Побитая, словно дубинками, этими клише, Наташа отправилась домой в четыре, чувствуя себя гораздо лучше. С сегодняшнего дня жизнь станет интереснее. Надвигающееся закрытие «Аполлона» являлось необходимым пинком под зад, побуждением к принятию нового решения: отныне Наташа будет меркантильной и трезвой, расчетливой и искусной манипуляторшей. Только такое поведение можно считать разумным.
Глава четвертая
Вернувшись домой, Наташа не сказала ни слова насчет беспорядка в квартире. А глядя вечером телевизор, она даже сделала тосты с сыром и плеснула вина в бокалы – наконец прикончив бутылку, что вот уже несколько месяцев томилась в холодильнике.
– Оба-на! – сказала Анна, отвлекаясь от телевизора на свои ногти, которые она красила в зеленый. Она никак не прокомментировала подозрительно хорошее настроение подруги, словно ей вовсе не было дела. По телику шла какая-то больничная драма.
– Как прошел день? – спросила Наташа.
– Замечательно. Я все успела, черт побери.
Анна поднесла кусок сыра ко рту той же рукой, в которой была кисточка от лака для ногтей. Пришлось потом вытирать зеленую полосу со щеки.
– Все стерла? – спросила она у Наташи.
Та кивнула и села составлять свой план. Жертвой коварных происков была на этот раз ее собственная подруга и соседка.
– Что мы ищем в мужчине?
– Анкета что ли?
– Да нет, это для другого, – бросила Наташа. – Ну скажи, что ты конкретно ищешь в мужчине?
– Например?
– Ну, чтобы он был личность, – пояснила Наташа.
– Это было бы неплохо… Мужчина-личность… Все, для чего мне нужен мужчина, – это секс. Остальное – бесплатное приложение. – Анна давно уже поняла, что от мужчин ждать нечего.
Она давно усвоила, что все мужики одинаковы. Разве что недостатки у них различные. Ее самым потаенным желанием – Анна скрывала его ото всех, даже от Наташи, – было, чтобы сильный пол ее вовсе не привлекал. Чтобы ей не нравился секс, чтобы не требовалась мужская компания, в которой так интересно и весело.
Частенько случалось, что поначалу ее кавалеры именно такими и оказывались, интересными и веселыми – в первые недели, дни или даже часы, – когда пытались завоевать ее расположение. Но стоило парню своего добиться, как он мигом превращался в занудного собственника.
Наташа попыталась, чтобы диалог был более целенаправленным:
– Давай примем за аксиому, что мы любим секс, но, в конечном счете, нам придется остепениться. Тогда давай согласимся с тем, что нам следует оставить попытки найти мужчину, с которым у нас будет полная совместимость во всем, и просто подыщем себе такого, кто освободит нас от работы и груза забот о деньгах.
– Типа нам не придется больше ходить в этот проклятый магазин?
– Звучит неплохо, не правда ли? Ну так что, мы пришли к согласию?
Если уж «Аполлон» закрывался, а девушки устали от идиотов, которые им постоянно там попадались, то стоило посетить наконец другое место. И Наташа знала точно, в какой клуб она хочет попасть. Он назывался «Барток», но все, даже обслуживающий персонал клуба, именовали его на английский лад «Бартокс»; причины, по которой это происходило, никак не мог постичь владелец заведения – венгр. Входная плата была возмутительно высока по сравнению с «Аполлоном» – пятнадцать фунтов до десяти вечера и двадцать пять – после. В «Аполлоне» вход стоил два фунта, но Анна отказывалась платить даже столько.
Итак, Наташа составила «план убеждения». ПОНЕДЕЛЬНИК – ничего не говорить Анне, чтобы у той не возникло подозрений, что она что-то замышляет.
Весь понедельник Наташа была стойкой и молчаливой и ни словом не обмолвилась о предстоящих выходных.
ВТОРНИК – упомянуть выходные вскользь. Наташа прикидывала, как лучше это сделать, но тут, к счастью, Анна сама заметила:
– Не верится, что сегодня лишь вторник.
– Только подумай, – тут же подхватила Наташа, стремясь не упустить свой шанс. – Еще четыре дня – и суббота.
Анна промолчала.
– Мы должны уже сейчас начать думать о том, куда мы пойдем субботним вечером. – Наташа мысленно прокляла себя за торопливость – она опережала свой план.
СРЕДА – упомянуть как бы невзначай «Бартокс».
Когда девушка начала раздумывать о том, как бы это сделать, не выдав своей заинтересованности, то в голову не пришло ровным счетом ничего.
После обеда, оказавшись в одиночку на складе, она прокрутила в голове воображаемый разговор с Анной.
«А если прийти в «Бартокс» до десяти вечера, то вход туда стоит всего пятнадцать фунтов, слышишь, Анна»?
«Ты шутишь – пятнадцать фунтов!» – может быть, голос и не был похож, но манера выражаться была точно ее.
«Ну, зато попробуем кое-что новенькое. Будет весело. Всего только раз».
«Раз – фиг два-с».
Вечером они шли с работы, и на автобусной остановке Наташа внезапно сдалась и оставила все свое коварство.
– Если прийти в «Бартокс» до десяти вечера, то вход туда стоит всего пятнадцать фунтов.
Анна долго не могла опомниться от подобного предложения: заплатить такую прорву денег! Но, наконец, овладела собой:
– Ничего себе – ВСЕГО?
– Но…
– Никаких «но». Я не пойду в этот клуб. И зачем тебе туда идти?
– Ну хоть какие-то перемены…
– Перемены нам в любом случае предстоят. Но я не хочу платить столько денег за вход в ночной клуб, разве что в стоимость входят выпивка, такси до дома и гарантия хорошего страха.
Наташа слишком хорошо знала подругу, чтобы продолжать этот спор. Этим она лишь подогреет упорство Анны.
ЧЕТВЕРГ – дипломатично упомянуть «Бартокс» в нужном контексте. Сделать это осторожно!
Так как план окончательно провалился, Наташа вместо этого потребовала от Анны предложить взамен лучшую идею.
– Нет у меня никаких идей, но я не раскошелюсь на пятнадцать фунтов, тем более я знаю, по какой причине тебя туда так тянет – ты хочешь найти себе богатого мужика!
– Но ты тоже можешь подцепить богатого дядюшку.
На долю секунды Анна согласилась с этим доводом, но потом все началось по новой:
– Пятнадцать фунтов?
– Оно того стоит, – слабо возразила Наташа. ПЯТНИЦА – если Анна не согласится, предложить ей заплатить за нее.
Эта Наташина авантюра была рассчитана на то, что Анна поймет, как велико ее желание пойти в «Бартокс». От денег та, конечно, вежливо откажется, но согласится все-таки сходить с подругой.
Наташа решила импровизировать:
– Ну давай! Пожалуйста. Сходим в новое место, встряхнемся. Будет весело. Будет прикольно. Давай. Всего один разок. Давай, Анна! Ну, пожалуйста! Если там отстойно, я не буду тебя больше просить.
Настал полдень. И внезапно Анна начала сдаваться, придя в возбуждение от мыслей о предстоящем субботнем вечере. Подруги начали строить предположения о клубе, о том, как им себя вести, какую музыку там могут играть и стоит ли им под нее танцевать. При этом девушки не забывали первопричины, которая заставила их выбрать этот клуб, но Анна отстаивала свою позицию: ее бы устроило, если бы она нашла просто мужчину, с которым приятно общаться.
– Но это невозможно, Анна, – заявила Наташа с цинизмом, который, как Анна знала, был показным. – Много ты знаешь пар, которые счастливы вместе?
– Мои дядя с тетей.
– Да потому что они тупые! Это же так просто, когда ты ничем не интересуешься, когда у тебя нет своего мнения, нет никаких надежд и амбиций. С кем из своих приятелей ты была по-настоящему близка?
– Ни с кем, – признала Анна. – Но я и не пыталась.
– Думаешь, если бы попыталась, то один из них оказался бы тем, единственным?
– Никаких гребаных шансов. Они мне были нужны лишь на время. Большая разница по сравнению с нашими отношениями, Нат. Пожалуй, мужчины никогда не поймут меня так хорошо, как ты. Такое чувство, что мы вместе с тех пор, как были эмбрионами. Так что я согласна с тобой: если уж не зацикливаться на совместимости, то стоит найти кого-то с бабками. Если мне и встретится кто-то симпатичный, то я предпочту ему того, кто побогаче.
– Симпатичный? – усмехнулась Наташа.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Такой, кто не был бы полным придурком.
По пятницам всегда было полно покупателей, так что начался настоящий хаос. Продавцы едва успевали уворачиваться, чтобы не столкнуться друг с другом, снуя туда и обратно с коробками со склада, перепрыгивая через баррикады из открытых коробок и просто разбросанных туфель, число которых все росло и росло, ибо никакой возможности убрать то, что отверг один посетитель, прежде чем другой успевал завладеть вниманием продавщиц, не оставалось.
В конце рабочего дня они осмотрели магазин. Выглядел он так, словно тут произошла кража со взломом. Ковер был погребен под грудой товара.
