– Но это же не иероглифы! – воскликнул Тьери, вглядевшись.
– Да, разумеется, – с волнением в голосе подтвердил сэр Джулиан. – Не иероглифы в понимании Шампольона. Это не иератическое письмо. И не демотическое… Я бы сказал, что это ближе к пиктограммам.
– Но каков смысл надписи? Прендергаст усмехнулся.
– Вы хотите, чтобы я ответил на этот вопрос? Шампольон потратил двадцать лет на расшифровку иероглифов Розеттского камня, и при этом в его распоряжении находился аутентичный текст на греческом языке. А здесь… Мы столкнулись с чем-то абсолютно новым для науки. И я сомневаюсь, чтобы в ближайшие годы кто-то сумел прочесть это… Сравнивать не с чем, а сама надпись недостаточно длинна для анализа. – Произнося эту тираду, сэр Джулиан рассматривал не только надпись, но и каменные плиты вокруг. И вдруг застыл, уставившись на стену. – Жан…
Тьери подошел к Прендергасту.
– Смотрите, вся надпись выбита на одном камне… И он неплотно прилегает к остальным!
– Тайник?
– Если так, то не замеченный грабителями! – в сильнейшем возбуждении воскликнул сэр Джулиан. – Они не стали бы тратить время и закрывать его снова! Скорее несите инструменты!
Тьери бросился наружу и вскоре вернулся с подходящими для вскрытия тайника стальными обоюдоострыми топориками. Археологи просунули в щель узкие металлические лезвия и с величайшими предосторожностями вынули камень. За ним открылась ниша, в которой лежал один-единственный предмет. Сэр Джулиан протянул руку…
Это был небольшой бронзовый стилет. В свете фонаря можно было разглядеть изящную рукоять, украшенную свернувшейся змеей – символом власти фараона.
– Что-то мы, во всяком случае, нашли, – с некоторой досадой протянул Тьери.
– Да будет вам, Жан! Посмотрите, какая изумительная работа! Кажется, мне знакомы все древнеегипетские экспонаты во всех музеях мира, но подобного не припомню.
Стилет уникален, Жан! Он по праву украсит археологический музей в Каире.
– А что делать с камнем?
– Вы о камне с надписью? Тоже в музей, разумеется. Кто-нибудь когда-нибудь разгадает его тайну. За ним мы пришлем завтра. Тогда же и осмотрим гробницу более тщательно. А на сегодня достаточно.
Ученые покинули склеп, и сэр Джулиан с гордостью продемонстрировал находку арабским рабочим. Лучше бы он этого не делал!
Когда Прендергаст и Тьери уехали, двое братьев-арабов посовещались и пришли к выводу, что вновь открытая гробница может содержать и более ценные предметы, не найденные учеными при беглом осмотре, включая изделия из золота и драгоценных камней… Братья решили проникнуть в гробницу ночью.
Давно работавшие у Прендергаста и других археологов, они были осведомлены о ловушках, частенько устраиваемых в местах захоронения фараонов. Но братья отличались не столько предусмотрительностью, сколько самоуверенностью. Убежденные, что сумеют избегнуть ловушки, они при свете факелов вошли в склеп вскоре после полуночи.
Последнее пристанище неизвестного фараона устроили люди, которые прекрасно усвоили понятие, позже названное «принципом домино» – толкнешь одну костяшку, повалятся все остальные. А в гробнице присутствовал вдобавок и эффект лавины: падение маленького камешка вызывает горный обвал. Это происходило, если наступить на одну из плит вблизи саркофага. Древним грабителям повезло так же, как спустя много веков Прендергасту и Тьери, – они не ступили на плиту по чистой случайности. А вот братьям-арабам Аллах не помог.
– Что это?! – в страхе закричал старший, услышав нарастающий гул.
Младший не успел ответить. Стены и свод обрушились, похоронив под многими тоннами камня двух людей и плиту с загадочной надписью.
Узнав о катастрофе, сэр Джулиан был ошеломлен. Нет, он не жалел негодяев, его шокировало другое. Ловушки в пирамидах и гробницах устраивались так, чтобы уничтожить незваных гостей, но и полностью завалить камнем также и священный склеп? Непонятно, кощунственно – однако несомненно.
По мнению сэра Джулиана – и Тьери с ним согласился, – этому могло иметься лишь одно объяснение. В захоронении находилось нечто такое, что ни при каких обстоятельствах не должно было снова увидеть мир живых. Никто, кроме жрецов, не имел права проникнуть в тайну, а тайна, известная хотя бы одному постороннему человеку, станет общим достоянием. Поэтому жрецы и предприняли столь небывалый шаг.
– А может, разгадка в надписи на камне? – предположил Тьери, когда вечером они с Прендергастом пили чай на веранде дома, арендованного сэром Джулианом.
– Нет, – решительно возразил Прендергаст. – Эта надпись… Кто, кроме жрецов, мог разобрать ее, к чему излишние предосторожности? Увы, дорогой месье Тьери. То, что так изобретательно охранялось, унесено грабителями.
– А не следует ли, – настаивал француз, – снова предпринять раскопки на том же месте? Прендергаст тяжело вздохнул.
– Вы же видели, что там произошло. Тонны и тонны обломков. Даже при помощи современной техники – а на ее оплату у нас не хватит средств – мы провозились бы с год, причем безрезультатно. Там ничего нет, Жан.
– Но камень…
– А! Он наверняка разрушен. Археологи будущего, пожалуй, могут попытаться, а мы… Впрочем, я напишу статью об этой необычной гробнице. Стилет и статья – вся наша добыча, Жан… Давайте-ка поговорим лучше о раскопках той маленькой засыпанной пирамиды, что мы с вами обнаружили восточнее…
Впоследствии статья Прендергаста под названием «Безымянный фараон» появилась в лондонском «Археологическом журнале» в декабре 1925 года. Специалисты не обратили на нее особого внимания: научный мир был все еще занят сенсациями гробницы Тутанхамона. Да и не слишком вразумительным выглядело сообщение Прендергаста о непонятной надписи: ни фотографий, ни рисунков, ни даже толкового описания.
Однако Прендергасту и Тьери посчастливилось – если здесь уместно это слово – совершить похожее открытие несколько позднее. Они откопали вторую гробницу с нетипичным расположением входа, на сей раз в восточной стене. Как и в первом случае, имя царственного покойника оказалось стертым, гробница предстала перед взорами ученых разграбленной. Но и тут не было ни странных надписей, ни тайников, зато ловушка в точности копировала предыдущую, что с осторожностью установили наученные горьким опытом археологи. Лишь один предмет в склепе уцелел после налета грабителей. В нише у изголовья саркофага стоял алебастровый кубок с двумя фигурными ручками-змеями. На кубке были не слишком искусно вырезаны сцены из семейной жизни фараона. Скорее всего, мародеры, охотившиеся за золотом и драгоценностями, отнеслись к кубку пренебрежительно и потому не тронули его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
