Следующая безграмотная строфа сетует о том, что вездесущее слово о ебле, которое «из пламя и света» (а надо бы «из пламени и света», на что Лермонтову и без меня указывали), так вот это светлопламенное слово народ воспринять не может. Что да, то да – еби втихаря, а то народу завидно станет.
Не встретит ответаСредь шума мирскогоИз пламя и светаРождённое слово;
Народ-то не воспринимает, а вот Лермонтов это слово, как призыв к ебле, мгновенно услышит, где бы он ни находился – в церкви или в бою.
Но в храме, средь бояИ где я ни буду,Услышав, его яУзнаю повсюду.
А в последней строфе Лермонтов выступает как богоотступник и дезертир, который ради ебли наплюёт на богослужение и убежит с фронта в тыл, под юбку.
Не кончив молитвы,На звук тот отвечу.И брошусь из битвыЕму я навствречу.
Следует признать, что это – действительно духовное стихотворение, но не с христианской точки зрения, а с точки зрения генитализма[7].
«Опиат» оргазма
Тот факт, что опиаты вызывают в мозгу выделение тех же химических веществ (эндорфинов что ли?), но в больших количествах, что и при оргазме, делает разительной аналогию привыкания к наслаждению от наркотика и от оргазма.
Наша жажда сексуальных наслаждений имеет те же черты, что и жажда героина: стремление ко всё большему изощрению в сексе уподобляется желанию всё большей дозы наркотика. Лишение наркотика вызывает ломку, жуткие страдания, подобно тому, как лишение половой жизни (любви) вызывает «любовные страдания», лишает людей разума, делая из них кликуш и религиозных фанатиков. Ради добычи наркотика оргазма люди идут на преступления.
Существенная разница между опиатом и оргазмом устанавливается естественным путём, а именно, уготовленная доза химических веществ, выделяющихся при оргазме настолько мала и безопасна, что их можно добывать с помощью мастурбации и таким образом справляться с зависимостью – человек создан самодостаточным.
Наслаждение же от опиатов связано с выделением такой высокой дозы эндорфинов, что никакого оргазма не окажется достаточным и потому самодостаточность человека уничтожается наркотиком – человек попадает в зависимость от субстанции, находящейся вне его.
Зная о самодостаточности человека, религия и нравственность пытаются отнять её у верующих, объявляя мастурбацию грехом, патологией, болезнью. То есть стремясь полностью лишить человека сексуального наслаждения (ебля вне брака тоже запрещена), тоталитарная теократия овладевает юными неженатыми мужчинами, которые находятся в состоянии перманентной сексуальной «ломки» и ради оргазма согласны на преступление и даже на самоубийство (если на том свете им по-мусульмански наобещены неограниченные оргазмы). И всё это называется красивым словом «вера». А вся-то вера – это послушное ожидание обещанного наслаждения в награду за предписанное поведение – наслаждения, которое именуют ещё одним красивым словом «любовь».
Самодостаточность человека заключается и в том, что он самозащищён – он не может умереть от передозировки оргазмов – организм с помощью усталости будет успешно сопротивляться чрезмерности. С наркотиками же передозировка повсеместна – организм не в состоянии сопротивляться внетелесному шприцу.
А это значит, что сексуальное наслаждение безопасно для жизни, ибо оно находится под естественным контролем, и бороться с ним – это значит бороться с жизнью. Сексуальное наслаждение – это натуральный «опиат», зависимость от которого необходима для того, чтобы у человека оставался интерес к жизни.
Церковный гомосексуализм
В связи с развивающейся терпимостью разного рода церквей к гомосексуализму, попня предписала для гомосеков единственную допустимую (извиняющую) сексуальную позицию – миссионерскую.
Попнёй я называю всевозможную церковно-храмовую шушеру. Попса – в миру, попня – устроившиеся у Христа за пазухой.
«Попня» – мой термин, защищённый копирайтом (copyright), trade mark-ом и прочими патентными орудиями, так что при использовании – ссылайтесь на меня!
Относительность аксиом
С детства все запреты мне казались не вполне серьёзными. Я чувствовал, что каждый запрет ущербен, ибо имеет ограниченное действие. Так, когда мой папа обнаружил, что я лет с 12-ти вовсю дрочу, он решил со мной поговорить о вредности этого дела. Папа мне поведал ходкую тогда аксиому, что, мол, каждому мужчине отведено определённое количество раз (подразумевалось, оргазмов), и если ты используешь большое количество на онанизм, то на женщин ничего не останется. Я поразился абсурдности этой угрозы, ни на мгновенье в неё не поверил и продолжал тренировать свой хуй, что оказалось только на пользу, когда начали подворачиваться пизды.
В каком-то там классе нам рассказали про аксиому, что через две точки можно провести только одну прямую. Мне и это показалось абсурдным: я нарисовал на доске две жирные точки и напроводил через них кучу прямых линий. Я не знал тогда, что Лобачевский сделал это более убедительно. Но дело в принципе.
Так и со скоростью света, объявленной Эйнштейном как предел, через который перешагнуть нельзя. Меня это тоже рассмешило, ибо любой запрет действует только в пределах какой-либо теории, которая описывает лишь ничтожную часть вселенной, а вселенная полна всем – чего только ни придумаешь. На то она и бесконечна.
Посему, когда я прочёл, что два немецких учёных перескочили через этот запрет, то сразу торжество подтверждённой правоты охватило меня. Ведь это открытие указывает путь к обратному течению времени, что тоже категорически запрещает логика и мораль вместе со здравым смыслом. Так что и восстание из мёртвых, и управление будущим из прошлого – всё это когда-то будет возможно.
Любая аксиома для одних – это приказ, который надо выполнять, а для других она – приглашение к доказательству её ограниченности.
Так и моральная аксиома «Не убий!» быстренько отметается в случае самообороны.
Что же тогда говорить о такой моральной аксиоме как «Не прелюбодействуй»?
Любая аксиома мне омерзительна и вызывает желание доказать, что она всего лишь убогая теоремка, действующая на крохотном временном пространстве.
Неизвестный вариант «Пиковой дамы»
Знаете ли вы, что существовал вариант «Пиковой дамы», где Герман за карточный секрет переспал со старухой-графиней? Название этого варианта «На графских развалинах».
Медлительность сбывания надежд…
По старой привычке в заглавие устраивается поэтическая строка.
Но дело не в этом. А в том, что мечты сбываются не только замедленно, но и таким формальным способом, что сбывание часто оборачивается боком. Не тем боком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
