Ухмыльнувшись, Пит перевернул свой тест. Я сделала то же самое и написала сверху свою фамилию. Внутри зарождалось теплое чувство, будто я стояла на пороге нового, захватывающего приключения.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
БОЖЕСТВЕННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО
Школьный вестибюль, после уроков.
— Ну ты и темнила! Почему не рассказала мне обо всем еще на английском? — Эйприл вприпрыжку обежала вокруг палатки для сбора пожертвований в пользу церковного клуба. — Я же говорила, что он хочет пригласить тебя на свидание!
— Никакое это не свидание, — улыбнулась я.
— С кем это ты встречаешься? — раздался голос Джуда. Выйдя из кабинета директора, он очутился прямо передо мной и Эйприл. Его вопрос прозвучал как обвинение, а лицо было мрачнее хмурого зимнего неба за окнами вестибюля.
— Ни с кем, — сказала я.
— С Питом Брэдшоу! — выпалила Эйприл. — Он назначил ей свидание сегодня вечером.
— Это не свидание, — гневно уставилась я на Эйприл. — Он предложил помочь с приходскими делами после практики, а потом пойти в боулинг. Кстати, тебя он тоже приглашает, — я повернулась к Джуду.
Джуд бренчал ключами от приходского грузовичка. Я понятия не имела, как он отреагирует на известие, что мне нравится его друг, особенно если учесть, кем именно из его друзей я увлеклась в прошлый раз. Однако Джуд просветлел лицом и даже улыбнулся.
— Долго же Пит тянул.
— Вот видишь! — Эйприл ущипнула меня за руку. — Я же говорила, что он в тебя втюрился!
Джуд шутливо хлопнул ее по плечу:
— Тебя ждать в этот раз?
Эйприл залилась румянцем.
— Э-э-э… нет, я не могу. — От волнения она пошла малиновыми пятнышками до самых ушей. — Я, м-м-м, мне нужно…
— Работать? — подсказала я.
Я знала по опыту, что никакие уговоры не заставят ее к нам присоединиться. Одна мысль, что Джуд сочтет ее навязчивой, приводила Эйприл в ужас. Вытащить ее в кафе на обед в компании Джуда было так же сложно, как отвести собаку к ветеринару.
— Да, работать, точно, — Эйприл вскинула на плечо свой розовый рюкзак «Дженспорт». — Мне пора! До скорого, — сказала она и потрусила к дверям.
— Она… забавная, — заметил Джуд, проводив ее взглядом.
— Это уж точно.
— Итак, — Джуд покровительственно положил мне руку на плечо, и мы направились к выходу сквозь толпу второклассников, — расскажи-ка, что там у тебя за свидание.
— Это не свидание!..
Полтора часа спустя.
— Пастор Дивайн и вправду ангел Божий, — восхищенно протянул Дон Муни, окинув взглядом битком набитый зал собраний в приходском доме. Повсюду высились груды коробок, полных одежды и припасов, и нам с Джудом предстояло их разобрать.
— Надеюсь, это вам тоже пригодится, — Дон поудобнее перехватил огромную упаковку с консервами из тунца. — Я раздобыл их на рынке и в этот раз даже не забыл заплатить! Можете позвонить мистеру Дею и проверить. Но если вдруг они вам не нужны…
— Спасибо, Дон, — сказал Джуд. — Любое пожертвование ценно для нас, особенно еда, богатая протеином, вроде тунца. Правда, Грейс?
Я кивнула, пытаясь запихнуть последнее пальто в лопающуюся по швам коробку с надписью «Мужская одежда», потом сдалась и кинула его в полупустой ящик для женщин.
— И ты, конечно, молодец, что заплатил мистеру Дею, — добавил Джуд.
Дон расплылся в широкой ухмылке. Размерами он походил на медведя гризли, и улыбка вышла похожей на звериный оскал.
— Вы, ребятки, и сами будто ангелы. Точно как ваш отец.
— Мы ничем не лучше всех остальных, — ответил Джуд вежливым тоном, позаимствованным у папы, — так у него получалось возражать людям, не теряя подобающей скромности. Приняв коробку из ручищ Дона, он прокряхтел:
— Вот это да! Тут целая прорва тунца.
— Чего ни сделаешь для семьи Дивайн! Ангелы Божьи, вот вы кто.
Не только Дон относился к нашему семейству, как к сонму небожителей. Папа часто повторял, что священник в Нью-Хоуп руководствуется в своих наставлениях той же священной книгой, что и он сам, однако все непременно желали услышать проповедь из уст пастора Дивайна.
Что бы они сказали, узнав, что когда-то наша фамилия была «Дивинович»? Мой прапрадед изменил ее, эмигрировав в Америку, а прадедушка решил, что так даже лучше, когда принял сан. Впрочем, лично мне всегда казалось, что соответствовать такому имени — дело нелегкое.
— Так-с, не мог бы ты теперь вынести эту коробку обратно на улицу? — Джуд хлопнул Дона по плечу. — Заодно поможешь нам погрузить вещи в машину.
Дон гордо прошествовал через зал с неизменной хищной ухмылкой на лице, таща тяжеленую коробку. Подхватив ящик с мужской одеждой, Джуд последовал за ним к черному ходу.
Как только Дон вышел за дверь, я наконец расслабилась. Он вечно слонялся по приходу, предлагая «с чем-нибудь пособить», но я старалась его избегать. Ни за что не призналась бы в этом папе или брату, но в присутствии Дона мне до сих пор было не по себе. Он напоминал мне Ленни из фильма «О мышах и людях»[4] — с виду такой же неповоротливый и добродушный, он мог свернуть вам шею одним движением руки, размером походившей на бейсбольную перчатку. Воспоминание о том, на что он способен, никак не шло у меня из головы.
Пять лет назад мы с Джудом и еще один человек, чье имя начинается на «Д» и кончается на «эниел», помогали папе с уборкой в алтаре, когда Дон Муни впервые вошел, точнее, вломился в часовню. Несмотря на исходившую от него кислую вонь и грязные лохмотья, папа радушно приветствовал гостя, но Дон сгреб его в охапку и приставил к горлу ржавый нож, требуя денег.
Я так испугалась, что чуть не изменила своему главному правилу: «Никогда не плакать». Но отец не дрогнул, даже когда по его шее заструилась кровь. Указав на большое витражное окно, изображавшее Христа у деревянной двери, он сказал:
— Просите, и дано будет вам, — а затем обещал помочь Дону найти то, в чем тот действительно нуждался: работу и жилье.
С тех пор Дон стал едва ли не самым истовым прихожанином отца. Кажется, все уже позабыли, при каких обстоятельствах мы с ним впервые повстречались, — все, кроме меня.
Возможно, я единственный изгой в семье, осененной благодатью?
Вечер.
— Не знаю, что и сказать тебе, Грейс, — Пит опустил капот сине-зеленой «Тойоты Короллы» отца, прослужившей нам не меньше полутора десятка лет. — Похоже, мы попали.
Меня совсем не удивило, что машина снова отказалась заводиться. Мы с Черити то и дело упрашивали родителей избавиться от старушки и купить новый «Хайлендер», но отец упрямо качал головой:
— Что скажут люди, если мы купим новый автомобиль, в то время как старый еще на ходу?
Выражение «на ходу» в данном случае имело скорее переносный смысл. Конечно, после прочувствованной молитвы и клятвенного обещания Господу использовать машину только для помощи страждущим она обычно заводилась с третьего или четвертого поворота ключа, но в этот раз, судя по всему, даже божественное вмешательство не заставило бы ее сдвинуться с места.
— Вроде бы я видел автозаправку в двух кварталах отсюда, — сказал Пит. — Может, сходить туда за подмогой?
— Там никого нет, — я подышала на заледеневшие руки. — Она давно закрылась.
Пит оглядел улицу. Всюду, куда не достигал тусклый оранжевый свет фонаря, видимость оставляла желать лучшего. Ночное небо затянули густые облака, ледяной ветер ерошил рыжеватые волосы Пита.
— Подумать только, именно сегодня я забыл зарядить мобильный телефон!
— У тебя он хотя бы есть, — сказала я. — Мои родители наглухо застряли в двадцатом веке.
Пит натянуто улыбнулся.
— Ладно, попробую тогда найти телефон-автомат, — проворчал он.
Внезапно я почувствовала себя виноватой во всем. Всего лишь несколько минут назад мы с Питом трунили над Бреттом Джонсоном, которого одолела икота посреди контрольной по химии. Все еще смеясь, Пит посмотрел на меня, и наши глаза встретились. Это было потрясающе, но тут машина издала ужасный скрежет, дернулась и заглохла прямо посреди улицы, на полпути к приюту.
