А она и не знала, то ли благодарить его, то ли отчитать за наглость. Ругать не посмела на глазах у свидетелей. Он прав, возможно, теперь ее оставят в покое. Не об этом ли она мечтала?
— Заеду за тобой после учебы, — намеренно громко произнес мужчина и, чмокнув напоследок в щеку, направился к выходу. Проморгавшись, Дарья осмотрела студентов, буквально все присутствующие наблюдали за ней. Миша с ехидной ухмылкой, девушки с завистью на своих смазливых лицах, мол, как это ничтожество отхватило такого мужчину…
Ну почему ей так неловко и стыдно? Хотелось зажмуриться и стонать. А открыв глаза, обнаружить, что ничего подобного не происходило. Но розы в ее руках, холодящие кожу, говорили об обратном. А в голове завис немой вопрос: зачем ему это надо?
Егор оказался прав, больше ее никто не трогал. Даша снова стала невидимкой, на нее, как и прежде, не обращали внимания. И девушка была рада и в глубине души очень благодарна своему спасителю. Хотя до конца не верила в то, что его помощь бескорыстна. Только вот что мужчине его уровня может понадобиться от такой, как она. Дарья ломала голову, раздумывая над этим, но так и не смогла найти ответ. У нее не было ничего, чем девушка могла бы ему приглянуться. Обычная, заурядная внешность. Да, по сравнению с современными девицами она серая потрепанная мышь. Ни денег, ни связей. Так что же все-таки сподвигло его ей помочь?
Даша покидала институт с массивной поклажей в руках. Лепестки алых роз подвяли из-за долгого отсутствия воды и немного потемнели. Девушка понятия не имела, как будет пробиваться в автобус с этим букетом, совершенно забыв о том, что Егор пообещал ее забрать. И он не кидал слова на ветер. Не дойдя до ворот, Дарья заметила припаркованный автомобиль. Она угадала машину и на ватных ногах направилась к ней, не зная, как быть. Но мужчина не позволил сомневаться, выйдя к Даше навстречу, забрал цветы из ее рук и уложил на заднее сиденье своего автомобиля. Нехотя девушка подчинилась и позволила усадить себя вперед, прекрасно понимая, что за ними наблюдают со стороны.
Оказавшись с ним наедине, она пристально посмотрела на Егора и серьезно спросила:
— Зачем это все? Зачем вы мне помогаете?
— То есть вот так ты меня благодаришь? — приподнял он вопросительно брови.
— Мне нечем вас отблагодарить, — пожала Даша смущенно плечами, — кроме «спасибо»…
— Этого вполне достаточно, — хмыкнул он и тут же насмешливо добавил: — Хотя нет, мало…
— Мало? — переспросила девушка, чуть ли не поперхнувшись слюной. Что он хочет от нее?
— Мы будем в расчете, если ты согласишься поужинать со мной и перестанешь уже «выкать».
— Поужинать с вами? — искренне удивилась Даша.
ЕГОР.
— Да, а что такого? — подтвердил он, внимательно посмотрев на собеседницу. — Или мама не разрешит?
— Мама… — промурлыкала жалобно, дернувшись словно от удара.
Знал, что ее мать умерла незадолго до того рокового дня. Знал, блядь, всю ее подноготную. Но, сука, так хотел задеть. Увидеть, как скорчится от боли, пусть не физической, но и это для его нервов лекарство. Сколько сил у него уходило на то, чтобы терпеть девчонку. Он каждую секунду ломал себя. Сжимал зубы, чтобы не наговорить глупостей. А сейчас, заметив мучение в ее глазах, ненависть внутри него наконец-то довольно улыбнулась.
ДАША.
— Не будет, — ответила спустя время, стараясь сделать голос ровным. Незачем ему знать подробности из ее жизни. Не хватало еще, чтоб начал жалеть… Или ненавидеть. Если узнает, чья она дочь, наверняка исходом будет один из вариантов. И она склонялась к последнему.
— Вот и отлично, — вновь натянутая улыбка на его красивом лице. — Завтра заеду за тобой в восемь.
— Завтра? — нахмурилась Даша.
— У тебя какие-то планы?
— Нет, — ответила, мысленно добавив: "Но я еще не дала согласия".
— Тогда в чем проблема? По выходным же ты не учишься, — настаивал мужчина.
— Не учусь, — произнесла, не зная, как вежливо отказаться.
— Ну, значит решено, завтра в восемь.
7 ГЛАВА
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
ДАША.
Даша жутко нервничала, сетуя на то, что не обменялась со спасителем номером. И теперь просто не имела возможности отменить так называемое свидание. Конечно, она могла взять и не выходить, но тогда он потеряет время, напрасно ожидая ее. И это будет очень грубо после того, что тот сделал для девушки.
Весь день она была на взводе. Не знала, как ей поступить. У Даши не было никакого желания ужинать с этим странным мужчиной, пусть даже он и вызывал у нее некий интерес. В чем девушка не спешила себе признаваться. Заметив суетливость дочери, отец не удержался от расспросов. Чем еще больше взволновал Дарью. Она не знала, что ему сказать, как объяснить то, что собирается на встречу с малознакомым мужчиной, который к тому же значительно старше ее. Он не поймет, будет волноваться. А ей не хотелось доставлять папе лишних хлопот. Поэтому девушка слукавила, ответив:
— Одногруппник позвал в кафе, не знаю, стоит ли идти.
Отец задумался, не припоминая ее последнего подобного выхода из дома. И, поразмыслив, спросил:
— А парень-то он хороший?
— Думаю, да, — пожала плечами девушка, мысленно добавив: "Очень надеюсь на это".
— Ну, тогда ступай, не все же возле меня сидеть, — улыбнулся мужчина, а в глазах промелькнула тревога. Он не понаслышке знал, насколько бывают жестоки люди, и всем сердцем переживал за единственную дочь. Единственную кровиночку на всем белом свете. Если бы Петр только мог, закрыл бы Дашеньку от всех ненастий. Принял бы на себя все удары судьбы. Чего уж ему терять… Кроме доченьки не осталось в жизни ценностей. Только ради нее выкарабкался тогда из могилы. Пусть и стал в какой-то степени ей обузой. Да, теперь он не мог сделать для нее всего того, о чем они мечтали с покойной супругой. Инвалидное кресло и клеймо убийцы, поставленное компанией, которой Петр отдал большую часть своей жизни, лишили его всех возможностей. Но вопреки всему он оставался для дочери опорой и плечом, на которое она всегда сможет положиться. Каждая ее тревога, каждая слезинка врезалась острым ножом в его больное сердце. Сколько раз он слышал из-за двери приглушенные всхлипы. Даша думала, отец не знает о ее терзаниях. Но он знал все, видел у нее в глазах и без слов понимал. Сколько сил уходило на то, чтобы не вмешиваться. Трясущимися руками сжимая колеса инвалидной коляски, всей душой желал обнять дочку и утешить. Только Петр понимал, она стремится быть для него сильной и самостоятельной, и не противился этому, понимая, что однажды ей предстоит остаться одной в этом мире. Его доброй, светлой и ранимой девочке придется встретиться с людской злобой. И он молил бога лишь о том, чтобы она смогла устоять.
— Мне как-то не особо хочется, — ответила Даша, нервно перебирая худыми пальцами, — да и конспекты переписать нужно.
— Иди, иди, отвлекись немного от своей учебы, — отчитал отец наигранно строго. — Да и я от тебя отдохну, хоть спокойно боевик посмотрю.
— Ах так, — подыграла ему девушка, обиженно насупившись, — больше не проси составить тебе компанию!
Приняв решение идти, Даша принялась собираться. Нанеся еле заметный макияж и уложив волосы в высокий пучок, девушка направилась к шкафу. Она не возлагала больших надежд на свой гардероб. Его содержимое было смехотворно скудным. Осмотрев полупустые полки, Дарья поняла, что ей совершенно нечего надеть. Единственной красивой вещью среди одежды было выпускное платье, которое она так и не надела, ибо не пошла на мероприятие, зная, что как всегда станет посмешищем для всех. Платьице было скромным, длиною чуть ниже колен, нежно-розового цвета. Облачившись в него, девушка посмотрела в зеркало и осталась довольна своим обликом. Оно сидело по-прежнему хорошо, подчеркивая очень тонкую талию и от нее немного пышным тюльпаном сползая вниз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даша была готова за полчаса до назначенного времени. От нервного напряжения у девушки даже задергался глаз. Подобные вылазки ей в новинку, и она понятия не имела, как себя вести. Как не оплошать перед симпатичным мужчиной? То, что он был симпатичным, отрицать было глупо. Даша могла назвать его красивым, если бы красота для нее заключалась только во внешности. И от чего-то где-то глубоко в душе девушка ощущала желание ему понравиться… Пусть и понимала головой, что ей это ни к чему…
