Все тот же молодой парень внимательно поглядел на нее, кивнул и записал Радину просьбу в журнал. Ирка вышла на улицу. Смеркалось.
Встречавшая ее у ворот бабка уже открыла рот, собираясь учинить скандал, но вгляделась в Иркино бледное лицо и немедленно отправила внучку в постель. Вскоре появилась на пороге комнаты с кружкой горячего чая и целой россыпью слегка примятых шоколадных конфет на блюдце. Конфеты были твердые, почти одеревеневшие, видно, долго пролежали у бабки в загашнике. Но Ирка упорно грызла их, а бабка, пригорюнившись, сидела в ногах кровати. Потом забрала пустую чашку и пробормотала:
– Ну и пропади она пропадом, та школа. Подумаешь! Може и добре, шо не вышло. Уехала бы бог весть куда. Ты там одна, я тут одна – разве ж дело? – наклонившись, бабка ткнулась Ирке в волосы сухими губами. Быстро отпрянула, будто устыдившись нежности, коротко бросила: – Спи давай! – и вышла.
Ирка прикрыла глаза. Наверное, бабка права. Ирка на мгновение представила – чужой город, чужая школа, Рада Сергеевна с ее травами, дымом и загадочными книгами… Нет уж, с бабкой все-таки лучше, – пытаясь убедить в этом саму себя, Ирка несколько раз энергично кивнула. И одну ее оставлять не хочется. Интересно, там, в Германии, мама тоже одна? Нет, наверное. Здесь вокруг нее всегда крутились люди, и ей не было дела ни до Ирки, ни до бабки. Мама появлялась редко, иногда ее не было по много месяцев, но Ирка всегда ждала. И сейчас тоже будет ждать. А вдруг мама просто пока не может вернуться? Денег нет. Вот заработает…
В коридоре зазвонил телефон. Ирка досадливо прислушалась. Ну конечно, бабка врубила телевизор и теперь ничего не видит и не слышит. Ирка откинула одеяло и босиком прошлепала по холодному линолеуму.
6
Синий клубок шерсти
– Алло! – раздраженно рявкнула она в трубку. Раззвонились на ночь глядя!
– Ирочка, – позвал далекий женский голос. – Доченька!
Ирка замерла, изо всех сил прижимая трубку к уху.
– Мама? – неверяще переспросила она. – Мамочка, это ты?
– Я, Ирочка, – далеко-далеко засмеялся почти позабытый голос.
– Мама! Мамочка! Бабушка, мама звонит!
– Не надо звать бабушку, Ирочка. – Голос в трубке зазвучал испуганно. – Не надо!
– Но мама… Где ты, мама? Ты из Германии звонишь?
В трубке вздохнули:
– Не вышло у меня с Германией. Я… Я здесь, на нашей улице стою.
– Мама! Ты приехала, мама! Чего ты там, иди скорее…
– Я не хочу сразу к вам идти, – перебил голос. – Ты же знаешь бабушку. Она насмехаться станет. Не говори ей ничего.
Ирка невольно кивнула. Да уж, бабка такая! А маме точно спуску не даст.
– Выйди ко мне, Ирочка, – почти угасая, прошелестел голос. – Выйди.
В трубке загудело. Ирка кинула ее на рычаг и бросилась в свою комнату. Скорее, скорее! Она наскоро запихала подол ночной рубашки в джинсы, воткнула ноги в кроссовки и помчалась к дверям. Пробегая мимо комнаты, на мгновение остановилась. Бабка сидела, уставившись в телевизор, и, как всегда, была вся там, в страданиях очередной бразильской красотки. Нет, раз мама просила, Ирка не станет бабке ничего говорить. Сперва встретится с мамой тихонько, все узнает, а потом уж будет бабку уговаривать, чтоб не слишком мать попрекала. Мама гордая, если бабка ее допечет, не останется, снова уедет.
Ирка помчалась вверх по крутой темной улице. Единственный фонарь светил далеко-далеко, а под фонарем… Ирка остановилась, напряженно всматриваясь. Да, под фонарем, на самой границе света и тьмы, виднелась женская фигура. Откуда же мама звонила, там же нет телефона, подумала Ирка и тут же сама себя успокоила. С мобильника, конечно. Батарейки, наверное, садятся, поэтому голос такой слабый. Ирка припустила дальше.
Она пробежала половину улицы, уже видела лицо стоящей женщины. Это была мама, мама! Молодая, красивая, как в тот день, полгода назад, когда она небрежно чмокнула дочку в лоб и, подхватив чемодан, покинула дом. Сейчас мама улыбалась и протягивала к ней руки. Ирка побежала быстрее…
С фонаря обрушился кот. Он летел прямо на голову женщине, вот сейчас острые когти вопьются в волосы… Ирка вскрикнула… И остановилась. Кошачьи когти коснулись головы и… прошли ее насквозь. Фигура все так же стояла, улыбаясь и протягивая к Ирке руки, а внутри нее, насквозь видный через полупризрачное тело, бесновался кот.
Ирка остановилась, прижимая руки к бешено колотящемуся сердцу.
– Тебя нет! Нет! – крикнула она.
Фигура заколебалась и медленно растаяла. Кот удовлетворенно фыркнул, победно встопорщив усы, поглядел на Ирку и тут же отчаянно, тревожно заорал. Ирка оглянулась.
По склону улицы катился большой лохматый клубок шерсти. Ирка пригляделась, стараясь понять, что в безобидном клубочке могло так напугать кота. И вдруг с ужасом сообразила. Клубок двигался не вниз! Он летел вверх, вверх по крутой улице! Прямо к Ирке!
Они побежали одновременно. Ирка вверх по улице – туда, где проспект, фонари, люди. Кот – вниз. Он пронесся мимо Ирки, и за ее спиной раздалось страшное фырчание и истошный мяв. Ирка понимала, что должна бежать, но все-таки не утерпела, оглянулась.
Придавив клубок к земле, кот бешено рвал его когтями. Клочья шерсти летели во все стороны. Клубок бился, выдираясь из-под кота, будто живой. Враз, словно щупальца спрута, из клубка выметнулись длинные нити. Они плотно охватили кошачье тело и зашевелились, задергались, со всех сторон оплетая кота, опутывая ему лапы. Кот страшно зашипел, скаля клыки. Толстая витая нить захлестнулась на его шее, безжалостно сдавливая горло. Угрожающее шипение сменилось хрипом. Не выдержав, Ирка развернулась и бросилась назад, к сражающимся.
Страшным усилием приподняв голову, кот глянул на Ирку… Он судорожно открывал пасть, но ни звука не вырывалось из перехваченного горла. Ирка вцепилась в сплетение ниток. Клубок словно того и ждал. Кота шарахнуло о забор, а шерстяные щупальца кинулись Ирке в лицо.
Нити захлестнули руки, безжалостно стягивая запястья. Шерстяная петля оплела лодыжку. Ногу дернуло, и Ирка рухнула на дорогу. Колючая шерсть ткнулась ей в губы, Ирка принялась отплевываться. Тут же целый комок шерсти пропихнулся между зубов, забивая рот.
«Голубенький…» – успела подумать Ирка и тут же ощутила, как ворох ниток захлестывает ей горло. Дышать стало трудно, словно огромный колокол забил у Ирки в ушах, полностью заглушая слабый, далекий крик:
– Держись!
Сквозь мерзкое дымное марево, застилавшее Ирке глаза, на мгновение проступило лицо Рады Сергеевны… а потом Ирка во второй раз провалилась во тьму.
7
Много шума не понятно из-за чего
Под веками стало красно, словно в лицо бил прожектор. Ирка приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Сквозь широкое окно лился поток яркого солнечного света. Проморгавшись, Ирка снова решилась приподнять веки. И тут же глубоко задумалась. Кажется, она хлопнулась в обморок в номере у Рады Сергеевны. Точно. Она лежит на диване, а Рада… Рада Сергеевна наклонилась к ней, и лицо у нее доброе и очень встревоженное. Совсем такое же, как тогда, в гостинице.
Тогда? В гостинице? Значит…
Ирка чуть приподнялась на локтях. Она лежала в большой полупустой комнате – шкаф, диван, журнальный столик с парой стульев. За распахнутым широким окном весело зеленел сад. Не было вокруг ни золоченых финтифлюшек, ни курильниц, ни пучков сушеных трав. И призрачной фигуры под фонарем тоже не было. Ирка вскинула руки, боясь увидеть опутывающую запястья голубую шерсть. Но руки были свободны. Вместо голубой шерсти у самого Иркиного носа появился голубой рукав блузы – Рада Сергеевна опять протягивала ей полный стакан воды, издающей легкий и свежий травянистый запах, будто ее только что набрали из лесного ручья.
– А где… кот? – спросила Ирка. Она хотела спросить: «А где я?» – но вопрос про кота выпрыгнул сам собой.
Лицо Рады жалостливо сморщилось.
– Не волнуйся, Ирочка, тебе нельзя сейчас волноваться, – забормотала она.
– Скажи ей правду, Рада, – прогудел приятный мужской голос, и рядом с Радой встал высокий немолодой мужчина в дорогом костюме. – Она крепкая девочка. Боец.
Ирка зачарованно смотрела, как солнечные блики мелькают на гладко выбритом черепе мужика. Она понятия не имела, почему ее считают бойцом, но похвала ей понравилась.
Рада присела возле Ирки на край дивана.
– Погиб твой котик, Ирочка.
– Он не мой, – слабо возразила Ирка, но Рада только отмахнулась.
– Да твой, твой. Просто ты об этом не знала.
Ирка возмущенно уставилась на Раду Сергеевну. Как это – кот ее, но она об этом не знала? И вообще, что происходит? Что здесь делает этот бритый мужик? И Рада? А сама Ирка – как она здесь оказалась? И где находится это самое «здесь»?
– Тсс! – сказала Рада и прижала палец к Иркиным губам. – Так много вопросов! Давай не все сразу.
Ирка изумленно воззрилась на Раду. Она ведь не задала ни одного! По крайней мере, вслух.
