— Ну, так, и где нам строить музей? — поинтересовался Захаров. — Есть уже какие-то мысли?
— Вот. Теперь, собственно, по месту стройки, — улыбнулся я. — В Институте археологии мне предложили два варианта с учётом того, что нам из Москвы туда предстоит мотаться. Первый в городе Серпухов Московской области, второй в селе Городня Калининской области.
— Это по Ленинградскому шоссе? — встрепенулся Ригалёв. — Там шикарная рыбалка, мужики!
— Да подожди ты с рыбалкой, — осадил его Бортко. — Думать, в первую очередь, надо не об этом, а о том, как нам обеспечить безопасность своих собственных интересов.
— Согласен, — кивнул Захаров.
— А что тут думать? — активизировался Ригалёв. — В Серпухове население больше ста тысяч, а в Городне сколько? Три тысячи хоть наберётся? Кого легче контролировать, горком или сельсовет? Вот и весь выбор по безопасности.
— Кстати, я поддерживаю, — высказался Майоров. — Легче купить участкового в Городне, чем всю милицию Серпухова.
— Точно. И денег он попросит меньше, чем городской мент, — поддакнул Ганин.
— Не говоря уже о том, что чем дальше от столицы, тем меньше шансов, что кто-то из столичных, у кого с нами отношения не очень, копать чего против нас приедет. Не поверят, что в такой глуши может быть что-то по-настоящему для нас интересное, — высказался и Нечаев.
— Так что, товарищи, голосуем? — спросил Захаров. — Ну, раз, всё равно, с нуля строить и выезжать смотреть там нечего.
Все единогласно проголосовали за Городню, включая и меня. Все верно, меньше народу, больше кислороду.
— А что будем строить? — спросил Нечаев.
— Василий Семёнович, ну, решили же: крепость будем строить с замком внутри, — ответил ему Бортко.
— У нас ни чертежей, ни проекта, — поддержал его Осипов.
— Спасибо, Владислав Гаврилович, а то я тут как дурак, — зыркнул Нечаев на Бортко, — ерунду какую-то спрашиваю, — с сарказмом проговорил он.
— Ладно, ладно, товарищи, — приструнил своих Захаров. — Будем готовить свой проект, вам же сказали. Есть проектные институты…
— За два месяца, говорите? — усомнился Бортко, — Имел как-то дело с ними, там такая бюрократия…
— Может, с архитектурным институтом договориться? — предложил я. — Пусть задание своим студентам на дипломную работу дадут. Можно же так? А мы конкурс проектов устроим. И имя победителя на мемориальной доске увековечим на музейной стене.
— А потайные музейные фонды, в которых мы свои средства держать будем? — с сомнением спросил Василий Семёнович. — Если копия проекта будет существовать во всех инстанциях, какие же они будут потайные?
— Придумаем что-нибудь, — ответил я. — В первом варианте проекта сделаем подвальные помещения под всем замком. Потом попросим архитектора их уполовинить. Согласуем везде проект с половиной подвала, а построим первый вариант.
— Ха, если б так можно было! — воскликнул Ганин.
— Подожди, Макар Иванович, — остановил его Захаров. — Что вы с Майоровым и Осиповым любую мысль сразу отвергаете? Ну, кто нам запретит по первому варианту строить вместо согласованного второго? Местный сельсовет? Или местный участковый?
— Комиссия надзорная, — огрызнулся Осипов.
— Владислав Гаврилович, — удивлённо посмотрел на него Захаров, — с каких пор тебя стали какие-то комиссии пугать?
— Есть такой способ обсуждения новых проектов, — встрял я, — одна группа товарищей проект защищает, а вторая ищет его слабые места. Это очень действенный метод, позволяет заранее проработать детали. Так что и неплохо, что не поем все в один голос.
— Как плохой-хороший мент? — хмыкнул Войнов. — Тоже очень действенный метод.
— Короче, товарищи, обдумываем высказанные предложения. К следующей встрече у нас должен быть список вопросов. И как вы находите идею товарища Ивлева, действовать от имени трудового коллектива?
— Ну так он в таких делах мастак, — высказался Ганин. — Даже когда на автобазу приходил, легенду себе обеспечил…
— В каком смысле? Какую легенду? — заинтересовался Захаров.
— Лекцию я там попутно провёл от общества «Знание», — объяснил я, — когда знакомиться с предприятием приходил.
— Зачем? — пристально смотрел на меня Захаров.
— Бережёного бог бережёт, — как ни в чём не бывало пожал я плечами. — Спросит кто-нибудь, что я там делал, все подтвердят, что с лекцией приезжал.
— Всего не предусмотришь, — махнул рукой Майоров.
— Всего не предусмотришь, — согласился я. — Но у всего есть критическая масса. Когда совпадений слишком много, они могут поменять качество и превратиться в косвенные улики.
— Знаете, что в военное время делали с паникёрами? — осуждающе посмотрел на меня Осипов.
— А кто здесь паникует? — невинно улыбнулся я и поймал поражённый взгляд Сатчана.
— Ладно, хватит, — остановил нас Захаров. — Любые разумные предосторожности полностью поддерживаю. Так и надо действовать. Значит, начинаем работать с трудовым коллективом «Полёта», как предложил Ивлев. Все согласны?
— Согласны, согласны! — ответил за всех Ганин. — Жопу надо прикрыть хоть немного. А то иначе как начнут писать во все инстанции, что мы их деньги на замки тратим.
— Эк тебя проняло, — усмехнулся Захаров. — Ну, тогда, начинаем. Организация музея на «Полёте» и общества любителей старины на вас, — взглянул Захаров на Бортко. — Это ваш район, вы там всех знаете и парторга, и профорга.
— Понял, — кивнул тот. — А экспонаты для музея где брать? Хоть что-то для начала, пока работяги свое притащат, надо же выложить?
— Я поговорю в институте археологии, — предложил я, — они наверняка обрадуются возможности устроить небольшую выставку на предприятии. Потом отчитаются где-нибудь, что самоотверженно несли культуру в массы, обеспечивая смычку интеллигенции с пролетариатом, и премии себе повыписывают за это.
— Отличная мысль. Так, дальше. Землеотводом под будущее строительство кто займётся?
— Давайте, сначала, пусть Ивлев насчёт раскопок решит вопрос, — предложил Бортко, — он уже вхож в Институт археологии. Как быстро они смогут все сделать, когда землю заводу передадим.
— Хорошо, — кивнул я.
— И профком завода загрузите экскурсиями, — распорядился Захаров, глядя на Бортко. — Только грамотно чтобы работали, не простудили там никого, привезя и бросив на морозе. Чтобы работяги счастливые оттуда приезжали, и все остальные им завидовали. А архитектурным институтом, насчёт проекта, я сам займусь, — подвёл итог нашему совещанию Захаров. — Ну, что? Всё, товарищи? Отдыхаем?
— Можно я домой? — поднял я руку.
— Иди, многодетный папаша, — усмехнулся Бортко.
Вышел в раздевалку и стал собираться. Следом за мной вышел Сатчан.
— Ты что, серьёзно специально лекцию на автобазе читал для прикрытия? — спросил он, садясь напротив меня.
— Что тебя удивляет? — взглянул я на него.
— Ты всерьез думаешь, что это может пригодиться?
— Почему нет?
— Да кто нас тронет? До объединения со Стельмуховым и с Захаровым, да, я и сам боялся. А когда у нас такие зубры в команде, чего теперь боятся… Это небожители, им все можно…
— Это всего лишь вопрос совместимости наших ресурсов и ещё чьих-то. Надо будет кому-то найти козла отпущения или стрелки с себя на других перевести и вуаля. Тебя-то ещё тесть может вытащить. А меня кто будет вытаскивать?
— Да… Знать бы, где именно упадёшь, так соломки бы подсыпал, — задумчиво проговорил он. — Ладно, давай, — протянул он мне руку на прощанье.
Глава 3
* * *
Москва. Квартира Костенко.
Придя вечером домой, Николай Иванович позвал дочь и пересказал ей ответ Самедова.
— Ну, сволочи! А что же они мне сказали, что за недостойное поведение меня выперли?
— Кто сказал?
— Витька с Машкой. Сволочи! Ну, я им устрою!
— Тихо! — остановил её отец. — Что за Витька? Что за Машка?
— Витька Макаров и Машка Шадрина.
— Кто у них родители?
