воздух, а на нем десант – группа вооруженных бойцов с парашютами. Прыгают бойцы, приземляются – и бандитам каюк!
– Пап, да как же они прыгают, если у вас в части только один парашют! – разочарованно произнес Сережа. – По очереди, что ли?
– Зачем по очереди? Сегодня у нас один парашют, верно. А завтра их много будет. Наладим производство. И бойцы прыгать научатся…
– Я хочу быть парашютистом! – воскликнул мальчик. – И научусь прыгать с неба, как ты.
Некоторое время они наблюдали за поплавками, но клева сегодня решительно не было. Чтобы немного размяться, Чайкин с сыном прохаживались по влажному берегу, нет-нет да и поглядывая на удочки.
– Пап, а ведь внезапного нападения все равно не получится, – вдруг проговорил Сережа.
– Ты о чем? – не понял отец.
– Ну, о парашютистах, которых нужно высадить на остров. Белые ведь все равно услышат шум мотора и успеют подготовиться к отражению атаки.
– Согласен, брат, – серьезно, как взрослому, ответил Чайкин. – Между прочим, не одному тебе это в голову пришло. Другие тоже много думали над этим. Тут нужно подкрасться к врагу и по воздуху, и в то же время бесшумно. Чтобы аппарат был без мотора.
– А разве он полетит?
– Летит же по воздуху змей, которого ты запускаешь с ребятами!
– Ну и что? Он ведь без человека, – парировал Сережа.
– Но все равно он тяжелее воздуха. Если змей сделать достаточно большим, он сможет нести и человека. И не одного, а целый десант. Такой аппарат называется планер.
– Планер, – повторил Сережа неизвестное слово. – Ты читал про него?
– Нет… в разговоре слышать приходилось. Гляди, клюет! – перевел разговор Чайкин-старший.
Вскоре в ведерке с водой затрепыхалась первая серебристая плотвичка.
– Давай-ка разведем костерок, – предложил отец, – обсушиться да обогреться. А то и простудиться недолго.
Влажный валежник, который Сережа натаскал из близлежащего леска, долго не хотел разгораться. Нагнувшись, они дружно раздували едва тлеющий огонек, на который Чайкин пожертвовал кусок бумаги для самокруток. Наконец, когда ветки пообсохли, пламя вспыхнуло, почти бесцветное в солнечных лучах. Немного перекусив захваченной из дому едой, они разделись и легли на песок, который успел к этому времени не только подсохнуть, но и нагреться.
Домой возвращались поздно – когда вечерняя заря уже начинала меркнуть. Улов оказался небогатым, и с общего согласия его было решено возвратить в реку.
– Папа, а планеры уже существуют? – спросил Сережа.
– Да.
– И люди летают на них?
– Летают.
Мальчик на ходу отломил веточку сирени, которая вылезла сквозь широкую щель чьего-то забора, понюхал ее. Поискал цветок с пятью лепестками – на счастье, но не нашел.
– Пап, а кто первый из людей полетел на змее, то есть на планере? И когда это произошло?
– Это случилось лет сорок назад, – задумчиво произнес отец. – Нашелся такой смелый человек, немецкий инженер Отто Лилиенталь.
– Значит, это было еще в прошлом веке? – быстро прикинул Сережа.
– Ну да. Если быть точным – в девяносто первом году прошлого столетия.
Отец шел, попыхивая цигаркой. Сергей старался отворачиваться – он никак не мог привыкнуть к махорочному дыму.
– Строго говоря, Лилиенталь летал не на планере, – после некоторой паузы заговорил отец. – Он сделал себе для полета крылья.
– Крылья? Вот здорово! – Сережа от восторга подпрыгнул на ходу. – А из чего? Они были с перьями, как у птиц?
– Нет, – улыбнулся отец. – Он взял легкий каркас, обтянул его материей, вот и все.
– И полетел?
– Представь себе. Забрался для этого на холм и прыгнул навстречу воздушному потоку, а проще говоря – навстречу ветру.
– И сколько он пролетел? – продолжал с любопытством расспрашивать неугомонный Сергей.
– Для начала совсем недурно: тридцать пять метров.
– Ого, ничего себе прыжок! – воскликнул Сережа. – И как он приземлился?
– Вполне благополучно. После этого он летал еще много раз.
За интересным разговором они и не заметили, как одолели весь путь до дома.
Глава вторая. Первый десант
День, когда его пригласил к себе начальник Главного управления Воздушного флота РККА, Александр Христофорович запомнил на всю жизнь. По дороге в центр, трясясь на ухабах, он терялся в догадках: что мог означать этот вызов?
…И вот уже второй час длится разговор. Они успели переговорить о многом, связанном с перспективами развития в республике планеризма и парашютного дела, упоминались и докладные записки Чайкина.
– А знаете, – улыбнулся начальник Главного управления Воздушного флота РККА, – я представлял себе вас совсем другим.
– Каким же? – осведомился Чайкин.
– Ну, этаким былинным богатырем. Бесстрашным рыцарем парашютизма. В глазах – неугасимый огонь борьбы. А вы – обыкновенный человек… Что же, тем лучше. Идей вы высказали немало. Думаю, настало время приступать к осуществлению некоторых из них. Пора. Тридцатый год двадцатого века на дворе.
– Воздушный десант? – не сдержавшись, воскликнул Александр Христофорович.
Собеседник Чайкина кивнул.
– Нам все необходимо крепко обмозговать, Александр Христофорович, – произнес он задумчиво. – Ведь мы хотим сделать самый первый шаг в создании нового рода войск. По нашему опыту будут создаваться воздушно-десантные части. У нас будут учиться другие, и мы просто не имеем права на ошибку.
Затем зашел разговор о деталях предстоящей работы.
– К подготовке приступайте немедленно, – сказал начальник Главного управления. – Приказ будет отдан в ближайшее время.
– С техникой трудно, – вздохнул Чайкин.
– Поможем. Но техника еще не все. Подберите для первого десанта самых смелых и умелых ребят.
– Ясно.
– Особое внимание уделите не только изучению материальной части, но и разносторонним тренировкам, продумайте их план. Сейчас ведь никто в мире еще толком не знает, что должен уметь воздушный десантник… Но не забывайте и о сроках, они должны быть самыми сжатыми. Выброску нужно подготовить и провести к осени, конкретнее – в первых числах августа. Думаю, будет справедливо, если первый воздушный десант возглавите вы, Александр Христофорович.
– Справлюсь ли?
– Справитесь, я уверен.
По возвращении в часть на Чайкина навалилась масса дел. Приказ был получен, и теперь необходимо было выбивать технику и оборудование. Вскоре пришли обещанные начальником Главного управления новые парашюты.
Чайкин отобрал из добровольцев группу первых десантников, которые тут же приступили к тренировкам, а затем и к индивидуальным прыжкам.
Пора было начинать отработку групповых прыжков, но имеющиеся самолеты для выброски десанта не годились: не было достаточно большой кабины, чтобы разместить в ней несколько парашютистов. Прыжки, если не считать вышки, осуществлялись с двухмоторного бомбардировщика-моноплана ТБ-1, и дело это было довольно канительное. Чтобы выпрыгнуть, парашютист должен был спуститься по бортовой лесенке либо, еще того сложнее, выбраться во время полета на крыло.
Но в июле в часть пригнали двухмоторный самолет-биплан «Фарман-Голиаф». Его привел Крылов в своей неизменной кожанке, с которой не расстался, несмотря на удушливую жару.
– Только опять не слава богу, Христофорыч, – сказал он, когда Чайкин подошел к новому самолету.
– А что?
– У тебя в десанте-то сколько человек?
– Сам знаешь, двенадцать. По количеству парашютов, – машинально ответил Александр Христофорович.
