Дома я поставил телефон рядом с креслом и, не торопясь, набрал счастливый номер.
– Алло! – трубку опять взяла девушка.
– Добрый день! Мне нужен дядюшка Хо.
– Его нет сейчас.
– А когда он будет?
– Не знаю. Но всё, что нужно, можно узнать у меня.
– Нет, я бы хотел поговорить с дядюшкой Хо. Я позвоню попозже.
Я повесил трубку. Путано излагать свой абсурд незнакомому человеку не хотелось. Нужно было подождать и перезвонить через пару часов. Зеленые ветви за окном раскачивались, словно дирижерская палочка. Шелест листвы складывался в незатейливую мелодию. Сидя в кресле, я лениво наблюдал через окно за этим бесконечным концертом. Сам того не замечая, я начал засыпать. Колыхавшиеся ветви становились призраками знакомых, но забытых друзей. Призраками, которых не существует.
Встрепенувшийся телефон прозвучал звонкой оплеухой. Не родившийся еще сон рассыпался осколками елочных игрушек. Я спешно схватил трубку.
– Ты хотел говорить со мной? – вопрос застал меня врасплох.
– Извините, кто это?
– Я – дядюшка Хо.
– Ах да, конечно. Подождите секунду…
Некоторое время я судорожно пытался причесать свои мысли, но парадного вида они так и не достигли.
– Да, я хотел поговорить с вами. Видите ли, вы мне можете помочь решить…
– Могу.
– Не перебивайте, пожалуйста. С вами можно встретиться? С вами и Големом.
– Про Голема лучше у него самого спроси. А со мной… Зачем со мной встречаться, я и по телефону всё скажу. Если, конечно, у тебя есть конкретные вопросы. А если нет, то и встреча не поможет, только время уйдет впустую.
– Хорошо, по телефону. Во-первых, Голем действительно голем? В смысле, это искусственный человек?
– Нет, конечно. Его просто зовут так. Да и то не всегда. И не все.
– Ладно, – я собрался, наконец, с мыслями. – Кого я видел в парке – похожую на Кати?
– А я откуда знаю?
– Ну хорошо, – вроде пока меня не считали идиотом. – Тогда такой вопрос. Вы – человек?
– В каком смысле?
– Ну, скажем, в биологическом.
– Всё равно не понимаю.
– У вас есть сердце, почки?..
– Нет.
– Ага. А у Голема?
– Не знаю, я его не вскрывал.
– И много таких, как вы с Големом?
– То есть? Мы с Големом разные.
– Ладно, много таких, как вы?
– Очень много. Или никого, смотря что ты имеешь в виду.
А что я имел в виду? Для описания неизвестных понятий мне явно не хватало слов. Было ясно, что кроме обычных людей в этом мире существует еще некто, но как этих некто обозначить?
– Между вами и Големом есть что-то общее?
– Да.
– Что?
– Рождение.
– Как это?
– Мы – братья.
– И при этом он человек, а вы нет?
– Я не говорил, что он человек.
– А кто же он?
– Как кто? Он – Голем.
Кажется, разговор зашел в тупик. Собеседник мой оказался на редкость терпелив. Так безропотно отвечать на большое количество глупых вопросов. Я бы не смог.
– Извините, что я спрашиваю. Я просто хочу понять вас. Расскажите что-нибудь о себе.
– Знаешь, мне сейчас некогда, давай в следующий раз.
Ну вот, а разговор так удачно складывался.
– Подождите. Давайте всё-таки встретимся и спокойно поговорим. Заходите ко мне в гости, или, если так будет удобнее, я к вам.
– Ну, если так хочешь, пиши адрес.
* * *
Третий этаж. Лифт, запертый в клетку, и потому невеселый и недружелюбный. Дверь. Обычная дверь. Хотя… Некоторое время я пытался понять, что такого особенного в этой двери. И наконец понял. Дверь была без замка. Ну, без замка и без замка. Я ведь решил не удивляться. Ладонью коснулся мягкой и шершавой обивки и толкнул от себя. Дверь бесшумно отворилась. Короткий коридор, туалет, ванная. Всё как обычно. Комната. Выйдя на середину, я недоуменно огляделся. Комната была совершенно пуста. Лишь ковер под ногами. Черный ковер, серые стены, белый потолок создавали ощущение какой-то странной изысканности, нежилой и в то же время уютной. Хозяев не было, но, судя по отсутствию пыли, комната была обитаема. Послонявшись немного из угла в угол и постояв у окна, я уселся на пол, опершись спиной о стену. Надежда на скорую встречу с дядюшкой Хо не оставляла меня.
Солнце опускало за дома свое грузное тело. Уставшие от жары улицы лениво сворачивались кольцами сытого удава. Тишина, просачиваясь в комнату сквозь стёкла, наполняла тело покоем. Неясная тень у двери привлекла мое внимание. Черная изысканная кошка смотрела с порога большими желтыми глазами. Я вопросительно посмотрел на нее в ответ. Кошка неторопливо закрыла глаза, вновь их открыла и, мягко ступая черными лапами по черному ковру, направилась к противоположной стене, усевшись там в позе египетской статуэтки.
– Ну как, скоро хозяева появятся? – спросил я.
Кошка равнодушно взглянула на меня и начала умываться.
Сонное солнце, неуклюже опрокинув стакан с вишневым соком на приготовленную постель, брезгливо коснулось мягких облаков у горизонта. В комнате становилось темно. Я встал, чтобы включить свет, и только сейчас понял, что в квартире нет не только ламп, но и выключателей, и даже розеток. Подойдя к окну, я уложил светило в кровать, а затем вновь вернулся к стене. Так мы с кошкой и сидели у противоположных стен, глядя друг на друга, потому что некуда было смотреть.
Среди ночи я внезапно проснулся (оказалось, что я так и заснул, сидя у стены). Низкая луна разложила на потолке хитроумный пасьянс из прямоугольных пятен и замерла, задумавшись над следующей картой. Проехавшая под окнами машина попыталась перетасовать колоду, но безуспешно. Тишина, наполнявшая комнату, лишала подвижности. Взглянув напротив, я вздрогнул. Два светящихся желтых глаза не мигая разглядывали меня. Спасаясь от этого взгляда, я закрыл глаза и почти сразу же вновь уснул.
Когда я проснулся во второй раз, небо над горизонтом посветлело. Вороны ехидно кричали за окнами. Кошка у противоположной стены спала, свернувшись клубочком. Я потянулся, растягивая затекшие мышцы. В такое время суток хочется спать особенно сильно. Проще всего было вытянуться на мягком ковре, но почему-то это казалось неприличным. Я уселся как можно удобнее и вновь заснул.
Истеричный телефонный звонок подбросил меня, поставил на ноги и лишь потом разбудил. Не открыв как следует глаза, я пошел на звук и обхватил ладонью телефонную трубку. Детский плаксивый голос не позволил мне даже сказать «алло»:
– Я всегда так делаю. А он мне сказал: «Она моя». А я ему сказал, нет, моя. Он мне говорит, ты просто глупый испорченный ребёнок, а я говорю, сам ты глупый…
Истерика сменилась короткими гудками. Я недоуменно посмотрел на трубку, с трудом осознавая, где я. Оглядев комнату, я попытался вспомнить, был здесь вчера телефон или нет. Оказалось, что моя память не занимается подобными пустяками. Свернувшаяся кошка недовольно глядела на меня из-под лапы. Я медленно положил трубку на рычаг, и в тот же момент телефон вновь затрезвонил.
Тяжелое дыхание из трубки коснулось моего уха.
– Алло, – нерешительно сказал я.
Дыхание хрипнуло, последовало несколько вдохов и выдохов, и лишь затем появился голос:
– Если ты будешь перебивать… – три вдоха и выдоха, – …я не буду говорить…
Я закрыл рот и стал ждать. На том конце воздух нехотя, цепляясь за ближайшие предметы, входил в легкие моего собеседника и, путаясь там, с трудом выходил обратно.
– Я… родился… далеко отсюда… И однажды… понял, что там… мне не будет хорошо… Тогда я ушел… Я говорил с людьми, пытаясь понять… где хорошо… Но они говорили глупости… Или я был слишком умен… Наконец я понял… что мне нужно идти не куда-то… а откуда-то… Оттуда, откуда я был… И я уничтожил мир, в котором жил… Я смёл эти жалкие картонные домики, разорвал в клочья всех этих псевдолюдей, живущих в черных клетках с черными коврами… Я растоптал Солнце, пытавшееся своими комичными протуберанцами ухватиться за жизнь. Луны и планеты разлетались вдребезги, как елочные шары… А потом я сел на пустую землю… и заплакал… Я лег… на бесплодную скалу… и умер… Мое мертвое тело… стало… почвой… Мои… седые волосы… вросли как корни… в эту почву… Из моих высохших слёз… получилось небо… А из моей черной мертвой души… возникли люди…
Конец ознакомительного фрагмента.
