Он выглянул из ямы. Русские, похоже, пока не собирались заходить в дом. Он, собственно говоря, на это и не надеялся. Ну что ж, придется пройти прямо у них под носом. Стэнли знал, что сегодня у русских праздник и скоро здесь соберутся все русские из ООН. Он уже заметил человек десять, разгуливающих по саду. Да еще те, в шезлонгах. По плану, он должен был провернуть свою операцию еще дней пять-шесть назад и теперь считал, что ведет себя безрассудно. Как псих. Хорошо хоть, не видно детей. Иногда русские привозили с собой и детей. Они стали бы серьезной помехой, потому что носились бы всюду без разбору. Он слышал, что иногда русские отвозили своих детей в какой-то лагерь, в нескольких километрах отсюда, который назывался пионерским лагерем. Что-то вроде лагеря бойскаутов. Но Стэнли был уверен, что вместо занятий по скаутской программе русские учили своих детей основам шпионажа.
Наконец Стэнли вспомнил о своем деле. Ползком он добрался до канализационной трубы, которая выходила на поверхность из крутого склона лужайки. Земля здесь отвратительно воняла и была покрыта болотной травой и камышом. Дальше этого места Стэнли на русскую территорию прежде не проникал. Немного поколебавшись, он подтянулся на руках к трубе, затем просунул в нее голову и начал ползти по мерзкой тине. Он знал, что больше из его класса никто не смог бы здесь уместиться – у людей маленького роста есть свои преимущества.
По мере того как он подбирался ближе к дому, на его пути все чаше стали попадаться корни плакучей ивы, проросшие внутрь трубы между ее швами. Сначала он, цепляясь за них, продвигался вперед, но в одном месте корни оказались такими толстыми, что пришлось перерезать их ножом. Вдруг Стэнли услышал какое-то шуршание и увидел уставившиеся на него красные глазки. Он ударил по трубе рукояткой ножа и прошипел: «Иди отсюда!» Сердце у него билось учащенно, во рту пересохло.
Мальчик попытался обдумать ситуацию. От его плеч до стенок трубы в любую сторону оставалось не более трех дюймов, и хотя он не страдал клаустрофобией, все равно нервничал. Что будет, если он здесь застрянет? Его тошнило от спертого воздуха, а полная тьма начинала пугать. Ему показалось, что он в ловушке, и захотелось вскочить и выбежать на свежий воздух. Тело покрылось потом. Стэнли начало трясти. Он подумал было о том, чтобы повернуть назад, но решил, что не справится с корнями, ведь придется двигаться ногами вперед. «Нет, придурок, – сказал он себе, – ты не должен здесь застрять».
Он ползком продолжил свой путь и наконец добрался до места соединения нескольких труб. Здесь воздух был посвежее, и он глубоко вздохнул. Он посмотрел в открывшуюся над ним вертикальную шахту длиной в двадцать футов, которая вела на поверхность. Наверху шахту закрывала железная решетка, и сквозь нее были видны первые вечерние звезды.
Стэнли встал на одно колено, отстегнул фонарик от пояса, включил его и осветил стенки шахты. Вот она, первая железная скоба-ступенька, ведущая наверх. Он убрал фонарик, глубоко вздохнул и начал подниматься по скобам, не отрывая от них рук, пока не достиг решетки. Он толкнул ее, и она со скрипом открылась. Мальчик прислушался, затем осторожно высунул голову наружу и осмотрелся. Менее чем в десяти футах от него торчал белый флагшток, а на нем он увидел то, за чем охотился, – алый флаг СССР.
Флагшток был окружен живой изгородью высотой в четыре фута. Кусты хорошо скрывали Стэнли, если только кто-нибудь не будет смотреть на него из дома сверху. Он оглядел окна третьего этажа и слуховые окошки четвертого, но никого не заметил. Стэнли вылез из шахты и, ползком пробравшись сквозь кусты, оказался у флагштока. Здесь он перевернулся на спину, достал нож и глубоко втянул в себя воздух. Потом прислушался.
С террасы доносилась музыка. «Плохая музыка», – почему-то подумал он. Вечер был тихим, и он боялся, что кто-нибудь услышит скрип, когда он начнет спускать флаг. Он поднес лезвие ножа к веревке, но вдруг заколебался. Может, ему лучше убраться отсюда подобру-поздорову? Но тут он поднял взгляд на красный флаг с серпом и молотом и пятиконечной звездочкой в углу, развевающийся на ветру, и понял, что без него не уйдет.
Вдруг раздался звук, похожий на ружейный выстрел, и Стэнли чуть не намочил штаны от страха. Он затаился в кустах. Сверху раздался еще один хлопок, и небо осветилось красными, белыми и синими огнями. Вслед за этим последовала целая канонада фейерверка, и Стэнли тихо рассмеялся. Опять этот сумасшедший старый ван Дорн преподнес русским сюрприз.
Мальчик не сомневался, что взгляды всех русских прикованы к этому зрелищу. Он легко перерезал веревку, и флаг мягко пошел вниз. Приближаясь к земле, полотнище становилось все больше и больше. Наконец оно накрыло всего Стэнли. Сделан флаг был из какого-то легкого материала, хотя Стэнли ожидал, что ткань будет тяжелее. От его добычи исходил какой-то странный запах. Но все это не важно, главное, что флаг был у него.
Стэнли не стал терять ни секунды. Он срезал флаг с веревки, скатал его в трубку и опоясался им. Потом отполз подальше от террасы и приготовился бежать что есть мочи через лужайку. Неожиданно вспыхнули прожекторы.
Одно из главных правил, которое он уяснил из учебников дяди Стива, гласило, что никогда нельзя возвращаться тем же путем, которым ты прибыл к цели. Стэнли развернулся и пополз обратно к решетке ведущей в канализационную шахту. Он быстро залез внутрь, задвинув решетку на место. «Все хорошо, хорошо… тебе повезло», – уговаривал он себя.
Когда он был уже на середине своего пути, раздался крик:
– Стой! Стрелять буду!
Всю шахту осветил мощный поток света. Стэнли прыгнул вниз, упав на болотистое дно шахты. Он быстро нырнул головой вперед в отверстие ближайшей к нему трубы, слыша, как наверху поднимают решетку. «О, Святая Дева Мария!» Он понял, что оказался в трубе, ведущей к дому. У него не оставалось другого выбора. Он пополз дальше.
4
На Дозорис-лейн был затор. И Карл Рот знал, чем это было вызвано. Назревал международный инцидент, и всем хотелось посмотреть на происходящее собственными глазами или даже принять в этом участие. Он продвинул свой старый грузовичок на несколько футов вперед.
– Похоже, мы опоздаем. – В его речи слышался явный акцент.
Мэгги Рот, его жена, заглянула в кузов.
– Надеюсь, продукты не испортятся.
Она тоже говорила с акцентом, который их американские соседи принимали за британский, но любой житель Лондона сразу же определил бы его как еврейский.
– Для первого мая жарковато, – согласился Карл.
Стрелка температуры двигателя на приборной доске поползла вверх, и Рот выругался:
– Черт возьми! Откуда только взялись все эти машины?
Мэгги Рот ответила:
– Это машины эксплуатируемого рабочего класса, Карл. На них едут из гольф-клуба, с тенниса, из яхт-клуба… – Она засмеялась, довольная своей шуткой. – Кроме того, у ван Дорна опять вечеринка.
Карл нахмурился:
– Андров сообщил, что у него для нас есть сюрприз.
Она опять рассмеялась, но на этот раз невесело:
– Он мог бы сделать нам сюрприз, если бы вовремя платил по счетам.
Карл натянуто улыбнулся.
– Не будь так сурова к нему. Он попросил нас заехать выпить. Ведь для них это большой праздник.
– Он вообще мог бы пригласить нас на праздник. А вместо этого нам придется зайти со служебного входа и помогать на кухне. Бесклассовое общество, черт их побери, – проворчала Мэгги.
Карл раздраженно хмыкнул:
– Но ФБР заметило бы, если бы мы оставались там слишком долго.
– Они уже и так обратили внимание на твои посещения. В этом они профессионалы, скажу я тебе.
Карл резко оборвал жену:
– Не смей так говорить! Даже не заикайся ни о чем таком при Андрове.
– Насчет этого можешь не беспокоиться. Ты думаешь, я хочу, чтобы нас постигла участь Карпинсов?
Грузовичок продвинулся еще на несколько футов. Неожиданно в темнеющем небе разорвалась ракета и вспыхнула красно-сине-белыми цветами. Кто-то зааплодировал, многие водители нажали на клаксоны.
Карл презрительно усмехнулся:
– Опять провокация. Это из усадьбы ван Дорна. Реакционная свинья!
– Зато он платит вовремя, – возразила Мэгги. – И почему мы не подрядились на его вечеринку, Карл? Мы бы справились в обоих местах. Ты нравишься ван Дорну. Ты с ним чертовски предупредителен. «Да, мистер ван Дорн. Нет, мистер ван Дорн». Может быть, он догадывается, зачем ты там ошиваешься. А может, думает, ты просто волочишься за одной из его горничных. Если бы он знал, кто ты на самом деле… – и она захохотала.
Карл Рот опять раздраженно хмыкнул. «Мэгги должна быть осторожнее», – подумал он. Фургончик продвинулся еще немного вперед. Теперь на дороге раздавались злые выкрики. Справа были припаркованы полицейские машины, а слева высились массивные чугунные ворота русской усадьбы. Люди с плакатами толпились у входа, и полиция пыталась навести порядок.
