Вадим выехал рано утром на карете, сменив дома костюм и прихватив с собой Ефима. Денщик знал несколько языков ближайших казахов и безропотно согласился ехать, потирая сонные глаза.
— Еще раз, что он от меня хочет? — Вадим стоял перед низкорослым старичком, одетым в зеленый халат. Он щурился раскосыми глазами и поглаживал длинный черный ус. Старичок сам подскочил и потащил приехавшего на рынок Вадима к своей лавке, развернутой прямо с фургона.
— Простите вашеблагородь, у него какой-то неправильный слог, — Ефим переводил для Вадима слова торговца.
— Уважаемый, рубль за метр это слишком дорого, мне дешевле самому съездить в китай и боем взять десяток ферм шелкопрядов, — Вадим посмотрел на тормозящего Ефима, — Так и переведи.
— Торговец говорит, что если бы ему давали золотой, за каждый раз, когда покупатели грозились взять боем его добро, то он бы уже стал императором Поднебесной.
— Ефим, а с чего ты взял, что наш уважаемый торговец казах?
Денщик только открыл рот, не признаваться же ему что он различает их только по языку.
— Уважаемый, вы из какой части китая? — на мандаринском спросил Вадим.
Выходец из крепостной семьи и верный слуга рода Беркутовых Ефимка, а в старости лет Ефим Прокофьевич не упал на месте, только от мысли, что стоит рядом с господином.
Выходец из древнего рода по имени Ли Си Цин не упал на месте, только от мысли, что стоит перед северными варварами. Пусть и хорошо одетыми.
— Вы не знаете мандаринского? — Вадим досадливо протер пенсне.
— Знаю, а откуда вы досточтимый господин? — усомнился Ли.
— Русский я, вы все правильно поняли, просто душа близка к культуре востока, вот и приобщаюсь. Так что насчёт щелка?
— Как я сказал вашему слуге, здесь у меня немного товара, ваши власти не дают торговать без разрешения. Так что отдам пятьдесят метров за пятьдесят рублей.
— А если я захочу у вас купить весь? — Вадим принюхался к ветру, не пахнет ли деньгами.
— Пять тысяч, — заявил дитя Поднебесной и стал нервно перебирать пальцами в рукавах халата.
— Тысяча и разрешение.
— Да вы же меня без товара в этом году оставите! Что я буду со слугами делать? Их семьи рассчитывают на меня. Вы режете без ножа.
— А что поделать? Без разрешения будете обменивать свой шелк на наш мех? А так поедете домой с гостинцами и разрешением, привезете больше товара в следующем году.
— Три тысячи! И разрешение. Пожалейте мою маленькую деревню. Мы в этом году ждем сто первенцев и каждому нужно помочь, — Ли перевел дыхание и продолжил, — после ужасного пожара.
— Полторы тысячи, разрешение и я заплачу налог за сделку.
— Эх, бедствовать моей деревне. Две с половиной тысячи, налог и разрешение.
Вадим задумался.
— А что вы хотите купить в Империи? Я слышал, у вас сейчас война с Англичанами, — китаец от вопроса не дрогнул, но чертики в глазах заплясали.
— У вас недавно закончился поход, мы бы хотели купить некоторые трофеи.
— Две тысячи это винтовок триста. Плюс боезапас.
— Уж порох в Китае умеют делать. Больше купить не можем, но хоть что-то, — развел руками погрустневший Ли.
— Хорошо, подготовьте товар, а я пошел к губернатору, — Вадим лукавил, но в глазах гостя Российской Империи он должен выглядеть достойно.
— Эх, будет голодать моя деревня, а матери проклянут меня, но я согласен, если вы все сделаете, — Ли протянул руку, и Вадим ее пожал.
— Ефим, подними челюсть и поехали, — Вадим зашагал к карете на выходе с рынка.
Атаман Марченко, он же полковник Афанасий Миронович, сидел за столом и разбирал документы, когда постучались в дверь кабинета.
— Кто там? — поднял Афанасий Миронович уставший взгляд на скрипнувшую дверь.
В темном проходе в коридор стоял бледный поручик Беркутов с остекленевшим взглядом и чуть синеватыми губами. Афанасий от удивления выронил перо, залив чернилами бумагу.
— У меня к вам последняя просьба, — сказал Вадим с хрипотцой, — Разрешите войти?
Афанасий скользнул под стол и перекрестился. Тогда в степи, в отличии от нерадивого Ефима, он сразу понял, что подпоручика не спасти. А как Вадим пришел ночью к их костру, не мог спокойно уснуть. Поговорить же самому с подпоручиком у Марченко не находилось смелости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— От туда спрашивай, — прохрипел Афанасий, горло предательски сжало.
— Будет неудобно, — Вадим посмотрел на порог двери.
— Вы, вурдалаки, без разрешения не зайдете! — победоносно вылез из-под стола Афанасий.
— А еще чеснока боимся и высшее начальство, да-да, знаем, — сказал Вадим и зашел в кабинет, — Я собственно, хотел просить увольнения со службы, по причине здоровья.
Сказал он и распахнул рубашку, показывая огромный шрам под сердцем. Немаленький и аккуратный, который видела Анна накануне.
— Будет тебе увольнение, только не подходи, — взмолился Афанасий.
— Хорошо, тогда следующий вопрос, мне сказали, что губернатор уехал и его заменяет некий полковник Марченко, можно поздравить вас с повышением?
— Можно, — неуверенно ответил Афанасий, — а зачем тебе губернатор?
— Да хотел разрешение на торговлю в городе просить для одного гостя и верного союзника Российской Империи.
— Будет, но налог за торговлю уплатить придется.
— Уплатим, — Вадим облизнул бледным языком губы, — А как так получилось, что одни потеряв полсотни теряют и голову, а другие растут в звании?
— Так, батюшка ваш, как узнал, что вы живы, так и похлопотал сразу. Неудачу за поход на прошлого полковника и свалили, — даже растерянно пожал плечами Афанасий.
— Тогда перейдем и к третьему вопросу, после которого я перестану вас беспокоить.
— Хорошо, — Афанасий не собирался признаваться этой ожившей нечисти о своем беспокойном сне. Собственно поэтому он всю ночь здесь и проработал.
— У меня для вас срочный приказ, избавить оружейные склады от старых ружей! — прогресел Вадим и положил на стол перед Афанасием толстый конверт. Марченко взглянул внутрь: толстенькая пачка ассигнаций, мягко намекала на срочность приказа.
— Да вы нечисть, совсем обнаглели, — протянул Марченко, пересчитывая сумму.
— Там банковских печатей на целых две тысячи рублей, — заявила обнаглевшая нечисть, по имени Вадим, — Напишете в отчете, что мыши погрызли.
— Летучие, ага, — Марченко поднял залитый чернилами лист со стола, — Будут тебе ружья, только уходи.
— И разрешение.
— И разрешение, — добавил уставший Афанасий, старательно выводя пером приказ, дыхнул на печать и оставил синего двуглавого орла на обоих документах. Как дверь за незваным поручиком закрылась, Афанасий перекрестился.
У выхода из канцелярии Вадима ждала карета с Ефимом.
— Воды.
— Сейчас вашблогородь, — Ефим передал флягу.
Вадим промочил горло и принялся смывать белилы с лица и сажу с губ. Маскарад сработал на отлично.
— Теперь к оружейникам и на рынок, пока китаец не сбежал или Марченко не передумал.
Везти ружья под открытым воздухом Вадим не стал, поэтому за скромную плату у сговорчивого адъютанта купил повозки чехлы еще за двадцать рублей.
Ли ждал эпатажного русского знавшего новомодный в китае пекинский мандаринский у своего фургона.
— Уважаемый Ли, на выходе с рынка вас ждут телеги с ружьями, — Вадим сразу начал с дела, — А вот разрешение на торговлю под подписью помощника губернатора временно исполняющего его обязанности Марченко.
— Знаю это имя, занятой человек, меня к нему не пустили, — пожаловался Ли, пока они шли к ружьям.
Старые гладкоствольные семилинейные ударно-кремневые ружья образца двадцать восьмого года стали для китайца открытием. Особенно когда один из его слуг покрепче и повыше приложился к прикладу и утвердительно кивнул.
— Вы сдержали свое слово, я буду рад встретиться с вами в следующем году, — Ли Си Цин передал Вадиму десяток груженых шелковой тканью и прядью фургонов.
— Прядь? — уточнил Вадим.
— Это жест дружбы, — скромно улыбнулся Ли, — я вижу Ва Дим, что вы уважаемый человек, хоть и очень молодой.
