Прасковья Ивановна вместе со своим мужем И. В. Орловым в 1847 году уезжает в Одессу, где играет на сцене местного театра с небольшим перерывом до 1851 года. Это была интересная страница как в творческой жизни Прасковьи Ивановны, так и в истории драматического театра в целом. Одесса считалась одним из ярких очагов театральной культуры; здесь в 1830–1840 годы было одновременно три группы: итальянская, французская и русская. В эти годы неоднократно гастролировали в Одессе М. С. Щепкин, П. С. Мочалов, В. И. Живокини, петербургский актер П. И. Григорьев, знаменитый провинциальный актер Н. X. Рыбаков и др. Однако в 1846 году, в силу ряда обстоятельств, Одесса оказалась без русской труппы. И тогда у М. С. Щепкина и В. Г. Белинского, совершавших поездку по югу России и приехавших в Одессу, возникла идея создания в Одессе нового русского театра. Один из членов одесской театральной дирекции А. И. Соколов, человек образованный и активный, с помощью Щепкина заключил контракты с некоторыми актерами Малого театра. В основном это были молодые начинающие актеры, выпускники театрального училища, которые на сцене Малого театра не имели должного продвижения. Среди них бывала сестра П. И. Орловой Александра Ивановна Шуберт, ее муж М. А. Шуберт, С. В. Шумский, А. Ф. Богданов и др. Полугодовой контракт подписал А. И. Соколов и с оставившими сцену супругами Прасковьей Ивановной и Ильей Васильевичем Орловыми. Набранная труппа состояла из 14 человек.
С большим интересом читаются страницы воспоминаний П. И. Орловой о провинциальной сцене тех лет, о репертуаре, о публике, заполнявшей кресла театра. Среди театральных вожаков одесской публики был Л. С. Пушкин, брат поэта.
Репертуар театра не отличался оригинальностью. С такой маленькой труппой ставить большие спектакли («Ревизор», «Горе от ума» и т. п.) не было возможности. Шли в основном небольшие переводные пьесы и мелодрамы. А в этом репертуаре Прасковья Ивановна имела неизменный успех. Театр работал успешно и интересно. В конце 1847 года у Орловых заканчивался контракт, и они покинули Одессу. Сезон 1848–1849 года Прасковья Ивановна играет на сцене киевского театра, а затем снова возвращается в Одессу.
Порвав семейные отношения с мужем, она в 1851 году уезжает в Петербург и поступает на александринскую сцену на роли благородных матерей и светских дам в драме и высокой комедии. К этому времени покидает сцену ведущая актриса этого театра А. М. Каратыгина, жена В. А. Каратыгина, и все ее роли переходят в репертуар П. И. Орловой. Театральная критика единодушно отмечала натуральность, простоту, непринужденность ее исполнения. Ее роли были всегда тщательно, до самых мельчайших подробностей, отделаны, хотя, быть может, особым вдохновением она и не отличалась. Среди лучших созданий актрисы в 1850-е годы необходимо отметить Наталью Дмитриевну Горичеву в «Горе от ума» А. С. Грибоедова, Гонерилью в «Короле Лире» Шекспира, Советницу в «Бригадире» Д. И. Фонвизина, Сабурову в «Царской невесте» Л. А. Мея. Выступает она и в пьесах А. Н. Островского «Не в свои сани не садись» и «Не сошлись характерами».
Партнерами Прасковьи Ивановны на александрийской сцене были замечательные русские актеры прошлого века В. В. Самойлов, А. Е. Мартынов, А. М. Максимов, сестры Н. В. и В. В. Самойловы и др. В своих записках, отвечая на поставленный ей самой вопрос: «Какая была разница между тремя артистами: Самойловым, Мартыновым и Максимовым», — Прасковья Ивановна знакомит нас с петербургским театральным миром той поры и этими великими актерами. Она дает им характеристики, на примерах раскрывает человеческие черты их характера, отношение к себе и окружающим. Исходя из жизненного опыта и своих нравственных устоев, она делает иногда не совсем лестные выводы из поведения и отношения к себе В. В. Самойлова. И тем не менее любые сохранившиеся в памяти Прасковьи Ивановны факты представляют для нас сегодня несомненный интерес, помогая воссоздать живой облик того или иного актера, оставившего след в истории театра. Среди актеров старшего поколения она называет супругов И. И. и Е. Я. Сосницких, Я. Г. и А. М. Брянских.
Прасковья Ивановна пользовалась известностью и уважением не только среди деятелей театра, но и среди литераторов и общественных деятелей середины прошлого века. В ее доме бывали видные и в большинстве своем тогда еще молодые литераторы, в том числе Гончаров, Полонский, Григорович, Писемский, Потехин. Приехавший на несколько представлений из Москвы М. С. Щепкин привел в ее дом Тургенева, Дружинина, Краевского. Писатель Н. И. Греч, большой друг Прасковьи Ивановны, познакомил ее с поэтом-декабристом Ф. Н. Глинкой и его супругой Авдотьей Павловной, с Панаевым и Княжевичем.
Орлова была глубоко верующим человеком, что накладывало отпечаток на многие ее действия и поступки, о которых она повествует в своих записках. Ей всегда были близки такие понятия, как милосердие, сострадание, подвижничество. Высоко нравственные чувства руководили ею, когда во время осады Севастополя в Крымскую войну она отправляется в Крым, чтобы в качестве сестры милосердия ухаживать за больными и ранеными в госпиталях Симферополя. Причем делает это без всякого афиширования, не привлекая к себе внимания, и едет в Симферополь на собственный счет, почти инкогнито, под фамилией своего мужа Копылова.
Прасковья Ивановна воспользовалась неожиданным отпуском в связи с тем, что в императорских театрах был объявлен траур по случаю смерти императора Николая I. Чтобы получить благословение матери, она прибегает к содействию брата. Брат помогает сестре, взяв с нее обещание писать ему каждый день. Результатом такого соглашения и явился так называемый «Симферопольский дневник» Прасковьи Ивановны, состоящий из ее писем и писем к ней за период с 5 мая по 22 июля 1855 года.
«Симферопольский дневник» представляет собой как бы отдельную главу в воспоминаниях Прасковьи Ивановны. Знакомясь с работой П. И. Орловой в Симферополе в качестве сестры милосердия, или, как тогда выражались, «сердобольной сестры», читатель непременно отметит широту ее сердца, отзывчивость к страданиям не только русских, но и иностранных раненых солдат, необыкновенную энергию и жажду деятельности.
Ей мало тех двух домов, в которых помещались ее больные и раненые, она ежедневно посещает пленных французов и других иностранных солдат, помещенных на излечение в губернском правлении, и ухаживает за ними, как родная сестра. Так и называли ее впечатлительные и благодарные французы. А Александр Дюма-отец, путешествовавший в 1855 году по России и пожелавший встретиться с Прасковьей Ивановной, приветствовал ее этим ласковым словом: «Сестра!»
В Симферополе она спасает от смерти мать бедного семейства, уговорив знакомого доктора осмотреть больную и оказать ей медицинскую помощь. Как искренне религиозный человек, она ежедневно подолгу молится, часто посещает церковь, заботливо следит, чтобы умирающие солдаты смогли причаститься перед смертью. А выздоравливающим и уезжающим из города она дает в дорогу деньги на табак. Она поддерживает необходимые для ее дела отношения с городскими властями, своим авторитетом оказывает влияние на улучшение госпитального дела в Симферополе. Злоупотребления, которые Прасковья Ивановна замечала вначале на каждом шагу, потом встречались все реже. Об этом свидетельствуют приложенные к дневнику письма В. М. Княжевича и графа Комаровского, присланного в Симферополь по высочайшему повелению для наблюдения за больными и ранеными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
