— Сразу после, — поправил Шон. — Мне двадцать восемь.
— Ее Величество обожала принца. Вряд ли она стала бы о вас заботиться, будь все это правдой. Скорее всего, вы сами распустили эту сплетню, преследуя цели, о которых я только что говорила.
Сам того не желая, Шон рассмеялся. Эта шалунья так же откровенна, как и красива. Беседа вдруг начала ему нравиться.
— Вы угадали, так оно и есть, — признался он. — Королева даже вызвала меня на частную аудиенцию, чтобы установить истину, но от этого слухи не прекратились. Кстати говоря, я ей понравился. Но спасла нас с мамой не она, а моя бабушка… Прошу вас, продолжайте. Что еще вы обо мне знаете?
— У вас есть усадьба в Корнуэлле, — сказала Лора. — Закончив Оксфорд, вы поступили на службу в армию, два года провели в Африке, а потом вышли в отставку и стали работать в Скотланд-Ярде. Потом вы открыли собственное сыскное агентство и за огромные суммы соглашались выполнять самые опасные задания. Из этого я могу сделать вывод, что вам постоянно нужны большие деньги. Но вам не надо рисковать и дальше, достаточно жениться на мне.
— Значит, вы хотите, чтобы я уложил вас в постель за деньги? — резким тоном осведомился он.
— Вот именно, — кивнула она.
Шон готов был взорваться от злости.
— Могу ли я спросить, что вы собираетесь делать через пару месяцев, после того, как вкусите прелестей супружеской жизни и промотаете состояние?
Она опустила глаза, но потом снова устремила на него решительный взгляд.
— Я собираюсь умереть.
На мгновение Шон лишился дара речи. Он вглядывался в лицо и жесты девушки, стараясь найти признаки лжи.
— Вы больны?
— Да, — ответила она и быстро продолжала, хотя потрясенный Шон едва понимал, что она говорит: — Но моя болезнь для вас не опасна. Она не заразна и почти незаметна. Только приступы головокружения, которые быстро и безболезненно сведут меня в могилу. — Шон увидел, что она улыбнулась. — Я уже распорядилась о… последних приготовлениях, так что вам не придется беспокоиться.
Шон был в ужасе от ее слов, ему хотелось услышать, что это шутка, но твердый голос и уверенный взгляд Лоры свидетельствовали о том, что она говорит правду. Не думая о том, что делает, он взял ее за руки.
— Вы должны сходить к другому врачу, — спокойно произнес он, стараясь не выказывать жалости — вряд ли ей это понравится. — Я найду вам врача и провожу к нему, если вы не захотите идти одна.
Лора сжала его руку, будто это он нуждался в утешении, а не она.
— Доктор Кэдуолледер уже давно единственный врач в графстве, и я ему верю. А вчера я ходила к его молодому коллеге, рассказала о словах доктора и о своих симптомах, и он согласился с диагнозом.
— Но, может быть, существует лекарство…
Она усмехнулась.
— Доктор Смизерс хотел прописать мне постельный режим и ежедневно пичкать снадобьем, которое сам же изобрел. Но он так и не сказал, будет ли от этого толк. И потом, я не собираюсь проводить оставшиеся дни, лежа в постели. Я чувствую себя хорошо, во всяком случае пока.
Шон вздохнул, чувствуя небывалую печаль. Собственные проблемы теперь казались ему пустяком. И тут его осенило:
— Вы узнали об этом в тот день, когда я приезжал?
— Да, и вы были ко мне очень добры. Отчасти поэтому я вас выбрала.
— Мисс Мидлбрук, ваша просьба, к сожалению, невыполнима. Понимаете, у меня есть кое-какие обязательства. Завтра я должен ехать в Париж, мне нужно заняться одним делом.
— Чудесно! — улыбнулась Лора. — Я всегда хотела там побывать!
Шон поспешно покачал головой.
— Это будет скучная и утомительная поездка, безо всяких развлечений. Там может быть опасно, так что…
— Я обещаю не мешать вашей работе. А что касается опасности, то мне и так нечего терять, не правда ли? Возможно, я даже чем-нибудь вам помогу.
— Не говорите глупостей! Это невозможно.
— Ну же, я не причиню вам никаких неудобств, обещаю. Вам придется только немного потерпеть мое присутствие. За мной можно не ухаживать, если мне будет плохо, и не оплакивать меня, когда… в общем, когда все будет кончено. Пожалуйста, женитесь на мне. Ну, ненадолго…
От ее умоляющего взгляда Шон вдруг почувствовал, что у него начало жечь в глазах. Неужели слезы? Впрочем, слезами горю не поможешь. Шон проглотил комок в горле и тряхнул головой, стараясь найти силы, чтобы снова ей отказать. Но невидимая стена, которую он старательно возводил вокруг себя, вдруг рухнула и рассыпалась в пыль.
— Ну как, сэр, мы договорились? — тихо спросила она.
— Да, — хрипло прошептал Шон. Это слово вырвалось как-то само собой. Черт, он же не собирался соглашаться. — Вернее, послушайте, я не…
Лора отпустила его руку и резко поднялась.
— Поспешите, мистер Уайлдер. Мы еще успеем попасть к судье.
«Господи, что же я делаю?!» — подумал Шон, запирая дверь и догоняя Лору.
— Пользуясь данной мне Британской Короной властью, объявляю вас мужем и женой, — нараспев произнес сэр Бьюфорд Мэллори так, будто говорил эти слова каждый день. Шон и не знал, что венчаться в церкви теперь уже не в моде. Толстая книга, которую держал в руках судья, громко захлопнулась. Шон вздрогнул и посмотрел на Лору, которая стояла рядом, крепко вцепившись в его руку. Она поднялась на цыпочки и быстро чмокнула его в губы. О Боже, он снова женат! По спине у него внезапно пробежала дрожь.
— Ну вот, — радостно произнесла Лора и обернулась к судье. — Где следует поставить подписи?
Надо же, она сама обо всем позаботилась: и о специальном разрешении, и о судье, и о кольцах. Даже поцеловала его сама. Шон смотрел, как она уверенно, без малейших колебаний расписывается на бумагах, которые дал судья. «Лора Малинда Эймс Мидлбрук». Онемевшими пальцами он взял у нее ручку и нацарапал собственную роспись.
— «Кэвендиш»? — улыбнулась Лора. — Внушительно звучит!
— Это девичья фамилия моей матери, — поспешил объяснить Шон. Он взглянул на ее широкое золотое кольцо, исчезнувшее под перчаткой цвета лаванды. Собственное кольцо вдруг показалось ему неимоверно тугим.
— Кэвендиш — чудесная фамилия. Очень сочетается с титулом «лорд».
Ее веселость так раздражала Шона, что ему хотелось взять и как следует ее встряхнуть. Или у нее истерика? Как она может все время улыбаться и шутить? По дороге в суд Лора болтала без умолку. Шон даже не разбирал, что она говорит, — он размышлял о том, на какой ужасный шаг пошел. Вернее, они оба на него пошли, и он не предпринял ничего, чтобы остановить это безумие. О чем он, черт возьми, думал?
Но не оставлять же ее одну. В конце концов, почему бы не посочувствовать ей? Он же не собирается посвятить Лоре всю свою жизнь, а только скрасит ее последние дни. От брата ей мало толку — он дни напролет проводит в своей конюшне, родители же только и делают, что колесят по свету.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
