Ядина сонно смотрит вокруг и никак не может сосредоточиться на рассказе. Ну, как досадно! Она так долго ждала эту экскурсию и вот теперь…
Как только она придет домой, ее брат Яд кинется к ней с расспросами. Неделю назад брат сломал ногу. И не может сейчас находиться здесь, вместе со всем классом. Он будет ждать рассказов Ядины, а она…
До боли стиснув руки, Ядина пытается заставить себя понять, о чем говорит экскурсовод, но вдруг ловит себя на мысли, что ей до ужаса хочется повернуться к одной из фигур и смотреть на нее не отрываясь.
И не только смотреть. Ей хочется приблизиться к восковой фигуре и взять ее за руку. Подняться на цыпочки и дунуть в дудочку, которую восковая фигура держит в другой руке. А еще больше ей хочется вынуть дудочку из восковых пальцев и положить ее в карман.
Сделав два шага по направлению к восковой фигуре, Ядина ловит взгляд лекаря-наставника и усилием воли заставляет себя остановиться.
Махнув рукой на рассказ экскурсовода, девочка пытается вспомнить, на что же она так засмотрелась, что забыла обо всем на свете. Но мысли путаются, и почему-то очень хочется спать.
Экскурсия заканчивается. Одноклассники увлеченно обсуждают увиденное и услышанное, а Ядина с ужасом думает о том, что у нее не хватит сил дойти до дома, и она заснет, свалившись где-нибудь под забором.
Если бы не лекарь-наставник, украдкой посматривающий на нее во время экскурсии и, наконец, решивший, что настало время вмешаться, Ядина легла и заснула бы прямо на асфальте.
Последнее, что она помнит перед тем, как отключиться, это нестерпимое желание подойти к витрине и смотреть, смотреть в одну точку. Сильные руки лекаря-наставника поднимают ее над землей, и Ядина погружается в сон.
Ядина спит, но мир вокруг нее живет по своим часам. Часы, минуты, секунды, все двигается, вертится, живет. Сменяются месяцы, Ядина спит. Спит уже девять месяцев. И вот однажды, вовремя особо свирепой, февральской метели Ядине надоедает видеть сны, и она просыпается.
Разбудил ее шум метели за окном. Спрыгнув с кровати, Ядина подбегает к окну. За окном зима. Ветер воет и трясет оконное стекло, бросая пригоршни снега.
От изумления Ядина охает. На звук ее голоса на соседней кровати встрепанная голова поднимается с подушки. Это проснулся брат. Не веря своим глазам, мальчик кричит во все горло:
– Мама, папа, идите сюда! Она очнулась!
В комнату вбегают испуганные родители.
– Яд, зачем ты так кричишь? – шепотом говорит мама. – Ты разве забыл, о чем говорил лекарь-наставник? Если она испугается, она может снова погрузиться в сон еще на полгода. Ядина, солнышко, с добрым утром! Как ты себя чувствуешь?
– Мама, папа! Неужели я так долго спала? Это какой же сейчас месяц, январь?
– Февраль, малышка! – Говорит папа, подняв дочь на руки. – Иди в кроватку, а то ножки застудишь! Ложись, ложись! И ты Яд ложись! Ничего сверхественного не произошло. Должна же была Ядина когда-то проснуться?
– Мамочка, а, что же меня вообще никто не лечил? Я просто так лежала девять месяцев?
– Конечно, нет. Тебя лечили…
Дрожащий от возбуждения Яд прерывает маму:
– Мама, расскажи про лекаря-наставника и про…
Теперь папа не дает договорить сыну:
– Яд, давай лучше все по порядку. Ты видишь, что Ядина все еще не пришла в себя? От ее первых впечатлений зависит очень многое. Лилия, расскажи лучше ты. В тот день я, как всегда, пришел поздно ночью и ничего не знал о том, что произошло во время экскурсии.
Помолчав немного, мама начинает свой рассказ:
– Тебя принес лекарь-наставник. Под окном встревожено переговаривались твои одноклассники! Ты спала на руках у лекаря-наставника. И твой сон ничем не отличался от обыкновенного сна. Но как только лекарь-наставник положил тебя на кровать, ты начала вертеться, хныкать, и глаза твои под закрытыми веками начали бешено вращаться. Но как только лекарь-наставник снова взял тебя на руки, ты тут же успокоилась. Не зная, что делать дальше, он растерянно застыл возле кровати.
Не выдержав Яд, снова встревает в разговор:
– Я первый раз видел его таким!
Укоризненно покачав головой, мама продолжает свой рассказ:
– Я принесла телефонную трубку наставнику и он, не выпуская тебя из рук, позвонил тому, кто был куратором школы в тот день. Куратор объявил сбор остальным лекарям наставникам.
– Дальше буду рассказывать я! – победно прокричал Яд, – потому что после разговора с куратором ты побежала к травнице за травяным пюре, а я остался с Ядиной и наставником.
Мама смеется:
– Ну, хорошо, и, что ты хочешь рассказать?
– Ну… Это… Ладно, рассказывайте сами!
Решив проявить характер, мама молчит, строго глядя на сына. Сын смущенно смотрит в пол и больше не пытается вмешиваться в рассказ.
– Рассказывать осталось совсем мало, – наконец подводит итог папа, – тем более что Ядина устала. Куратор сказал, что у всех учеников 1 «Я» очень сильная внутренняя связь с лекарем-наставником. Вероятно, поэтому Ядина успокаивалась только тогда, когда он был рядом.
Но даже тогда, когда лекарь-наставник был рядом, Ядина все равно спала неспокойно, повторяя «Я не могу не смотреть туда! Моя голова поворачивается сама по себе! Я хочу то, что он держит в руках».
Глава четвертая
Зачем она тебе нужна?
Маленький лист, летящий по своим делам, нечаянно задевает Благбраня, тот вздрагивает и недовольно вскрикивает, внезапно придя в себя:
– Все. Хватит болтать. Только зря разворачивался. Названия города ты не знаешь. Болезни у вас исключительно душевные. В школу у вас идут в три года, черте что!
Ядина еле сдерживая слезы, обращается к Селесте:
– Селеста, Селеста, ну скажи ему! Я хочу домой, Селеста!
Селеста, пытаясь что-то сказать, приподнимается, но тут же обессиленно падает обратно на сидение. Наконец, ласково обняв девочку, она говорит:
– Не плачь маленькая, ты обязательно вернешься домой!
– Ага, – саркастически хмыкает Благбрань. – Вот только вспомнит, где находиться ее дом, так сразу и вернется!
– Помолчи, Благбрань! – пытается усовестить брата Селеста. – Лучше сам вспомни, что было написано на указателе в том городишке, где мы пытались ограбить магазин?
– Аск… Арк… Анк. … – раздражается Благбрань, переходя на крик. – Да не помню я. Знаю, только, что он начинался с буквы А.
– Тише, – Селеста аккуратно кладет головку Ядины себе на колени. – Малышка заснула. Наплакалась, намучилась с нами.
– Это она меня намучила, – Благбрань послушно понижает голос, – со своими лекарями, Белладоннами, Пчелинами!
– Кстати, о сестрах, – говорит Селеста ехидно и угрозой, – это с каких пор я для тебя сводной сестрой стала, а?
Мало тебе того, что ребенка моего украл, да еще память наших родителей хочешь опорочить! Ну, братик единокровный, где мой сын, кому ты своего родного племянника отдал? Ему сейчас как раз, как этой малышке, пять лет. Отвечай где он, а то я за себя не ручаюсь!
Не обращая внимания на то, что еще слаба, женщина с трудом выходит из машины и подходит к брату с явным намерением добиться ответа.
Намерения Селесты очевидны, потому что у нее в руках пистолет. Пистолет она направляет на Благбраня, чтобы у брата не осталось никаких сомнений.
Конец ознакомительного фрагмента.
