В хорошую погоду, когда с моря виден полуостров, его берега кажутся необитаемыми. Пологие сопки покрыты плотным, слежавшимся снегом. Но это впечатление обманчиво. В занесенной снегом сторожке — пункт наблюдения. Вооруженный стереотрубой и морским биноклем, стоит на посту пограничник и зорко всматривается в даль.
Вот порыв ветра, словно занавес, чуть приподнял над морем туман, затем навалился на него во всю свою крепнущую силу, и на крутых перекатах зыби стали видны золотистые блики рассвета. И вдруг юго-восточнее сторожки на большом удалении пограничник увидел коммерческое судно.
Спустя четверть часа вахтенный офицер «Вьюги» вручил командиру корабля радиограмму:
«Неопознанное судно без флага прошло курсом сто шестьдесят по пеленгу сорок три в трех милях юго-восточнее ПН-5».
Поливанов спустился в штурманскую рубку и, определив по карте местонахождение неизвестного судна, назвал новый курс.
Самым полным ходом «Вьюга» спешила к заливу Трегубому. Все более и более крепнущий ветер срывал барашки с короткой крутой волны.
Пологие сопки полуострова показались в двадцати семи кабельтовых справа по борту. «Вьюга» находилась мористее неизвестного судна.
Скрылся за кормой маяк.
Прошло еще несколько томительных минут и сигнальщик доложил:
— Цель справа тридцать! Дистанция сорок кабельтовых!
На ходовой мостик поднялся замполит капитан-лейтенант Футоров.
Рассматривая судно в бинокль, Девятов докладывал:
— Судно без флага. Сухогрузное. Две мачты. Четыре лебедки. Идет с малым грузом.
— Маркировка? — спросил командир.
— Труба желтая, полосы черная, зеленая и красная.
— Маркировка судов пароходной компании «Канберра-Ландорф-Гамбург», — дал справку штурман.
— Набрать сигнал по международному своду «Поднимите свой национальный флаг»! — приказал Поливанов.
— Не отвечает, — волнуясь, сказал штурман.
— Напишите ему! — распорядился Поливанов.
Вспыхнул прожектор, и узкий слепящий луч, направленный на неизвестное судно, писал: «Точка, точка, точка… Точка, точка, точка… Внимание! Внимание! Внимание! Пишу по международному своду сигналов! Поднимите свой национальный флаг! Внимание! Внимание! Внимание!»
Наступила напряженная пауза.
Но вот на гафеле грот-мачты «коммерсанта» медленно, как бы нехотя, поднялся черно-красно-желтый флаг…
Корабли сблизились настолько, что, пользуясь биноклем, можно было прочесть на корме транспорта: «Ганс Вессель». Гамбург»
— Товарищ капитан третьего ранга, дистанция двадцать три кабельтова, — доложил штурман.
— Сообщить в штаб отряда: в наших территориальных водах останавливаю для осмотра торговое судно «Ганс Вессель» водоизмещением шесть тысяч тонн, приписанное к Гамбургскому порту, — приказал Поливанов.
Девятов спустился с мостика.
— Товарищ капитан третьего ранга, — осторожно сказал штурман, — совершенно ясно — «коммерсант» идет кратчайшим путем, он имеет на это право. Остановим судно, потом неприятностей не оберешься…
— Неприятностей бояться — в море не ходить, товарищ старший лейтенант! — усмехнулся Футоров.
Заметив, как покраснел штурман, Поливанов примиряюще сказал:
— Ничего, Изюмов, я не возражаю против осторожного штурмана! — И закончил: — Сигнальщику поднять вымпел свода и сигнал «Покой», а чтобы они не ссылались на плохую видимость, включить два зеленых огня.
В ответ на сигналы «Вьюги» коммерческое судно прибавило ход.
Прозвучал колокол громкого боя. Экипаж корабля занял свои места по боевому расписанию.
Прошло еще несколько минут. Вахтенный сигнальщик доложил:
— «Коммерсант» застопорил машину!
«Вьюга» шла самым полным ходом, ее команда наблюдала за «Гансом Весселем», растущим на глазах по мере того, как они подходили все ближе и ближе.
Это было большое сухогрузное судно. Его команда, человек тридцать, столпилась у поручней левого борта.
Несколько минут хода на полных оборотах, затем рука командира легла на рукоятку машинного телеграфа — и гул двигателей сразу оборвался.
— Осмотровой группе приготовиться!
Шлюпку номер один к спуску! — приказал командир.
Когда между кораблями оставалось не больше шести кабельтовых, Поливанов спустился на шкафут, где выстроилась осмотровая группа. Возглавлял ее капитан-лейтенант Девятов.
— Проверьте судовую роль, людей и груз! Будьте особенно бдительны: судно большое, а осмотровая группа немногочисленна, — поставил командир задачу.
Вскоре шлюпка с «Вьюги» подошла к судну, преодолев сильную волну, пристала к нему, и люди поднялись на борт по штормтрапу.
Капитан «Ганса Весселя», полный, обрюзгший человек, представился Девятову:
— Капитан коммерческого судна Вальтер Шлихт. Идем по фрахту из Киля в Мурманск с грузом запасных частей к рефрижераторам, — сказал он по-немецки, не вынимая изо рта сигареты.
— Русский язык знаете? — спросил Девятов.
Шлихт пожал плечами.
— Хорошо, — согласился Девятов, — будем разговаривать по-английски.
— Я буду жаловаться! — сказал Шлихт по-английски. — «Ганс Вессель» идет точно по фарватеру! Наконец, мы везем груз в русский порт! Это безобразие! — закончил он, неожиданно перейдя на визгливый крик.
— Это не фарватер, господин Шлихт, — спокойно заметил Девятов. — Вы находитесь в двенадцатимильной морской полосе, в стороне от фарватера. Взгляните на вашу карту, откройте лоцию и вы убедитесь в этом сами.
В штурманской рубке на отлично выполненной английской карте они определили местонахождение судна.
Вынув пачку «Кэмел», Шлихт любезно предложил сигарету. Поблагодарив, Девятое отказался.
— Да, теперь я вижу, что мы сбились с курса, — неохотно согласился Шлихт. — Но в этом нет ничего удивительного. Видимо, компас врет.
— Да, компас иногда врет, — сочувственно сказал Девятое и приказал сопровождавшему его старшине Хабарнову проверить компас.
Девятов увидел, как беспокойно дрогнули короткие, покрытые рыжим пухом пальцы Шлихта. Но в светлых, навыкате, с красноватыми белками глазах его нельзя было прочесть ничего: они были непроницаемы.
— Прошу судовые документы, — потребовал Девятов.
— Судовые документы? — переспросил Шлихт и, указывая дорогу, двинулся вперед. — Прошу, господин капитан, в мою скромную каюту.
«Скромная каюта» была обшита панелью красного дерева и обставлена мягкой кожаной мебелью. К кабинету примыкала спальня лимонного дерева с кроватью такой ширины, словно господин Шлихт путешествовал с супругой. На маленьком круглом столике стояли бутылки коньяку, рому и ваза с фруктами.
