Шепелев, опираясь на руку Ефрема Пантелеевича, продолжал идти. Впереди прокладывал дорогу Леверьев.
— «Сейчас, — уговаривал себя Шепелев, — только дойду до той сосенки, и можно будет отдохнуть… -
Он, шатаясь, доходил до намеченного ориентира и выдвигал новую цель. — Еще хоть немного… Чуть-чуть еще… Скоро будет привал, отдохну, и станет легче…» — хотя отчетливо представлял себе — легче не будет!
В глазах мутилось от напряжения, расплывались противные сизые круги. Он все больше и больше наваливался на таежника, который, превозмогая усталость, тяжело дыша, почти тащил его на себе.
— Все, — выдохнул Шепелев и упал лицом в снег. — Кажется, больше не могу…
— Погоди, опер, — Ефрем Пантелеевич наломал сосновых лап, сделал подобие подстилки и перетащил на нее Шепелева, — отдохни чуток…
Затеплился крохотный костерик из собранного Леверьевым валежника. Запахло дымом. Весело потрескивали сучья.
— Сейчас перекусим, — сказал Ефрем Пантелеевич, доставая из кармана сверток с остатками зайчатины.
— Только бы до тракта добраться, а там прямо в больницу тебя доставим…
— Сначала в милицию, — слабым голосом сказал Шепелев. Рядом на снегу сидел Леверьев.
— Отчего вездеход сгорел? — пристально посмотрел на водителя Ефрем Пантелеевич.
— Хвоя между брезентом и выхлопом, однако, загорелась.
— Хвоя, — неодобрительно передразнил таежник, — чего ж ты глядел? За один день, поди, не набьется…
Леверьев молчал, ковыряя снег ногой.
За спиной хрустнула ветка. Шепелев обернулся и медленно начал приподниматься на подстилке. Ему в лицо уставилась черная дырочка дула.
— Не смотри так, зенки повылазят! — хрипло, с угрозой пробасил подошедший.
Из- под мохнатой шапки на Шепелева смотрели злые глаза.
— Все ж довелось нам с тобой встретиться, оперок!
Не ожидал?
— Рановато тебе, Фоменко, по тайге гулять. Или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, только бог не фрайер… — подошедший кивнул в сторону Леверьева. — Отскочи, парень, в сторону. Вон к тому дереву, — он показал глазами на отдельно стоящую лиственницу. — У меня с тобой делов нет.
Леверьев нехотя поднялся и ушел к указанному бандитом месту. Шепелев проводил Леверьева долгим взглядом.
— Не паскудь оружия, — обратился к Фоменко таежник. — Не бери грех на душу, Матвей. Я ведь твои следы еще там, около избы, признал…
— И ты, Ефрем, отвали в сторону. Мне с опером пообщаться надо.
Таежник медленно отошел на несколько шагов.
— Взял золото из подвала? — напрямик спросил Фоменко.
Шепелев, набычившись, молчал, глядя на своего бывшего подопечного.
— Что молчишь? Может, оно у тебя, Ефрем?
Таежник молча глядел на Фоменко. Бандит нехорошо улыбнулся и направил ствол карабина в сторону Леверьева.
— Тогда у тебя?
Тот съежился при виде наведенного карабина и, вспомнив про единственный патрон, кивнул в сторону Шепелева.
— У него!
— Давай, опер, червонцы, и топайте дальше. Гарантирую, что больше мы с тобой не встретимся ни на том, ни на этом свете…
— Куда уж мне, Фоменко, такими руками в карман лезть… — Шепелев поднял над головой обмотанные шарфом руки, грустно улыбнулся. — Обгорел сильно, видишь, как получилось… Бери сам. — Он кивнул на карман куртки.
— Нашел дурака, — осклабился Фоменко. — С тобой с трех метров только и можно общаться. — Он махнул рукой старику. — Давай, Ефремушка, работай, я понимаю, ты задержанный… Все одно тебе срок тянуть, аль со мной пойдешь?
Таежник задумчиво потеребил бороду, медленно подошел к Шепелеву. Тот глазами показал на правый карман куртки. Ефрем Пантелеевич достал из него тряпицу, развернул и с сожалением бросил коробку прямо под ноги Фоменко. Коробка скользнула в сторону и зарылась в снег.
Бандит медленно, не спуская наведенного на Шепелева карабина, наклонился, и в этот момент уполномоченный, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, сбил его с ног, с хрустом обрушив при этом обожженные кисти рук на его голову.
— Ах ты, — прохрипел Фоменко, пытаясь выкарабкаться из-под оперативника. — Убью, сволочь!
Подоспевший Ефрем Пантелеевич отбросил в сторону карабин, медвежьим обхватом обнял Фоменко, оторвав его от земли, с силой швырнул на землю и придавил своим могучим телом.
— Где у тебя браслеты? — Ефрем Пантелеевич, тяжело дыша, повернулся к лежавшему на снегу и изнемогавшему от боли Шепелеву.
… И снова они шли. Впереди маячила понурая фигура Фоменко. Опираясь на плечо Ефрема Пантелеевича, ковылял Шепелев. Таежник, придерживая одной рукой карабин, другой цепко обхватил пошатывающегося оперативника. Сзади, помахивая веткой, шел Семен.
— Слухай, Шепелев, — повернулся лицом к нему старик, — звать-то тебя как? Неудобно — все опер да опер…
Шепелев, едва разжав зубы, назвал себя.
— Александра Никитич, — повторил таежник. — Терпи, сынок. Видишь, огни мелькают? На тракт выходим. Значит, все в порядке,…
Примечания
1
«Лось» — название охотничьего карабина (калибр 9 мм).
2
Кобах — заяц (якут.).
