Заочный экскурс по замковым сооружениям мы начнём с территории Понеманья, или, другими словами, той части современной Гродненской области, связанной с рекой Неман, которая в древности именовалась Чёрной Русью и Литвой.
Последнее название сохранялось в обиходе вплоть до XX столетия, поскольку именно там зарождалась, переживала расцвет и приходила в упадок первая весьма масштабная и достаточно жизнеспособная «версия» европейского союза наций и государств — Великое Княжество Литовское, Русское и Жамойтское, зачастую для простоты именуемое просто Великим Княжеством Литовским (ВКЛ) либо Литвой. Подчеркнём, что к современной Республике Летува (Lietuva) оно имеет лишь опосредованное отношение, ведь её тогдашние земли (Жамойтия, или Самогития — если на латыни) никогда не играли ключевой роли в данном государстве, да и языком делопроизводства, литературы, межнационального общения в ВКЛ был старобелорусский язык. Несмотря на то, что принадлежность лавров первенства в отношении Великого Княжества в наши дни усиленно оспаривают не только современные летувисы (они упорно требуют, чтобы по-русски все называли их «литовцами»), но и поляки, историческая правда убедительно показывает, что ядро тогдашнего могущественного государства было заложено все-таки предками нынешних белорусов.
Ныне областной центр, а ранее важный оборонительный, культурный и торговый пункт Чёрной Руси, город Гродно возник из небольшой крепости на территории расселения западных славян. Эта крепость, первоначально имевшая вид земляных укреплений с частоколом и специальными срубами, неоднократно перестраивалась и превратилась в мощный каменный замок, который сегодня называют Старым.
В XIII–XIV веках овладеть гродненским замком неоднократно и безуспешно стремились крестоносцы Тевтонского ордена. Даже английские рыцари специально переправлялись через Ла-Манш, чтобы «под знаменем святого Георгия» — покровителя всех крестоносцев — испытать судьбу под неприступным замком, известным всей рыцарской Европе.
Распри*между двумя амбициозными родственниками — князем Великого Княжества Литовского Витовтом (1350–1430) и его двоюродным братом Ягайло (1350–1434), ставшим польским королём под именем Владислав II — в 1390 году привели под стены Гродно новую беду: замок, которым владел Витовт, 50 дней выдерживал осаду королевского войска и был повреждён. Спустя восемь лет сильный ночной пожар обратил замок в пепел. После этого решено было в дальнейшем деревянных укреплений не строить. На пепелище вырос новый, каменный замок, на долю которого также выпало немало испытаний.
Уже в 1402 году крестоносцы проверили его на прочность, и он с достоинством выдержал все штурмы. И немудрено, ведь для своего времени он был исключительно мощным сооружением.
![]()
Гродненская панорама на старинной гравюре Замок с пятью башнями возвели по периметру холма, его стены, толщина которых местами достигала трех метров, образовывали неправильный треугольник. 50-метровый сухой ров отделял замок от города.
В 1540 году город Гродно получил королевскую привилегию в виде Магдебургского права. Этот факт, среди прочего, предполагал, что у города должен был появиться свой герб. Основой для изображения герба стал скачущий олень, между ветвистых рогов которого сияет золотой крест. Между прочим, этот герб до сих пор является официальным символом города, а с его появлением связано любопытное предание. Якобы жил некогда в этих краях бесшабашный рыцарь по имени Губерт. Праведностью и благочестием он не отличался, а из всех развлечений предпочитал охоту. И вот однажды именно на охоте с рыцарем случилось нечто невероятное, что в корне изменило всю его жизнь. Выслеживая в лесу оленя невиданной красоты, Губерт, предвкушая скорую добычу, вознамерился было убить животное выстрелом из лука, как вдруг олень застыл посреди поляны, словно вкопанный, а меж его рогов заблистал золотой крест. Испуганный рыцарь принял это видение за Божье знамение, спешно прервал охоту и вернулся домой в глубоких раздумьях. Последние привели к тому, что вскоре бывший гуляка раздал своё состояние бедным, а сам стал священником, ежедневно и неустанно молящимся за спасение всякой живой души.
Существовал ли такой рыцарь на самом деле, нам неведомо, но вот то, что город Гродно облюбовал в качестве своей резиденции другой, воистину доблестный воин, неоспоримо. Речь идёт о великом полководце венгерского происхождения, имя которого заставляло трепетать Ивана Грозного. Иштван Батори (1533–1586), он же Стефан Баторий, или же — по-нашему, Степан Батура. Ему, князю Трансильвании, великому князю литовскому и королю тогдашней Речи Посполитой (с 1576 года), настолько приглянулся город, что он не упускал повода бывать тут вновь и вновь.
![]()
Король Стефан БаторийПоговаривают, впрочем, что была и другая причина для таких визитов — в Гродно Стефан Баторий укрывался от взоров супруги Анны Ягеллон, бывшей старше его на десять лет, и находил усладу в объятиях своей пассии — дочки лесничего, родившей ему сына. Именно в Гродно монарх встретил не только любовь, но и внезапную смерть, точная причина которой до сих пор остается загадкой. Удивительно, что в своём завещании Стефан Баторий пожелал быть похороненным именно в городе над Неманом. Однако судьба распорядилась иначе: его останки перенесли в польский город над Вислой — Краков, где на знаменитом Вавельском холме покоятся короли Речи Посполитой.
В период трагической войны 1654–1667 годов, которую знаменитый польский писатель Генрик Сенкевич, лауреат Нобелевской премии по литературе 1905 года, назвал «Потопом», гродненский замок полностью разрушили беспощадные завоеватели из Московского княжества. По распоряжению городского старосты замок восстановили, но в начале XVIII века, во время Северной войны, его сооружения вновь подверглись яростному огню.
В январе 1706 года войска шведского короля Карла XII внезапно появились под Гродно и блокировали находившиеся здесь на постое российские войска. Российское командование не решилось дать сражение шведам, слывшим до Полтавской битвы непобедимыми. После долгих споров решили дождаться ледохода и, прикрывшись от противника плывущим льдом, отступить на юг. В апреле, в день православной Пасхи, российский генерал-фельдмаршал Г.Б. Огильин дал старт военной операции. В этот день лёд на Немане уже «шёл с пел и кой силой». В войсках осталось лишь по одному трехфунтовому орудию на батальон. Все остальные пушки русские солдаты сбросили в Неман. Вероятно, это делалось с моста, который в то время находился между Старым и Новым замком. Было затоплено не менее 65 пушек, благодаря чему армии удалось оторваться от шведов и благополучно уйти на Украину.
Потом разгневанный потерей значительной части своей артиллерии Пётр I неоднократно приказывал поднять со дна речного затопленные в Гродно орудия. Но задача оказалась не из лёгких. Во-первых, у отряда князя Голицына, которому это было поручено, элементарно не хватало ни опыта, ни ресурсов для подобного рода работ. Во-вторых, неожиданно выяснилось, что часть пушек каким-то неимоверным способом уже извлекли из вод Немана и …успешно продали на «чёрном рынке» смекалистые местные жители. Казалось бы, с момента затопления пушек не прошло и года, но — как говорится, кто не успел, тот опоздал.
В середине XVIII века по проекту архитектора из Саксонии напротив Старого гродненского замка вырос Новый, теперь уже дворец, ставший летней королевской резиденцией королей Речи Посполитой — конфедеративного государства, объединявшего Польское королевство и Великое Княжество Литовское. На первом этаже находилась стража, кладовые, канцелярия, сокровищница и архив. Второй этаж дворца занимали королевские покои, богато украшенные шлифованным гипсом, каменной резьбой и изразцами, с окнами с тонкими наличниками и полами, выложенными керамическими и мраморными плитками.
Гродненская панорама на старинной гравюре 
Король Стефан Баторий