От горьких дум его отвлек подошедший официант, всем своим видом демонстрируя готовность принять заказ, и Леша снова уставился в меню. Прежде ему не приходилось обращать внимание на такую мелочь как цены, и оказалось, что в этом заведении они аховые. Он мог поклясться, что точно такое же пиво в магазине стоит в два раза дешевле, а пиццу здесь, видимо, и вовсе везут из самой Италии. И чем дольше Леша листал заламинированные страницы, тем быстрее приходило понимание: с такими финансовыми возможностями лучше сидеть дома и смотреть футбол по телеку. Острый локоток аккуратно ткнул его в бок. Аверин оторвался от тупого созерцания меню и уставился на размалеванную привлекательную спутницу. Хотя определение «привлекательная» можно было дать ей с натяжкой. Когда-то Аня была действительно красавицей с ногами от ушей, приятными рельефными формами и длинными вьющимися волосами. Теперь рядом сидела грациозная кукла, полностью искусственная: от макушки до кончиков ногтей. Изнуренная диетами фигура казалась сухой и плоской, накачанные силиконом губы выглядели неестественно, как и черные пушистые ресницы, прямые белые волосы, ослепительная улыбка и стеклянные бесчувственные глаза. Он знал девушку с детства, как и половину собравшихся в этих стенах, они вместе учились в Швейцарии, потом разъехались, кто куда, но раз в полгода могли себе позволить встретиться дома и хорошенько оторваться. Именно с Аней и состоялся его первый сексуальный урок. Как, впрочем, и у Шаравина, Пашки, нюхающего кокаин за соседним столиком, Толика, отплясывающего посреди танцпола в полном одиночестве, и еще у десятка парней из общего круга знакомых. Со Звягинцевой они всегда были не более чем друзьями, но Леша с сожалением отмечал неприятные метаморфозы из юной прелестницы в тупоголовую, фригидную суку. Сейчас она ждала, когда друг определится с заказом, как и все за столом. Леша их ошарашил, решив заказать пива.
— Все настолько плохо? – прокричала в ухо приятелю девушка.
— О чем ты? – попытался сделать отстраненное выражение лица Аверин, но в груди моментально ухнуло сердце.
— Да ладно! Все уже знают, что тебя отец из дома турнул.
Леша в этом совершенно не сомневался. Это только кажется, что Москва большая, но их общество настолько маленькое, что каждый хомяк друг друга знает, а новости и сплетни распространяются со скоростью пожара и обсасываются долго и тщательно. Еще бы! Когда все стараются следить за своей репутацией, сенсаций немного, но стоит кому-то обгадиться, как сплетни тут же обрастают дополнительной информацией и распространяются максимально быстро. Стараясь не выдать всю гамму бушевавших в груди чувств, Алексей натянул на лицо улыбку и прямо посмотрел в глаза хитрой собеседнице. Парень прекрасно знал, что она только с виду участливая и милая, верная подруга, но как только выведает всю важную информацию, тут же понесет ее по социальным сетям и подругам, добавляя от себя «стопроцентные» факты.
— Слухи сильно преувеличены, – спокойно ответил Аверин. – Почему я не могу выпить пива под настроение?
— Раньше ты любил мохито, – склонила белобрысую голову на бок Аня и невинно похлопала длинными ресницами.
— Вкусы меняются.
Но девушку, естественно, было не провести, и, поболтав еще немного с Лешей ни о чем, полезла в twitter делиться с подругами впечатлениями от беседы. Аверин-младший был завидным женихом не только из-за положения отца. Привлекательный, высокий шатен регулярно выкладывал в Instagram свои полуобнаженные фото из спортзала и бассейна. Да и кому как не Ане знать, на что тот был способен в постели. Но, к сожалению, кобелем он также был знатным и останавливать свой выбор на ком-то одном не собирался. Когда-то Звягинцева планировала сменить фамилию на другую, с заглавной буквой А, только время шло, а ситуация не менялась. От увлекательной переписки ее отвлекла странная возня подле их столика. Это подлетевший пьяный Пашка что-то пытался донести до Аверина сквозь децибелы звука, а потом положил на край столешницы бейсболку и кинул в нее горсть монет. Шаравин напротив Леши заметно побледнел, как и его спутница Кристина. А вот Аня наблюдала за происходящим со все возрастающим интересом и даже отложила телефон, чтобы ничего не пропустить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От такой выходки в душе Алексея начала бушевать едва сдерживаемая ярость. Он буквально чувствовал, как из ушей повалил пар от бешенства. Но не успел он придумать, чем ответить, как следом за Пашкой подошел еще один знакомый, затем еще и еще, и все бросали в кепку деньги, словно бомжу на вокзале. От обиды и растерянности мысли пребывали в беспорядке и не желали находить выход из ситуации. Любые его действия сейчас были под пристальным вниманием друзей и знакомых, и если они окажутся неловкими, то о его позоре запомнят надолго, а реабилитироваться будет тяжело. Да и что он мог сделать против целой толпы пьяных идиотов, некогда считавшихся друзьями? За их столиком повисло напряженное молчание, Леша смотрел в свой бокал и медленно цедил золотистую жидкость, которая казалась безвкусной. Когда появилось дно фужера, он подтащил к себе бейсболку, пересчитал в ней мелочь, криво усмехнулся, затем кивнул на нее другу и встал из-за стола:
— Оплатишь счет.
Не оглядываясь и стараясь не смотреть по сторонам, Аверин пошел прочь из любимого клуба, ничуть не сомневаясь, что в данный момент все взгляды обращены на него. Такого позора он не испытывал прежде и готов был побиться головой об стену, а лучше сесть в припаркованную возле здания белую BMW и уехать куда глаза глядят. Он был уверен, что это не Дима растрепал все о нем: родитель обзванивал знакомых и просил не брать сына на работу, а те и не думали делать из этого события секрет. Быстро подойдя к автомобилю, парень забрался внутрь и от злости ударил по рулевому колесу. Но не успел он завести двигатель, как пассажирская дверь распахнулась и следом влез Шаравин:
— Вот это фиаско, братан. Чё делать-то теперь?
— Домой ехать и собирать манатки.
— И куда ты собрался?
— Подальше от столицы в местечко под названием Мухосранск, – зарычал Аверин, резко срывая машину с места.
— А конкретнее? – осторожно допытывался друг, между делом пристегиваясь ремнем безопасности и искоса поглядывая на набирающие скорость здания.
— Да в городок какой-то за двести километров от Москвы, – кисло вздохнул Алексей, притормозив на светофоре. – У старой подруги матери там сын работает в универе. Говорит, может устроить на работу.
— А здесь это сделать не судьба?
— Продавцом консультантом в «Евросети»? Чтобы Анька при первой же возможности сфоткала и выложила в инсту? Нет, спасибо.
— А тебе не пофиг, что они скажут? Это же твоя жизнь и никого не касается.
Вот именно потому, что эта жизнь его, лучше будет проводить ее подальше от нетерпимого и полного сплетен жестокого общества. В том городке его никто не знает и можно спокойно работать хоть дворником, хоть учителем, и никакая зараза не сможет опозорить его на весь интернет. А своей репутацией богатого и успешного баловня судьбы парень дорожил и расставаться с ней не хотел.
— И кем пойдешь работать? – продолжал пытать Дима. – Учителем труда?
— Преподавателем английского языка.
— Ничего себе! А сможешь?
— С детьми я, конечно, не очень лажу, но это лучше, чем уборщиком в магазине, так ведь?
Шаравин с сомнением поморщился, а вот Алексей, наоборот, увидел в своих словах единственно верное решение на данный момент. Перед внутренним взором даже заблистал сумеречный свет в конце тоннеля и появилась надежда на благополучный выход из сложившейся ситуации. Возможно, отец сжалится над ним и не позволит стать простым учителем, жить в задрипанной казенной квартире и перебиваться с хлеба на воду, получая нищенскую зарплату. Но жестоко ошибся, когда на следующий день сообщил о принятом решении и увидел в ответ две сияющие улыбки родителей. Застал он их на кухне за завтраком, и чета Авериных милостиво пригласила его к столу.
— Я знал, что в конечном итоге ты возьмешься за ум и проявишь себя, – словно в торжественном тосте размахивал перед собой кружкой Анатолий Петрович. – Это очень хороший опыт и, несомненно, пойдет тебе на пользу.
