Выстрел!
Выстрел!
И снова Никитин стрелял без промаха. Но вдруг и это орудие вышло из строя. Из третьего Никитин начал стрелять орудия. Девять танков подбил в том бою Никитин.
Закончился бой. Подходит к Никитину пожилой солдат – тот самый.
Хлопает по плечу:
– Герой ты. Победоносец! Оправдал ты, выходит, имя.
Смотрит солдат молодой на старого.
– Имя, скажи, при чем?
Рассказал тогда старый, что имя Георгий имеет добавление – Победоносец. Был мифический герой Георгий. В грозном бою победил он страшного дракона. Вот и был назван Победоносцем.
– Отсюда и Георгиевский крест, и Георгиевская медаль, – стал перечислять пожилой солдат награды, которыми отмечались боевые подвиги офицеров и солдат в старой русской армии.
– Понятно, – сказал молодой солдат. – Только в нашей армии не один Георгий в Победоносцах. Это добавление смело можно приставить к Петрам, и к Иванам, и к Федорам.
– Верно, – сказал пожилой солдат. – Не один ты с солдатским именем победоносным.
– Выходит, побьем мы, отец, фашистов?
– Побьем! Непременно побьем! – произнес солдат.
Так потом и случилось. Разбили советские солдаты фашистов, завершили войну победой. Над Берлином, над рейхстагом водрузили наше знамя. Только все это не сразу. Эта доблесть впереди.
Более двух месяцев обороняли герои Киев. Стояли стеной на пути у фашистов.
ПОБЫВАЛИ
Фашисты продолжали двигаться на Ленинград. После упорных, кровопролитных боев 8 сентября 1941 года они вышли к Ладожскому озеру, к реке Неве. Враги оказались у самых границ великого города.
Смотрят фашисты в бинокль. Дома и улицы города видят. Шпиль Петропавловской крепости разглядывают. Адмиралтейскую иглу рассматривают. Мечтают они о том, как прошагают по ленинградским проспектам – по Невскому, по Литейному, пройдут вдоль Невы, вдоль Мойки, Фонтанки, мимо Летнего сада, Дворцовой площади. Верят фашисты в успех, в победу.
Двинулись фашисты на Ленинград. Бились, бились, бросались свинцовой волной в атаки. Устоял Ленинград в атаках. Не прорвались фашисты.
Не раз штурмовали фашисты город. Но за всю войну ни один из фашистских солдат так и не прошел по Ленинграду. Это известно всем. Это историческая истина.
И вдруг нашелся среди советских бойцов один.
– Нет, побывали, – сказал боец. – Побывали! Как же. Было такое дело.
Да, действительно, был такой случай. Не взяв город «в лоб», фашисты решили обойти Ленинград с востока. План у фашистов такой. Восточнее Ленинграда прорвутся они с левого южного берега, ворвутся в город. Уверены фашисты, что тут, на правом берегу Невы, мало советских войск, что тут и откроется путь к Ленинграду.
Начали фашисты переправу через Неву ночью. Решили к рассвету быть в Ленинграде.
Погрузились фашисты на плоты. Отплыли от берега. Река Нева не длинная. Всего-то в ней семьдесят четыре километра. Недлинная, но широкая. Широкая и полноводная. Вытекает она из Ладожского озера, течет в сторону Ленинграда и там, где стоит на ее берегах Ленинград, впадает в Балтийское море.
Переправляются фашисты через Неву, достигли уже середины. И вдруг оттуда, с правого берега, обрушился на фашистов ураганный огонь. Это стала стрелять наша артиллерия. Это ударили советские пулеметы. Точно стреляли советские воины. Разгромили они фашистов, не пустили на правый берег. Гибнут фашисты, срываются с плотов в воду. Подхватывает Нева трупы фашистских солдат, несет на волнах, несет на плотах вниз по течению.
И вот свершились мечты фашистов. Оказались они в Ленинграде. Точь-в-точь как хотели, как раз к рассвету. Проплывают фашисты мимо Летнего сада, мимо Фонтанки, Мойки, мимо Дворцовой площади. А вот и шпиль Петропавловской крепости. А вот и Адмиралтейская игла все так же шпагой пронзает небо. Все точно так, как мечтали о том фашисты. Разница лишь в одном. Живыми мечтали вступить в Ленинград фашисты. Живыми. А тут… Несет свои воды река Нева. Плывут в свой последний маршрут фашисты.
900 дней находился Ленинград в фашистской блокаде, 900 дней не утихали бои на подступах к городу. Но так и не смогли фашисты осилить Ленинград и ленинградцев. Не зря известный советский поэт Николай Тихонов, говоря о ленинградцах, тогда воскликнул:
Гвозди б делать из этих людей:Крепче б не было в мире гвоздей.
БРЕУС
Бреус – это фамилия. Лейтенант Яков Бреус командовал стрелковым батальоном. Фашисты пробивались вперед на юге, штурмовали город Одессу. Здесь на одном из участков фронта и сражался батальон лейтенанта Бреуса.
Фашисты пытались прорваться к Одессе «с ходу», то есть одной атакой, в один прием овладеть городом. Собрали фашисты танки, сосредоточили артиллерию, подтянули пехотные дивизии. Собрали все свои силы в один мощный кулак и обрушились на Одессу.
Уверены фашисты – прорвутся к Одессе танки.
Не прорвались к Одессе танки. Задержали, остановили, а затем и подорвали, уничтожили их советские солдаты.
Уверены фашисты – прорубит фашистская артиллерия дорогу фашистской пехоте.
Не пробила дорогу фашистская артиллерия. И здесь устояли наши.
Нет сомнения у фашистов – пробьется к Одессе фашистская пехота.
Не пробилась пехота. Захлебнулись полки в атаках. Откатились назад фашисты.
Стойко держались в боях солдаты. Несколько фашистских атак отбил в тот день батальон лейтенанта Бреуса. Вот и еще одна.
Залегли солдаты, ожидают фашистские танки. И вдруг! Что такое? Не рев моторов, не лязг брони услышали наши бойцы, а оттуда, со стороны фашистов, ударила маршем, как залпом, веселая музыка. И в ту же минуту увидели советские солдаты самих фашистов. Шли они на наших бойцов в полный рост, не укрываясь, не пригибаясь. Идут, стреляют из автоматов. А рядом играет, беснуется музыка.
Смотрят солдаты:
– Атака?!
– Психическая! – пошло от солдата к солдату.
– Психическая!
– Психическая!
Открыли наши огонь.
Продолжают идти фашисты.
Усилили наши огонь.
Продолжают идти фашисты. Трубы все так же медью взрывают небо.
Да, это была психическая атака. Страшновато смотреть на такую лихость.
Только не получилось ничего у фашистов и с «психической». Не дрогнули наши бойцы.
– Мы на психическую ответим классической, – сказал командир батальона.
Дружно наши пошли в атаку, смяли, смели фашистов.
– Устроил им Бреус заправский «бреус», – шутили потом солдаты.
Не взяли тогда фашисты Одессу «с ходу». На долгие дни и недели застряли они у города.
ФИРМЕННОЕ БЛЮДО
Игорь Воздвиженский – повар в стрелковой роте. Мастер он поварского дела. Когда-то служил в заводской столовой. Кашеваром теперь на фронте.
Служит он при походной кухне. Koнь Пират у него в помощниках.
В каких бы боях ни бывала рота, какой бы ни выдался тяжкий час, точен всегда Воздвиженский. Вовремя сварены щи и каша.
Соберутся солдаты к походной кухне. Ложки, как ружья, готовы к бою. Котелки наполняют округу звоном.
Отдыхают сейчас солдаты.
Хвалят еду солдаты:
– Отличные щи!
– Преотменная каша!
Рота сражалась на западном направлении. Нелегкие выпали дни для роты. Рвутся и рвутся вперед фашисты.
Рота из боя вступает в бой.
Рота не знает отдыха.
Было дело как раз к обеду. Возится в лесочке у кухни Воздвиженский. Готовы у повара щи и каша.
Тронул солдат Пирата. На передке, на кухне, сидит Воздвиженский. Едет обед к героям.
Выехал из лесу Воздвиженский. Краем леса свернул к оврагу. Тут у оврага сражалась рота. Прибыл к оврагу. Нет на месте стрелковой роты. Взял левее, затем правее. Нет. Не видно нигде солдат. Часто такое тогда бывало. Меняли место в бою войска. Так, видно, случилось и в этот раз.
И верно. Слышит солдат за соседней рощей грохот ружейного боя. Вот где дерется с врагами рота.
К роще направил солдат Пирата. Вот она рядом, роща. И вдруг навстречу бегут фашисты.
– Рус! – кричат. – Рус!
– Рус, капут!
Бежит фашистов до полувзвода.
– Кюхе! Кюхе![3] – кричат фашисты.
– Зупе! Зупе![4] – голосят фашисты.
Бросились фашисты к походной кухне:
– Вот так трофей к обеду!
– Попробуем русской каши!
Растерялся Воздвиженский – не тех ожидал увидеть. Но ненадолго. Схватил автомат Воздвиженский:
– А ну, подходи! А ну, подходи!
Полоснул по врагам солдат.
Схватил гранату, швырнул гранату. Затем вторую. И следом – третью.
Отбил атаку врагов Воздвиженский. Посмотрел на фашистских солдат, на побитый вражеский полувзвод. Вытер вспотевший лоб. Пирата по крупу любовно хлопнул. Тронулся дальше в путь.
Разыскал он родную роту. Доложил командиру. Объяснил опоздание.
Посмотрел командир на бойца лукаво:
– Выходит, обедом врагов кормил.
Не понял Воздвиженский:
– Да нет же…
Улыбается командир.
– Кормил, кормил! – и уточняет: – Нашей русской, солдатской, свинцовой кашей.
