- Я знаю, - тихо говорю я и отвожу взгляд. Смотрю на людей на нашей лужайке и хочу сейчас исчезнуть.
- Давно? – брови Розы ползут вверх.
- Сегодня она пришла и рассказала о сыне.
-Вот это да, - женщина делает еще один большой глоток и резко ставит бокал на стол. – Значит, не просто шалава, а токалка. Твари, - зло цедит она сквозь зубы. – И что ты будешь делать?
- Не знаю, - пожимаю плечами. – Он хочет, чтобы мы попробовали новый формат отношений.
- Чеееерт, - чуть ли не воет она, ставит локти на стол и закрывает лицо ладонями. – Дежа вю какое-то.
В следующую секунду она берет Айлин за руки, смотрит в глаза и говорит:
- Не повторяй наших ошибок, Айлин. Не дай ему себя унизить, иначе будешь похожа на меня. Знаешь, куда сорвался Ренат? К своей шлюхе. Она беременна. Теперь может позвонить ему в любое время, и он поедет. Потому что она же токал, еще одна его жена. А я сижу дома и жду его, как дура. И я бы ушла, но куда? Я сто лет не работала, у меня простые родители. А он дает мне и детям все, что нам нужно. И он прекрасный отец и дети его любят.
-А ты? - осторожно спрашиваю.
- Я? Я ненавижу его...и люблю.
- А так разве можно?
- А черт знает, что сейчас можно, - обреченно говорит Роза. - Она моложе. Свежее личико, сексуальное тело, - ее глаза наполняются слезами. – А чем я хуже? Да, у меня неидеальная грудь, но я выкормила троих. И у меня шрам от кесарева, но живот же плоский. Я даже занимаюсь в зале, чтобы не было целлюлита, чтобы ему все нравилось. Но черт возьми, каждый раз, когда он со мной, мне кажется, что она где-то рядом. Третья в нашей кровати. Господи, кого я обманываю? Эти антидипрессанты нифига не помогают.
- Ты на лекарствах? Тогда тебе нельзя пить, Роза! Это может повлиять на твое лечение, - я отодвигаю бокал подальше и задумчиво смотрю вдаль. Каждая думает в эту минуту о чем-то своем.
- Может, надо как Камилла? Плюнуть на все и завести молодого любовника назло мужу? Только посмотри на нее, - она указывает взглядом на танцующую Ками. Она, закрыв глаза, двигается в такт музыке. — а Вот человек, которому пофиг на всех. Я тоже так хочу, - всхлипывает женщина.
Мне искренне жаль Розу. И я не хочу скатиться до ее состояния, когда ты как параноик проверяешь телефон в надежде, что муж позвонит. Или убиваешь себя, представляя, как он кувыркается с другой, пока ты не можешь уснуть без него в холодной постели. Или понимаешь, что теперь чужой ребенок будет также важен для твоего любимого, как и ваши общие дети. Почему современные мужчины обрекают нас на это? Почему мы должны следовать их правилам, наступать на горло собственной песне, терять достоинство и быть узницами их любви и внимания? И ведь Роза не видит выхода из этого порочного круга. Хотя он есть – развестись.
Праздник подходит к концу. У меня раскалывается голова и гудят ноги. Софья и Диана говорят, что уже поедут и начинают заказывать такси. Вижу краем глаза, как Рустам поднимается на сцену и берет в руки микрофон. Он совсем чуть-чуть выпил, но по нему и не скажешь. В этом он своего отца – тот вообще не любит пить. Кстати, о родителях мужа. Мне интересно, а знали ли они о существовании токалки и внебрачного сына, о котором так мечтала моя енешка (ене (каз.) - свекровь). Надо будет спросить их, когда они вернутся из Испании, где у них есть собственная вилла.
- Дорогая! – слышу я голос мужа и получаю толчок в спину от Софьи.
- Айлин! Моя дорогая, любимая жена, - говорит Рустам со сцены. Смотрит прямо мне в глаза, а я как завороженная отвечаю ему тем же. – Спасибо, что ты есть в моей жизни, что даришь нам свою любовь, заботу и свет. Спасибо за этот замечательный праздник, который ты устроила. Ты – моя опора, моя соратница, мой главный мотиватор.
- Лицемер хренов, - слышу за спиной недовольный шепот Сони.
- Тише, услышат, - шипит Диана.
- Айлин! Я люблю тебя! Спасибо тебе за все, - говорит Рустам. В его интонации я не чувствую фальши, он очень убедителен и искренен. За исключением одного «но». Сегодня утром я была для него лишь соратницей. А вот любимой женщиной он назвал свою токалку.
***
Гости разошлись ближе к часу ночи. Я старалась не пересекаться с мужем, и сразу ушла в спальню. Видеть и слышать его нет никакого желания. Его импровизация на сцене больно царапнула по сердцу, оставив кровоточащие ранки. К чему это шоу о безграничной любви, когда ты ведешь двойную жизнь?
Смываю макияж, рассматриваю себя в зеркале. Мне 37, но морщин пока не заметно. Провожу пальцами по скулам, скольжу к шее, ведь имеено она всегда выдает возраст. Поднимаю подол шелковой кремовой сорочки и рассматриваю свой живот. Плоский, без фанатизма. Грудь не сильно изменилась после кормления, но все равно меньше, чем у нее. Одергиваю себя, понимая, что сравниваю нас. Что за мазохизм?
Ложусь спать в очень плохом настроении. Занимаю свою сторону на огромной кровати и пытаюсь уснуть. Но ничего не получается. Какой длинный день! Еще утром я думала, что счастлива, но к ночи мираж расстоворился, а я осталась одна в жаркой пустыне, где засуха -не самое страшное.
Слышу, как открылась дверь. Тихие, неспешные шаги мужа. Даже не глядя могу отгадать, что он делает. Бросает пиджак на кресло в углу. Расстегивает пуговицы на рубашке, потом запонки. Белоснежная ткань летит вслед за пиджаком. Звенит пряжка ремня, слышу характерное шуршание. Хочу убежать, но не могу пошевелиться. Пусть думает, что крепко сплю и ничего не слышу. Но то, что происходит через несколько секунд меня шокирует и выбивает из колеи.
Рустам ложится рядом и прижимается грудью к моей спине. Затем он мучительно нежно и медленно ведет ладонью по моему бедру, поднимается к животу и собирает ткань сорочки где-то в районе пупка . Я до крови и боли кусаю щеку, лишь бы не выдать себя и затушить пожар внутри. Его движения, его внезапно проснувшееся желание возвращает меня в то время, когда мы любили друг друга. Но теперь нет ему веры. Рустам немного пьяный и уставший. А еще он зол на меня из-за Джереми. Я чувствую его прерывистое дыхание, а потом слышу шепот. Грудной, низкий голос мужа всегда возбуждал меня и доводил до безумия, когда мы были одним целым.
- Айлин, запомни. Ты моя жена. Моя женщина. Я никому тебя не отдам. И никуда не отпущу, — предупреждает он.
Ни слова о любви. Ну да, ведь он не на сцене. Я для него собственность, вещь. Для любви у него другая. В этот момент я понимаю, что имела ввиду Роза, когда сказала, что любит и ненавидит одновременно. Я — это она. Люблю и ненавижу. Но в отличие от Розы, я для себя уже все решила. Резко убираю его руку с живота, включаю свет ночника и вскакиваю.
-Еще раз прикоснешься ко мне, получишь по яйцам.
-Ты охренела? - орет Рустам, вставая с кровати.
-Нет, дорогой, это ты охренел, если думал, что после всего дерьма, что ты вылил на меня сегодня, я еще и ноги для тебя раздвину. Пусть твоя сучка этим занимается.
-Не передергивай!
-Передернешь сейчас ты. А меня оставь в покое.
Он пытается схватить меня за руку, но я уворачиваюсь и бегу 3к двери. Рустам рычит, бросается за мной, но я захлопываю дверь перед его носом.
Я все думала, что происходит с любовью после измены. Сегодня поняла: она умирает.
Глава 5
После ссоры с Рустамом иду в спальню девочек, где ложусь на кровать Анель, утыкаюсь лицом в ее подушку и тихо плачу. Что я скажу моим дочерям, когда они вернуться? Как объясню, что сделал их папа? Но почему это должна объяснять я? В любом случае, хорошо, что их сейчас нет дома, и они не услышат наши разборки. Когда Анель и Лаура вернутся, я уже переболею. По крайней мере, я на это рассчитываю.
Рассвело. Просыпаюсь от того, что мягкий свет восходящего солнца бьет в глаза. Сажусь на кровати и понимаю, что больше не засну, поэтому решаю прогуляться. Осторожно пробравшись в спальню, забираю в гардеробной белые джинсы, футболку, кеды и легкий светло-розовый кардиган. На выходе бросаю быстрый взгляд на спящего мужа и вспоминаю, как когда-то, проснувшись раньше него, любовалась им, гладила по густым волосам и очерчивала пальчиком контур его губ, носа, волевого подбородка. Потом я ласково будила его поцелуем и, казалось, не было тогда женщины счастливей меня. Гоню от себя эти мысли и убегаю прочь из этой комнаты и из дома. В голове одна мысль: вытравить все воспоминания о муже, чтобы не было мучительно больно порывать с прошлым.
