Кому как, а мне лично всё нравится. Надо уметь контактировать с людьми. Тщеславие — это отрицательная черта.
На пятницу я стараюсь ничего серьёзного не планировать. Обычно – это время хобби. Люблю шить, отрисовывать эскизы одежды. Разрешаю себе подольше поспать, потому что часто в этот день засиживаюсь допоздна. Когда занимаешься любимым делом, время пролетает незаметно.
Но в это пятничное утро всё пошло не по плану. Кто-то тайком проник в мою квартиру и стал долбить перфоратором стену.
Глава 6
Натягиваю халатик, просовываю ноги в тапочки и мчусь к своей входной двери. Фуух! Это не мою стену долбят. Прислушиваюсь – кажется, прекратили шуметь.
Сладко потягиваюсь, хватаю мимо проходящего кота и двигаюсь в сторону кофемашины. Но утро же – не по плану. Трель звонка снова разрывает тишину моей квартиры.
Может, сделать вид, что никого нет дома. Включаю аппарат, уже мысленно переношусь в царство кофейного аромата, игнорируя чужое вторжение на свою территорию.
Но не тут-то было. Трель становится непрерывной, а за дверью слышатся недовольные голоса. Я собираюсь переодеться, но не успеваю. Кто-то со всей силы колотит в мою дверь.
Да что же это такое?! Распахиваю её и едва успеваю отскочить, чтобы не получить клюкой по лбу.
– Что случилось? – сдерживаю свой гнев как могу.
Моя соседка Виола Адамовна сходу налетает на меня:
– Что за шум ты устроила?
– Так кофемашина работает.
– А перфоратор зачем включала?
Не успеваю я оправдаться, как вновь начинают дрожать стены на нашем этаже. У Виолы Адамовны от неожиданности даже клюка падает на пол.
Моя соседка – милая современная бабуля. Пользуется последней моделью известного гаджета и умеет оплачивать коммуналку по телефону. На голове шляпа с фиолетовыми перьями, в одной руке плотно упакованный чемодан, а в другой – клюка со стразами. Она ей вовсе и не нужна. Соседка в прекрасной спортивной форме, несмотря на свой преклонный возраст. Правильно питается, посещает салоны красоты и путешествует по всему миру. Просто, как Виола Адамовна сама утверждает, клюка положена ей по статусу.
Перфоратор снова затихает.
– Анна Сергеевна, неужели? – у неё глаза ползут на лоб. – Там то, что я думаю?
– Я не знаю, о чём вы думаете. Но да, у нас новый сосед. И, если квартиру не перепродали, то его зовут Виктор.
– Да что ты говоришь! Надо же, пока я в Эмиратах прыгала с высоты, пропустила всё самое интересное. Как вообще дела в нашем доме?
– Всё как обычно. Японские туи не прижились. Насосы опять полетели.
– Ох, – протяжно завывает она. – Снова потяжелевшая жировка придёт. А я последние деньги на стейк от турецкого мясника потратила.
– Того самого?
– Да, Анна, того самого.
Обсудить наши расходы мы с ней не успеваем. Перфоратор, видимо, отдохнул и начал работать с новой силой. Виола Адамовна элегантно поднимает с пола свою клюку и кричит мне на ухо:
– Идём, поможешь мне провести разъяснительную беседу с нарушителями спокойствия.
– Имеют полное право в дневное время.
– В любом случае шум не должен превышать нормированные характеристики, – похоже, её уже не остановить.
Мне совсем не хочется идти ругаться к соседям по непонятной причине. Я решаю удалиться под предлогом того, что не успеваю переодеться.
– Ничего страшного, – грозно говорит соседка и тянет меня за руку. – В твоём возрасте в любой одежде выглядишь прекрасно.
Я спорю с ней. Не хочу, чтобы Виктор увидел меня практически в неглиже. Но соседская дверь внезапно открывается и оттуда выходит… Олег.
– Ой, – пищу я и прячусь за Виолу Адамовну.
– О, Анюта, - радостно восклицает он. – Ты куда пропала? Сбежать хотела от меня?
– Я… - язык не слушается меня, когда он отстраняет удивлённую соседку, - Олег, понимаешь…
– Значит, ты здесь живёшь, Аня? – Олег вытирает руки о свою заношенную кофту. – Снимаешь хату в этом крутом доме?
Виола Адамовна внимательно изучает моего знакомого из интернета и недовольно хмурится. Вот я попала, так попала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Слушай, а откуда у тебя такие деньги? Или у тебя хахаль есть богатый?
– Анна Сергеевна! Может, ты объяснишь, что здесь происходит? – Виола Адамовна стучит клюкой по полу.
Олег ещё ближе подходит ко мне и протягивает руку к моему бедру. Проводит указательным пальцем по коже, а я луплю по его ладони.
– Эй, мне больно, – шипит Олег. – Могла бы и предупредить, что тебе надо сначала заплатить. Нам будет хорошо вместе. Квартирку только попроще надо снять.
– Что? – от такой наглости мои глаза округляются. – У нас с тобой – нет никаких «нам».
Я пытаюсь скрыться в своей квартире, но у моего недоухажёра глаза загораются как при виде добычи. Он хватает меня за талию и крепко прижимает к себе. Я пищу и вырываюсь. А он ещё больше распаляется. Мнёт мою задницу противными липкими лапами и обдаёт перегаром.
– Руки убрал, – слышу над головой грозный баритон.
– О, Виктор Эдуардович. А что так рано? Вы же говорили, что только к обеду будете.
– Руки! – рычит Виктор.
Олег отходит от меня и поднимает вверх руки:
– Всё, шеф. Я понял. Это твоя баба. Не надо злиться.
– Ты уволен, – бросает он сквозь зубы. – А ты… оденься…
До меня только сейчас доходит, что произошло. Олег пытается ему ещё что-то объяснить, а я готова провалиться под землю, лишь бы не видеть его ухмыляющейся физиономии. Запахиваю халатик и краснею.
- Анна Сергеевна, не ожидала. Так низко пасть, – в глазах Виолы Адамовны светится презрение. – А вы, молодой человек, – обращается она к Виктору, – ремонт затеяли?
Он не отвечает на её вопрос. Лишь смотрит на меня в упор. Потом быстро пробегается глазами по моим ногам и тихо говорит:
– Мда, лапа. Я был о тебе лучшего мнения.
– Да пошли вы все.
Я бросаюсь к своей двери, нервно дёргаю за ручку и быстро скрываюсь в своей квартире. Прижимаюсь спиной к стене, а по моим щекам от несправедливости катятся горькие слёзы. Протягиваю руку к полке с косметикой… и замечаю деньги. Его деньги.
Не задумываясь, хватаю доллары и выбегаю в коридор. Натыкаюсь на удивлённый, нет – любопытный, карий взгляд, но всё равно уверенными шагами подхожу к нему. Под нотации Виолы Адамовны распахиваю его пальто и медленно оттягиваю высокий ворот свитшота. Уже по традиции запихиваю деньги, глядя в его глаза, и с достоинством возвращаюсь в квартиру.
Я закрываюсь на все замки и опускаюсь на пол. Обхватываю колени и дрожу. Мириады атомов, совершая колебания в моей крови, творят невозможное. Меня колотит с невероятной силой, а в памяти – глаза. Как сигнальные костры, с мерцанием коварных искорок, борзые и многообещающие…
Из плавающего сознания меня выводит перфоратор. Он остервенело и с новым напором продолжает своё дело.
Никогда, честно, вот никогда не понимала людей, которые в новых квартирах сносят свежие перегородки.
Глава 7
Виктор
В тот злополучный вечер в свою квартиру я так и не попал. Ещё и одежду пришлось выбросить. До кровати добрался в дурном настроении. Долго не мог заснуть: девчонка эта всё стояла перед глазами.
Анька, блин. Симпатичная… заноза. Девочке не идёт, когда её так называют. Это Василина со своим Антошей заладили: Анька то, Анька это. Тьфу, деревенщина понаехала. Вот Анечка – совсем другое дело. Но я же вредный, мне курточку вымарали, а собака штаны порвала. Вот и я приобщился к делу. Видел, что её бесит, когда Анькой зовут. Но упорно продолжал это делать. Нравилось смотреть в зелёные глаза, в которых плещутся волны. Ух, злючка-колючка.
Хорошо выспался, а утром на свежую голову решил: квартире быть. Пусть будет у меня соседка – девочка-припевочка. Как ни пытается она скрыть свою порядочность, не получается у неё. Правильная до корней волос. И бесит меня, и одновременно нравится. После Альки, продуманной и хитрой, просто глоток свежего воздуха.
