не успела сообразить, потому ответила бездумно:
– Разумеется, нет. Я специально самое дурацкое надела.
– Я заметил.
Возмущение с ахом вылетело наружу, но Игорь не обратил внимания. Он резко развернул её передом к машине и присел. Девушка заволновалась и обернулась, оттягивая таз от лица, которое теперь дышало ей в попу.
Жилистые руки схватились за короткие борта выреза сзади и слегка дёрнули их в стороны.
– Что ты?.. – Алёна отскочила, но упёрлась в железную крышу авто.
– Пытаюсь сделать твоё платье ходибельным, – пыхтел мужчина. – Хорошее, однако, не рвётся нифига. Дорогое, наверное.
– Что?! – она прижала руки к ягодицам, защищая платье.
– Ты же сказала, не жалко? – чёрная бровь приподнялась над правым глазом на смуглый лоб.
– Ну, не настолько! – девушка отвела подбородок в сторону.
– Ты хотела поговорить или нет? – голос его погрубел, как будто ощетинился, а в глазах скользнул холодный упрёк. – Без этого прогулка не состоится. Хоть чем-то ради меня можешь пожертвовать?
Алёна мгновенно надулась смесью газов из гордыни, обиды и злости и посмотрела на него большими глазами.
– Будто ты ради меня чем-то жертвовал.
– Только временем, – сказал Игорь тихо, опустив голову, – которое мы, оказывается, тратили друг на друга впустую.
Она заметила, что морщины стали проступать на его лице отчётливее, чем были пару лет назад. Он тоже не молодел. Ещё был старше на четыре года. Теперь выглядел совсем по-взрослому, солидно, даже в спортивной одежде. Алёна почему-то до сих пор помнила его двадцатипятилетним в самую первую встречу. И все эти годы в памяти он всплывал именно таким: беззаботным, жаждущим жить, воодушевлённым и воодушевляющим, не красавцем, но обаятельным до обожания. То ли загар его омрачал, то ли сама жизнь наложила свой отпечаток, но сегодня Игорь показался ей уставшим. Пропал и огонёк в глазах, и резкость движений сбавилась, и губы выжимали улыбку не до конца. А злость выплёскивалась неконтролируемо, как забродившая жижа. Раньше он лучше управлял эмоциями.
У Алёны всегда был низкий болевой порог, но сейчас в груди словно бомба взорвалась. Внутри, под оболочкой, она разлетелась вдребезги и всё равно пыталась собрать ошмётки в нечто цельное. Получилась просто куча хлама. Такой она себя ощущала: никому не нужной, разрушенной до основания, грязной горой из целлюлита и отходов жизнедеятельности.
– Ну, хоть вовремя одумал… – окончание девушка проглотила вместе с болью. Мозг не хотел врать.
Глаза заслезились. Губы стянулись в линию. Руки сложились на груди, где сердце билось мучительно медленно.
Гороховый взгляд впился в её профиль, который Алёна изо всех сил отворачивала.
– Нас гид ждёт, – он выдохнул. – Давай, хотя бы его время зря тратить не будем. Повернись.
Она согласилась. Разбитое сердце со всем давно смирилось. И с его уходом, и с собственным одиночеством. Но сейчас опять трепетало, ещё надеялось, глупое. Хотелось его заковать в доспехи, чтобы и само не брыкалось, и другие на него не посягали.
– Только не здесь. Лучше в машине, – предложила девушка, заметив, как косятся на них прохожие.
Не каждый день можно было увидеть картину, как мужчина разрывает на женщине платье прямо на дороге.
– Ну, давай, на карачках тогда, – Игорь махнул на заднее сиденье автомобиля.
Девушка послушно полезла внутрь, попой к нему. Лицо горело изнутри и снаружи. «Господи, кто бы из коллег увидел, месяц бы обсуждали», – директорская часть души пыталась её пристыдить, но разум успокаивал. – Сегодня суббота».
Мужчина нагнулся и сунул половину корпуса в салон за ней. Алёна представила, как он сейчас ухмыляется на её круглый зад.
На четвереньках в платье на заднем сиденье авто она ползала последний раз лет семь назад, когда они только начали встречаться. Тогда платье было посвободнее, зато салон поуже. По своему первому авто, жёлтому «Матизу», девушка до сих пор скучала. Или по тому, как классно, хоть и неуклюже они с Игорем занимались там любовью. Страсть искрилась, чувства били фонтаном, а обиды ещё не успели накопиться. И целлюлита тогда не было.
Вдруг Игорь засмеялся и вылез из салона, держась за дверцу. Алёна надулась, заблаговременно знала, что это неспроста. Он хохотал, как ребёнок, согнувшись пополам, долго и громко. Она перевернулась на сиденье, опустив ноги на пол, сложила их одну на другую, а взглядом въедалась в смуглое лицо.
– Вспомнил просто, как ты устроила мне газовую атаку в наш первый раз.
Алёна от стыда сгорела мгновенно. Они уже столько раз просмеяли эту ситуацию вдоль и поперёк, но её всё равно накрывало горячим смущением. Девушка тогда в «Матизе» тоже залезла на заднее сиденье, попой к парню, и, когда он неудачно схватил её за живот, не смогла удержать физиологический порыв выпустить накопившийся газ, который быстро наполнил крохотный салон. Игорь пулей вылетел из авто, голый на улицу, а она открыла вторую дверцу и высунула только голову, чтобы не задохнуться. Всё происходило в майский полдень во дворе её родительского дома. Соседи многократно на них оборачивались, пытались разобрать, что происходит. Пришлось оттуда уехать в более укромное место.
– Организм меня инстинктивно защищал, – отбивалась Алёна, а про себя удивлялась, как он после такого позора вообще её хотел.
– Не сработало, – без улыбки ответил Игорь.
Их взгляды встретились и сразу разбежались, наткнувшись на боль друг друга, как в отражении.
– Ладно, отключай защиту, нападать не собираюсь, – мужчина нагнулся и залез наполовину в салон.
Девушка промолчала. «Блин, во что ты вписалась?» – дрожала душа. Ягодицы сжались, бёдра напряглись, живот втянулся под рёбра. Тело медленно замораживалось от неловкости и немело. Но прогулку она заканчивать не хотела. Не зря ведь с утра приводила себя в порядок: мылилась, брилась, красилась. Целых два часа на это потратила. И ещё с ним не наговорилась, они ведь только и делали, что язвили, а хотелось, наконец, узнать, как у него дела по-настоящему, не по-инстаграмному. Нелепая гордыня мешала спрашивать откровенно. Он ведь тоже её жизнью не удосужился поинтересоваться.
Ткань сзади громко разорвалась. Толчок качнул Алёну вперёд. Игорь выдохнул:
– Готово, – и странно замолчал.
Девушка обернулась, попой чувствуя его горячее внимание. На лице мужчины сияла любопытная ухмылка.
– Мм, малиновое кружево, – он кивнул подбородком вперёд. – Мой любимый цвет… на тебе.
Она резко прижала попу к сиденью, плюхнувшись неуклюже от волнения, и опять залилась краской, сама стала малиновой, как переспелая ягода, ведь специально
