Все, что Федя не договорил, сейчас воплощается в голове в предполагаемую ситуацию, которая очень реальна в обозримом будущем. Вот это и накрывает меня раздражающей волной, которой именно сейчас нужно срочно найти выход. Натягиваю толстовку, поглубже капюшон и на выход. Даже не предполагаю дальнейших действий, но понимаю, что надо очистить голову, оставить ее пустой, а потом, переосмыслив все, идти на достижение результата. Внешне я как всегда очень спокоен, а вот внутри… Да лучше не знать никому, что у меня там.
Черная смола там кипит, идет лопающимися пузырями. Греется в слоях и, не выдержав кипучей температурной мощи, поднимается вверх, прорывается сквозь липкую толщу. Обретшая свободу лопается с оглушительным треском на воздухе, распространяя удушливый серный запах, который забивает мои ноздри, наполняет легкие, выжигая кислород. И глаза мои заливает дьявольским вороновым мерцанием. Непредсказуемый становлюсь, сам себя опасаюсь.
- Молот, а я к тебе, - стоит прямо за дверью очередная зая.
Вовремя!
Лучше сюда злобу спустить, чем сейчас дел натворить. Меня давно перестали удивлять такого рода дамы, потому что наплевать на них. Даже не пытался никогда понять зачем они ходят к нам после боев. Течные самки, готовы на все, только чтобы их неистово пользовали по назначению. И ведь не просто шлюхи какие-то, иные и от состоятельных мужей сбегают к нам на недолгий, но яростный секс. Может богатенькие папики не могут их так ебать, чтобы они визжали. Положить на такие мысли, стоит же ждет, изнемогает тварь.
- Заходи, - отступаю пару шагов назад.
Жадно смотрит и быстро забегает. Захлопывает дверь и стягивая с плеч тонкие бретельки, обнажает сиськи. Очень много силикона! Без конца облизывает приоткрытые блестящие губы, прерывистое дыхание опаляет их. Наблюдаю, засунув руки в карманы, даже не удосуживаюсь стянуть не то, что толстовку, капюшон на голове оставляю. Девка перебирает ходулями, приближается. Ее не хило так колошматит, скорее всего либо выпила, либо легкая наркота. Пока идет, не перестает натирать свои соски. Если бы не шлюшья натура, можно было бы и симпатичной назвать.
- На колени, - прибиваю ее рыком.
Закусив губу, она опускается, не сводя с меня взгляд. Наблюдаю молча, единственное что делаю, дергаю шнурки на штанах. Ткань слабеет и под тяжестью немного опускается вниз.
- Соси!
Зрачки шкуры расширяются, она сглатывает и опускает мои штаны вместе с трусами. Член с оттяжкой выскакивает, застывает прямо перед ее ртом. С нетерпеливым стоном раскрывает и заглатывает сразу глубоко, чувствую, как упираюсь ей в глотку. Такие как эта, умеют очень хорошо минетить. Впрочем, это профессиональная удочка, на которую и заглатывают стареющих богатых любовничков. Но старый хер не заменить молодым железным стволом, вот и мечутся эти сучки в поисках гладиаторов.
Сосет, старается! Не церемонясь, захватываю волосы в кулак и натягиваю ее горло. Не щажу ни разу, вбиваюсь так глубоко, что начинает немного давиться, но не сдается. Наяривает ртом, еще и себя пытается обработать, теребит соски и часто опускается к клитору.
Застреваю на одной волне удовольствия и не могу сдвинуться ни в какую сторону. Просто хорошо и все, напряжение не уйдет даже если сейчас кончу. Мне не хватает вымещения зверства. Хочу делать больно. Она заслуживает. Поднимаю за ухваченные пряди с пола, наблюдаю как член выходит из рта, как тянется тонкая нитка ее бешеной и голодной слюны. Девка все еще пытается вернуться назад и схватить меня влажным ртом, но не позволяю. За секунду приматываю ее бинтами к спортивному снаряду, оголяю ее задницу. Стоит с выгнутой спиной, ноги широко расставлены. Мокрая, тёчная самка.
Сдергиваю со стены скакалку. Рыщу на полке нож. Быстро рассекаю на несколько полос и связываю одной. Подручная плеть готова, сгодится на недолгое использование. Моя плоть каменеет сильнее, становится жестче и крепче. Бегло прохожусь рукой по стволу, дрочить не стоит, сольюсь. Опускаю на кожу мадам резиновые веревки и тащу по коже. Ее неслабо так трясти начинает, нравится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Трахни меня. Давай, Молот! – умоляет она. – Хочу чувствовать тебя внутри.
- Подождешь, - хриплю в ответ и щелкаю по заднице. На месте удара расползаются уродливые полосы.
- Больно! – визжит она – Сбавь обороты.
- Потерпишь. Хочешь, чтобы трахал тебя? – зажимаю ей челюсть. – Говори!
- Да! Да, хочу! Я слышала, как ты это делаешь. Только тебя хочу!
- Терпи, - опускаю еще раз плеть на другую сторону.
Дергается, но молчит. Член ломит от нетерпения. Тянусь за резинкой, вскрываю пачку и раскатываю латекс. Расставляю ее ноги шире и приставляю головку. Нетерпение выжигает меня, потому что хочу загнать по самые яйца до умопомрачения. Оттрахаю так, чтобы дорогу сюда забыла и другим сказала, что не хер здесь делать. Она подкидывает задницу и скулит от ожидания. Прикрываю глаза и немного толкаюсь внутрь.
- Ваня, к тебе можно? – разрывает мое сознание голос Шаховой.
Вот ведь...!
* Билатор - измененное название известной спортивной организации.
5
На входе застывает растерянная Злата. В руках букет цветов. Отмечаю, что он как всегда небольшой и потрясающе красивый. Да, ценить эстетику я умею, не дрова вместо мозга, как многие думают. Типа, если спортсмен, то тупой. Выкусите, у нас умных парней завались. Но народу о навязанных стандартах проще думать, наверное.
Крупные гладиолусы уложены на крафтовой бумаге в определенном порядке, полураскрытые бутоны переплетают основные. Почему она припирается вечно с зефирным веником ко мне? Я кто по мнению Шаховой, тот кто очень нуждается в букетах? Благо, что при всех не сует, а где-то отцепляет и потом одаривает. Отдаю потом ринг-герлзам, не домой же нести это великолепие. Все парни уже стебут и это ни черта не смешно! Понимаю, что выбирает долго, тщательно, время тратит, такое творение с кондачка не купишь… Делать ей, что ли нечего! Злиться перестал, после того, когда понял, почему именно гладиолусы. Не думал, что она такая приверженка легенд.*
Все портит шкура, стоящая передо мной с раздвинутыми ногами. Выдает задушенный звук, который так неприятно режет по ушам и кажется здесь лишним и ненужным. Весь запал дерьма, который так лелеял в себе и берег, который так бережно выкатывал и пестовал, начинает таять. Держу его за исчезающие кончики, потому что Злата мне помешала, блядь! Какого она с маниакальной преданностью ходит и ходит сюда?
Медленно разворачиваюсь к Шаховой. Стягиваю с члена резинку и засовываю его в штаны, презер швыряю на пол. Поправляю рукой, чтобы удобнее лег, потому что стояк уложить не так просто. Спрятав лицо за букет, она странно сверкает огромными глазищами, которые медленно наполняются влагой. Да вот только этого не надо! Злата даже мельком не захватывает раскоряченную девку, смотрит только исключительно на меня. Полирует взглядом, вызывает далекое ощущение мажущего стыда, словно родители за чем-то неприличным застали. Что за хрень? Я кому-то должен? Нет же! Нет.
Отвязываю тело, киваю на дверь. Залетная раздражена и недовольна. Зло одергивает платье и шагает на выход. Задерживается в дверях и шипит в сторону Златы.
- Ты позже не могла прийти? Весь кайф поломала! Приперлась, овца.
Шахова даже не оглядывается на нее и продолжает смотреть на меня. Не особо принимает поток злости, который направляется на нее широченной струей. Да она вообще хоть на что-то способна реагировать сейчас? Почему ведет себя так, словно я ее парень и она застала меня за изменой. Нет, словами не выражает, но вот взглядом сечет, словно длинной и острой леской траву косит. Но не смотря на все здесь происходящее, возникает острая и неожиданная необходимость закрыть ее собой от потока недовольства левой бабы. Она не обязана принимать на себя неудовлетворенность случайной шлюхи. Я это делаю лишь потому, что давно знаю Шахову. Ничего такого, элементарная дань уважения.
