Очень быстро во внутренний конфликт вмешались противники по Первой мировой войне. Признаться, нелегко разобраться, где военная оккупация перерастала тогда в интервенцию, ясно одно: германцы, австрийцы, турки и даже болгары к концу 1917 – началу 1918 г. не страдали разного рода комплексами, стараясь извлечь максимум выгод из победы над беззащитной Россией. Стране пришлось заплатить огромную цену за «выход из войны». 3 марта 1918 г. большевистское правительство подписало Брестский мир. Формально это была капитуляция, логичное следствие разгрома. «Масса поняла истину, что если армии нет, а рядом с вами лежит хищник, то вам придется подписать наитягчайший, унизительный мирный договор»36. Необходимый при таких обстоятельствах «временный выход был только во временной передышке, которая была получена при подписании Брестского мира»37. Передышка продлилась недолго. С весны 1917 по весну 1918 г. Антанта несла весьма тяжелые потери, а затем обстановка начала меняться в ее пользу. Мощнейшее влияние на последнем этапе войны оказали США, выступив в апреле 1917 г. на стороне противников Германии. Попытка ее командования переломить ход войны на Западном фронте до прибытия американских подкреплений провалилась: немцы смогли прорвать фронт, используя новую тактику штурмовых отрядов, но уже не имели достаточного количества сил для того, чтобы использовать возможности, созданные прорывом38.
Уже в 1914 г. в военных действиях, в целом весьма напоминавших традиционное для XIX в. взаимодействие пехоты, кавалерии и артиллерии, начало проявляться влияние современной техники. В воздухе появились самолеты и цеппелины, на фронте – броневики, а в тылу – грузовики и автомобили. История об использовании парижских такси во время битвы на Марне стала классической. Но контрнаступление союзников летом 1918 г. представляет картину, более привычную для поля битвы Второй мировой войны: 26 сентября в наступлении в Аргоннском лесу приняло участие 37 французских и американских дивизий, их поддерживало свыше 4 тыс. орудий, в атаке приняло участие свыше 700 танков. 27 сентября не менее масштабную атаку предприняли под Камбре англичане. С воздуха их поддерживало свыше 1 тыс. самолетов, активно штурмовавших позиции противника. На оборонявшихся было сброшено свыше 700 тонн бомб, для стрельбы по целям на земле использовано 26 тыс. пулеметных дисков39. Это была война моторов, и Германия явно проигрывала ее. Германское командование паниковало, оно теряло надежду на благополучное окончание войны40.
Тем не менее достижения союзников не давали надежд на быстрое окончание войны. 3 октября 1918 г. на франко-американской конференции в Труа-Фонтан еще рассматривались сроки победоносного ее завершения – конец 1919 или начало 1920 г. Но именно в это время произошли события, решившие ее исход. В сентябре 1918 г. англичане под командованием генерала Э. Алленби сокрушили турецкую армию в Палестине, и практически одновременно генерал Л. Франше д’Эспере начал наступление на Салоникском фронте. Болгария и Турция были разгромлены и вышли из войны, ресурсы Балкан и Малой Азии отсекались от Берлина. Всего через две недели после встречи в Труа-Фонтан военный министр Германии генерал Г Шойс подвел итоги: тыл мог предоставить армии 600 тыс. солдат на следующий год, и этого хватило бы для обороны, но отрезанный от поставок горюче-смазочных материалов из Румынии, рейхсвер мог продержаться только шесть недель41.
Война моторов – это и война за то, на чем они работают. Между тем вероятность остановки моторов возникла именно в тот момент, когда перед германской армией, на флангах которой – в Бельгии, на Самбре и Маасе – наступали союзники, а за спиной немцев были Арденны, возникла угроза рассечения на две части. Ввиду недостатка путей сообщения кризис мог быть преодолен только при интенсивном использовании моторов42. Угроза вполне могла вылиться в катастрофу. Сомнений у канцлера принца Макса Баденского не осталось: нужен был мир, и желательно до того, как противник вступит на немецкую землю. Война закончилась так же, как и началась – долгожданно, но неожиданно и на Балканах, так и не ставших тогда трофеем победителей в конфликте за мировое господство.
В конце октября 1918 г. на кораблях германского флота начались волнения, 4 ноября на военно-морской базе в Киле вспыхнуло восстание. В Германии началась революция, и 9 ноября кайзер бежал в Голландию. 11 ноября 1918 г. Германия подписала перемирие в Компьене. Фактически это была капитуляция, высшее командование предпочло сдаться до того, как союзники с боем войдут на территорию Германии. Уже 13 ноября 1918 г. Брестский мир был денонсирован ВЦИК. Однако формальный выход из империалистической войны стал началом масштабной гражданской, приведшей к неисчислимым бедствиям для России, перед которыми меркнут гекатомбы 1914–1917 гг. При этом потери среди сражавшихся военных относительно невелики – около 800 тыс. человек, что составляет менее 58 % от показателей Первой мировой войны43.
Это легко объяснимо несравнимо более низким уровнем насыщенности фронта Гражданской войны огневыми средствами. В мае 1916 г. на участке прорыва 8-й армии под Луцком длиной в 4,5 км на каждый километр удалось выделить только девять легких и пять полевых тяжелых орудий44. По нормам 1916 г. для ударной армии это были очень скромные цифры, хотя ее наступление и планировалось на второстепенном для всего русского фронта направлении. Но для Гражданской войны они были беспримерно высокими. Плотность артиллерии росла от 0,5 орудия на километр фронта в начале 1919 г. до четырех орудий на километр в конце 1920 г. В результате, если фронт наступления дивизии в 1914–1917 гг. постоянно сокращался, достигнув в 1916 г. 2 км для дивизии, то в начале 1919 г. эти показатели для главного (!) направления составляли до 50 км, осенью 1919 г. – 25–30 км, летом и осенью 1920 г. – 7-15 км45. Интенсивность и мощь огня в 19151918 гг. вообще несравнимы с показателями 1919–1920 гг. Немцы и русские тратили на артиллерийскую подготовку несколько часов (максимум в феврале 1916 г. – девять часов германская армия перед штурмом Вердена), в то время как союзники – несколько дней (июль 1916 г. – семь дней перед наступлением на Сомме, а максимум в июле 1917 г. перед наступлением во Фландрии – 16 (!) дней)46.
Если военные потери были объяснимо меньше, то жертвы среди мирного населения с трудом поддаются исчислению. Будучи высшей формой классовой борьбы в центре бывшей империи, на окраине Гражданская война часто превращалась в межнациональные конфликты. Целые социальные слои в одном случае и этнические и религиозные группы в другом превратились в законную цель военных действий, объект уничтожения для оккупационных властей. Практически полностью были забыты и правила ведения войны, изрядно дискредитированные практикой Первой мировой. Этим, очевидно, объясняется то, что в ряде районов, например на Дону, общие потери в 1919–1920 гг. среди возрастов, годных к службе, в три раза превысили уровень Первой мировой47. Кризис за кризисом расширял территорию, затронутую военными действиями.
В войну кроме бывших противников по Первой мировой вмешались и бывшие союзники. Уже в декабре 1917 г. представители Антанты на конференции в Париже приняли решение о районах будущих оккупационных зон на территории России48. Военных активно подталкивали к действию дипломаты. Так, 21 февраля 1918 г. американский посол в России писал государственному секретарю о необходимости англичанам и французам занять Мурманск и Архангельск, а американцам – Владивосток. Дж. Френсис считал, что президент В. Вильсон был настроен против участия в интервенции японцев49 и потому очень настойчив: «История показывает, что русские не способны на крупные движения и большие завоевания… если они не осуществляются под иностранным влиянием и руководством. Для союзников теперь пришло время действовать»50. Удивительные выводы для человека, который слабо разбирался в чем-то, не связанном с покером и банками, и чудовищное невежество которого было предметом для шуток его коллег51. Как уверял Б. Локкарт, американец «не мог отличить левого социалиста-революционера от картошки»52. В марте 1918 г., еще не закончив Первой мировой войны, англичане и французы высадили десанты в Мурманске, а в мае к ним присоединились американцы53.
Без сомнения, участие интервентов способствовало затягиванию войны. В результате, если в Европейской России она завершилась в 1920 г. с ликвидацией «белого» Крыма, то на Дальнем Востоке – в 1922 г. со взятием Владивостока. Последний иностранный солдат покинул территорию нашей страны только в мае 1925 г. Это были японцы, которые отличались самой масштабной и очень жестокой интервенцией. На Дальнем Востоке и в Сибири с августа 1918 по октябрь 1919 г. находились свыше 120 тыс. японских солдат и офицеров, своим присутствием обеспечивавших грабеж русской земли. Справедливости ради отметим, что англичане, американцы и прочие, уступая японцам в числе, не отставали от них в грабеже54. В апреле 1920 г. японцы высадили десант на Северном Сахалине, и 3 июля того же года объявили об оккупации русской половины острова. Начались массовые репрессии, сопровождавшиеся «экономической эксплуатацией территории»55. Слабость государства, обладавшего значительными богатствами, провоцировала аппетиты могучего соседа. В эти годы Токио не разменивался на разговоры о справедливости и не стеснялся в демонстрации своих интересов.
