Захарец начал набирать номер на телефоне. Диск крутился — туда-сюда.
— Не девушку. Американку.
— Серьезно⁇
— Я поспрашивал ее потом. Приехала поступать в балетное училище. Странно все это. И как наши мидовцы прошляпили, дали визу? Подозрительная какая-то, она походу провоцировала этих парней. А для чего не ясно…
— Отработаем, спасибо за информацию!
Извини, №2. Ты мне глянулась. И очень пригодишься в Штатах. А вот Волочкову делать из тебя мы не будем. Такие стати в балете мигом сгонят. Я аж передернулся внутри представив, милые ступни О’Тул, искалеченные «у станка».
Захарец присмотрелся ко мне, заулыбался.
— Ты чего нахмурился? Боишься, что настучат?
— Тебе же доложили
— По службе! Дальше меня не уйдет. Помог ты нам отлично, дам самые лучшие рекомендации. Будешь в Питере — всегда заходи, расстараемся для тебя по-полной.
* * *
В Москву летел в препоганевшем настроении. Во-первых, рыжая меня посчитает сволочью — я даже с ней не попрощался толком. Ну это ладно, переживет. Во-вторых, у меня было сильное подозрение, что все это обострение с американцами — не просто так. Очередная мина под спецназ ООН. Сначала црушник, теперь самолет. Нет, понятно, что этот Дуглас быстро выдадут, но смирятся ли штатовцы с щелчком по носу? Моя зарубежная командировка опять подвисла на тонкой нити.
Не добавила мне настроения и Яна. По приезду — устроила сцену.
— Трудно было позвонить? Ладно, из США нет телефонной линии, а из Ленинграда⁇
Всего неделю с чем-то не видел жену — а она еще прибавила в весе. Живот все рос и рос, вытягивая из Яны все соки. Бледная какая-то, отеки на лице. Под глазами — мешки, ноги — тумбочки.
— Что ты на меня пялишься так⁈ Я сама знаю, что плохо выгляжу
Яна заплакала, а я почувствовал себя распоследней сволочью. Можно сколько угодно утешаться мыслью про мужскую полигамность, но когда жена, носящая твоего ребенка, так рыдает…
— Ян, ты хотела в коктейль-холл сходить вроде? Давай сегодня вечером?
Слезки мигом высохли. Вот что делает с женщинами ночная жизнь! Спорю — сейчас все мысли супруги только об одном. Что надеть? Нда… не просто будет супруге подобрать себе одежду.
* * *
Чтобы не попасть под каток «а в этом я как выгляжу» — трусливо сбежал в дивизию. На базе все было штатно, бойцы третьего и четвертого отделений проходили штурмовую полосу и сразу, без раскачки, на стрельбище. Ты попробуй точно пострелять дрожащими руками. Большой навык нужен.
Пригласил к себе в кабинет Иво. Показал копию перевода штатовского предложения о создании международных сил специального назначения. Пришло в дивизию аж фельд курьером. Плюс куча совершенно секретных служебок — из МИДа (они против), из канцелярии Андропова (рассмотреть, дать свои соображения в трехдневный срок), отдельно из ПГУ и ГРУ.
— Готовься принимать Гром — я поставил кипятится электрический чайник — Если все сложится, станешь, как и я подполковником.
— Да я недавно майора получил
Тоом не выглядел озадаченным. Скорее довольным.
— Так я тоже быстро вырос в чинах. Кто везет — того и грузят. Ну и поощряют, конечно.
— Незлобина заберешь у меня?
— Байкалова и обоих Ильясовых тоже. Извини, мне с нуля там начинать, нужна какая-то помощь. Конечно, если все взлетит — я тяжело вздохнул — Судя по последним новостям может и накрыться медным тазом.
— Ильясовы бестолковые — Иво достал платок, вытер шею. Июльское солнышко жарило нещадно — Не стоит их везти в Штаты надолго. Залеты будут. Подставят тебя. Не специально, просто по молодости и глупости.
— У тебя есть другие кандидатуры для саперов? — я заварил зеленого чаю. Которым меня угостили как раз Ильясовы. Самое оно по такой жаре.
— Пьете? — в кабинет вошла Лена. Сегодня Калиновская была одета очень скромно. Длинная юбка, белый халат поверх кремовой блузки. На лице очки с тонкой оправой, взгляд строгой училки.
— Чай — я показал на упаковку — Будешь с нами?
— Не буду. Собирайся, поедем в СпецНИИ на Каширке. Там есть продвижение по вопросу фентонила.
* * *
Без пробок, по пустой летней Москве доехали быстро. По дороге Лена жаловалась на свою семейную жизнь. Мужа практически не видит — тот постоянно на службе, забеременеть тоже не получается.
— Нет, я в таком деле помогать не буду — попытался отшутится я, произнес басом — «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»
Лена подыграла, ответила сопрано:
— «Молилась, сударь мой!»
Мы посмеялись.
— Сходи к врачам, сдай анализы
— А почему только я? Муж пусть тоже идет!
— Пусть идет — послушно согласился я, паркуясь возле неприметного здания на Каширке. Высокий забор с колючкой, КПП с аж двумя вохровцами с пистолетами в кабурах на поясе. Нет, что-то все-таки меняется в «датском королевстве». После проверки боеготовности 9-ки в Кремле — по шапке прилетело всем, кто занимается охраной жизненно важных объектов. Все как обычно — непричастных наградили, невиновных наказали. Но в целом, народ с расслабона слез.
Встречать нас вышел Равиль Касымович — директор этой богодельни. Московский азербайджанец, с большим пузом, такой же громогласный, как Захарец в Питере. Может даже покруче.
— Ай, какие люди, дарагой товарищ Николай. Елена Константиновна, вы просто очаровательны, можно пригласить вечером в ресторан? Арагви подойдет? У меня там знакомый работает… Шашлык-машлык, вино, танцы.
— Нет, нельзя — коротко отрезала Калиновская, повернулась ко мне — Представляешь, каждый раз, как приезжаю, начинает клинья подбивать. И видит же, что кольцо на руке!
— Представляю — улыбнулся я Лене — Я вот сколько раз по бронежилетам, стрелковке тут был, ни разу директора не видел
— Ну такая же роза у вас в дивизии цветет — ничуть не смутился Равиль Касымович — Как я, горячий горный мужчина, могу пройти мимо!
— А где все? — мы шли по пустынным коридорам, минуя двери с непритязательными названием Лаборатория №1,2 и так далее.
— Лето, отпуска — вздохнул Равиль — Тут аккуратнее.
Одна из дверей была распахнута и над ней висел знаменитый значок радиации.
— Паршин! — директор взревел паровозом, ворвался внутрь — Я сколько раз тебе говорил о мерах безопасности! У тебя дверь нараспашку.
Лаборатория была огромна. Столы, стеллажи, какие-то странные металлические камеры с резиновыми руками, вытяжки… В центре стоял лохматый парень в очках в белом халате и с каким-то прибором в руках. Касымыча он ничуть не испугался, начал орать в ответ:
— Я сколько раз просил сделать нормальную вентиляцию, тут духота неимоверная, сдохнуть можно. Вы же знаете, какое у нас тут тепловыделение идет!
Пока начальник и подчиненный переругивались, я рискнул зайти внутрь. Камеры оказались свинцовые, внутри было явно что-то радиоактивное. Какие-то шайбы, бруски… Калиновская попыталась зайти за мной следом, но я ее отодвинул за дверь и даже захлопнул перед носом со словами: — Тебе еще детей рожать.
— Тут у нас радиоционная лаборатория — Равиль развел руками — Но у Феди Паршина — знакомься кстати, это подполковник Орлов — все сделано через жопу…
— Не обращайте внимание, товарищ Орлов — лаборант отмахнулся от начальника — У нас на самом деле тут ничего опасного нет, ни урана, ни плутония…
Мужчины засмеялись. Похоже это была любимая шутка и «через жопу» — их волнует мало.
— Слаборадиоктивные материалы. Немного полония — Федя сел на любимого конька, повел меня вдоль камер — Немного тория…. Так, изучаем эффект на мышках. В разной концентрации. Основные работы делают на Маяке, а мы так, на подхвате тут.
Я заметил внутри камер белых крыс. Эти монстры на мышей были мало похожи. Поежился
— Да не пугайтесь вы! — лаборант ткнул в меня прибором, который держал в руках. Это оказался счетчик Гейгера — Радиация на уровне 10 микрорентген в час
— С какими целями изучаете?
Федя переглянулся с Касымычем. Тот кивнул.
— Ну можно отравить кого-нибудь незаметно. Сунул в чай и никакого противоядия. Человечек дохнет полгода, умирает потом от рака — никто ничего не подумает. Можно даже в сигарету с табаком накрошить чутка. Затянулся пару раз и привет.
Тут я чуть не заржал. А не хотите ли посмотреть «шпиль в Солсбери»?
— Даже на вскрытии не найдут. Ну опухоли, ну рак… — Федя был в своей стихии, что-то переставлял на столе, что-то подавая на подпись Равилю.
Я прошелся еще по лаборатории. Тут было полно свинцовых контейнеров. Больших и маленьких. Все были подписаны. Какой материал, какая радиоактивность, еще какая-то непонятная научная заумь.
— А тот, кто подкладывает все это в чай? Ему потом йод пить?
Федя засмеялся.
— Вино! Раствор йода надо пить до облучения, а не после
— Это почему?
— Йод пьют, потому, что наша
