- Катрин, - тихо произнес он, - Ваши глаза цветом напоминают небосвод в летний полдень. С этого дня, глядя в небеса, я буду думать исключительно о Вас.
Как же сладко заныло сердечко от этого по сути немудрящего комплемента. Испугавшись, что все ее мысли написаны у нее на лице, Катя поспешила отвести взгляд, лихорадочно подыскивая слова для ответа. Как ответить ему, чтобы он понял, что не должен ухаживать за ней, чтобы не разочаровать маменьку, да и самой не пасть жертвой его чар? Она сказала первое, что пришло в голову:
- Вы можете думать обо мне, сколько будет угодно Вашей душе, Николай Сергеевич, - придав голосу насмешливую интонацию, отозвалась она, - вот только я вряд ли буду Вас вспоминать.
- Сударыня, я сражен, - театрально вздохнул он, продолжая улыбаться ей. – Неужели Вы не оставите мне не единого шанса?!
- Увы, сударь, - высокомерно улыбнулась она в ответ.
- Это потому, что у Вас уже есть предмет Ваших девичьих грез? - иронично поинтересовался Николай.
- Пока нет, но, надеюсь, будет, - ответила она. – И не кто попало, а по меньшей мере барон или граф.
- Вот как?! – вскинул темную бровь Елецкий. – Ну что ж, сударыня, мне остается только пожелать удачи Вам в Ваших поисках.
Катя, не привыкшая к беседам подобного рода, все же легко уловила едкий сарказм в сказанных им словах. Боже! Какой же наивной дурехой она выглядит в его глазах, - расстроилась она. Как глупо это все прозвучало!
- Не сомневайтесь… - попыталась она как-то исправить ситуацию, но стихли последние аккорды, и Николай, не желая слушать ее ответ, проводил ее к матери.
Настроение у него враз испортилось. Эта очаровательная крошка только укрепила его во мнении, что за ангельской внешностью, привлекшей его с первого взгляда, укрылась мелкая меркантильная душонка. Девица, как и большинство знакомых ему юных барышень, была нацелена лишь на то, чтобы заарканить жениха побогаче да с титулом повыше. И то, что она откровенно высказала ему о своих намерениях, говорило лишь о том, что его, поручика Волынского, в качестве такового не рассматривают. И пусть он не собирался делать ей предложение руки и сердца, все же слова ее немало задели его самолюбие. Постаравшись выкинуть из головы все мысли о ней, он до конца вечера более не обращал на нее внимания, уделяя его исключительно Ольге. Не раз он ловил на себе предостерегающие взгляды Андрея, но игнорировал их, стараясь доказать Катрин, что она нисколько его не интересует. И надо заметить, ему это удалось. Резко осадив кавалера, Катя ждала, что он предпримет еще какие-нибудь попытки, дабы завоевать ее благосклонность, но поручик Волынский больше даже не взглянул в ее сторону, сосредоточив все свое обаяние на сестре Андрея. Рассерженная всем этим, она уговорила маменьку вернуться домой, сославшись на сильную головную боль. Варвара Иннокентьевна была расстроена желанием Кати вернуться, но настаивать на том, чтобы остаться, не стала: ей было хорошо известно, что характером своим дочь ее в папеньку пошла, и упрямства ей не занимать. Ежели она решила уйти, то все равно сделает по-своему.
Катя думала, что у нее еще будет время, чтобы дать понять поручику, какое сокровище в ее лице он так бездумно игнорировал весь вечер. Сидя в коляске по пути в Забелино, она то и дело тяжело вздыхала. Ну почему он беден? Почему все так несправедливо? Признаться, честно, Николай Волынский произвел на нее неизгладимое впечатление, но ее матушка никогда не допустит, чтобы он даже просто оказался в числе ее друзей, совершенно правильно опасаясь, что такой красавец сможет легко вскружить голову ее юной и весьма впечатлительной дочери.
Как же она ошибалась, в тайне надеясь на скорую встречу с ним. В начале следующей недели Николай и Андрей выехали из Олесино в сторону Петербурга. Молодые люди очень спешили, потому, как и так задержались дольше возможного, и теперь вынуждены были нещадно гнать лошадей, чтобы поспеть к сроку. У Андрея мелькнула было мысль заехать в Забелино и попрощаться с Катериной, но раздраженный взгляд Елецкого, едва он упомянул об этом, остановил его.
Глава 1
Минуло лето, как-то быстро прошел золотой сентябрь, и в Забелино пришла унылая пора дождей и промозглых ветров конца октября. Оленька еще на прошлой неделе уехала вместе с матушкой в столицу. На сезон Волошины сняли небольшой особняк на Мойке. Где это, Катя не знала: все, что ей было известно, это то, что особняк ее тетки графини Гурьевой располагался на той же улице. За свои восемнадцать лет Катя ни разу не была дальше Минска и Киева.
Коротая свои дни за рукоделием или за книгой, Катя все чаще вспоминала поручика Волынского. Чего уж греха таить, светло-карие очи гвардейца пленили ее сердце. Маменька ее увлечения чтением не одобряла, считая, что девице не пристало забивать хорошенькую головку всевозможными глупостями. Знала бы маменька, какие глупости лезут ей в голову! - грустно улыбнулась Катя своим мыслям. О ком она мечтает днями и ночами? Кто без разрешения приходит в ее сны? Чье имя она частенько выводит тонким пальчиком на запотевшем окне в своей спальне?
Когда Катерина в последний раз приезжала в Олесино, чтобы проститься с подругой на долгие полгода, Оленька оставила ей несколько французских романов и кипу модных журналов. Уезжая, Оля обещала писать каждую неделю. Катя знала, что будет ждать этих писем с нетерпением, ведь это для нее единственная возможность узнавать обо всех новостях столицы из первых рук.
Сегодня с утра вновь зарядил дождь, превращая пейзаж за окном в размытую серую пелену. Устроившись на подоконнике, Катерина дочитывала один из романов и краем глаза заметила какое-то движение во дворе дома. Оторвавшись от книги, девушка с любопытством посмотрела в окно. Под струями ледяного дождя около крыльца спешивался незнакомый мужчина в ливрее, что было весьма удивительно для их мест, но вот разглядеть, чей он будет, Катя не смогла. Одежда его была мокрой и заляпана грязью. Соскочив с подоконника, Катерина, стараясь не шуметь, вышла к лестнице и, замерев наверху за колонной, прислушалась к тому, что происходит внизу. Она слышала, как их престарелый лакей, исполнявший обязанности дворецкого в те редкие моменты, когда кто-нибудь приезжал в Забелино с визитом, едва ли не бегом бросился к кабинету ее отца. Владимир Михайлович сам торопливо вышел в холл, чтобы выслушать прибывшего.
- Владимир Михайлович, - слегка поклонившись, начал мужчина, - мне было велено просить у Вас помощи. Сестра Ваша, Александра Михайловна, сейчас в пяти верстах от Забелино, у ее дорожной кареты ось поломалась.
- Ступай на конюшню, голубчик, - отозвался Забелин, - я тотчас же распоряжусь, чтобы экипаж запрягли.
