Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему ты так уверена в этом?
— Им и так хорошо.
Как доехали к ней домой помню сумбурно. Всю дорогу целовались. Поднялись на ее четвертый этаж лифтом (я едва не снял ее Барта Симпсона прямо там в лифте). Ключом она отворила двери в квартиру. Включила свет.
— Иди в комнату, я принесу что-то выпить.
Я зашел в большую комнату. Рядом еще была одна комната, там спала Люда, как сказала Аня. В комнате на стенах висели постеры Еминема и «Oas? s». Также там была кровать с красивым толстым красным пледом, кожаное кресло и ТиВи Sony.
Через минуту появилась Аня с литровой бутылкой пива Оболонь. Она включила ТиВи на какой-то музыкальный канал. Там шел клип группы «L? mp B? zk? t». Такой нататуированный кекс в красном капе, ну вы знаете. Яркое видео ярко било мне в глаза и танцевало в мозгу. Я смотрел на нее в свете лампы: светлые длинные волосы, красивые ноги и грудь. Может это все из-за пива и травы? Я сейчас всех люблю, мог бы даже сделать Фак со шкафом, если бы он мне это предложил. Что скажу я, когда проснусь в ее кровати? Надо меньше думать о всякой хуйни! Ты с классной девчонкой один на один в ее квартире, у вас есть пиво и сейчас будет фак, хуле ты ебешь себе мозги разной хуйней. Дыши спокойнее. Успокойся. Настрой себя на эти волны, ее волны. Она что-то тебе говорит. Внимание! Она что-то тебе говорит?
— Sorry?
— Я говорю, пиво еще есть в рефреджерейторе.
Она улыбается и я улыбаюсь также. Глупые мысли идут прочь. Сосредотачиваюсь на ней. Покой. Настройка на ее волны. Потом все было как в дешевых книжках про фак. Мы пили пиво из бутылки. Я снимал с нее тишотку и все остальное. Я входил в нее, не заботясь о том, чтобы одеть гандон. Я лил пиво на ее киску и пил его из нее. Она говорила, что ей щекотно. Еще не хватало мороженого и клубники. Мы могли бы забахать что-то наподобие «9 12 недель». Надо купить клубнике и мороженого! Обязательно! Хули у нее нет клубники и мороженого? Я уже хотел спросить, но своевременно мысли перешли на другую волну. Надо еще покурить. Потом мы курили джойнт и снова пили пиво. Потом снова факались. У нее была приятная кожа и я целовал ее соски. Большие соски. Как маленькие клубнички. Хуля у нее нет клубники?! Мы могли бы забацать такой клевый фак! Потом мы пошли в ванную комнату. Мы были совсем голые и я смотрел в мутном свете искусственного освещения на свой пивной живот. Интересно, видит ли она его сейчас? Будет ли он утром другим? Большим. Надо пить меньше пива. Намного меньше. Потом я стал на колени и начал делать ей oral sex. Она держалась своими руками за стены из синей плитки, царапала их маникюром красного цвета и стонала так, что, наверное, за стенкой кто-то занимался онанизмом.
Мой язык входил глубоко в ее киску. Интересно было бы засунуть туда клубничку, а потом вылизать ее отсюда. НУ ХУЛЕ У НЕЕ НЕТ КЛУБНИКИ?! Мы вылезли из ванны. Пошли снова в комнату. Упали на кровать. Начали смотреть музыкальные клипы и пить пиво. Глаза медленно закрываются. Через два часа мы заснули обнявшись как два влюбленных идиота.
Меня разбудило солнце. Я разбудил Аню и мы снова факались. Довольно громко. Аня стонала, а я рычал будто собака. Потом из соседней комнаты вышел Эд в одних смешных трусах изображением гандонов и Люда в халате. Халат был несвежего желтого цвета. Мне это почему-то напомнило мое детство в Карпатских горах и халаты на мясных коровах-мамах, которые отдыхали в местных санаториях. Эд был веселый. Наверное, у него также был хороший фак. Интересно, сколько он ради этого долбанул? Хотя, у меня все равно было лучше (если бы еще была клубника). Все вместе сидели на кухне и пили кофе. Ели печенье с шоколадом. Потом Эд ушел, чтобы никогда не возвращаться и попытаться забыть то, что произошло, а я остался у нее еще на два дня и три ночи. Я видел, что Люда нам завидовала, но тактически не мешала нам. Была Аня и был я. Я пил ее пиво, ел ее печенье и имел ее тело. В этот же день я пошел на минский базар и купил у молодой сельской девушки в белом платке на плечах два килограмма красной будто кровь клубники. Потом зашел в маркет и купил килограммовую пачку ванильного мороженого. Деньги я взял в куртке Ани, когда она принимала душ. В этот же день (я не мог ждать вечера) мы спрятались в ванной комнате от глаз Люды. Я перемазал всю Аню клубникой и мороженым. Это была мороженно-клубничная Аня. Потом я ее ел. Было вкусно.
Через два дня и три ночи она сказала, что мне пора идти. У нее скоро экзамены в универе. Уже первый курс. Классно. Когда у меня экзамены? Кажется, были вчера. Ну и хуй с ним, был так был. Все равно, в Академии я один из лучших студентов и наш ректор обещал отправить меня на годовую стажировку за границу. Ну пропустил один экзамен, ничего здесь страшного. Я же очень умный. Потом сдам. Впереди еще два. Надо их как-то сдать. Бумажка, согласно которой, я должен ехать стажироваться за граница, уже почти подписана. Мы стояли возле открытой дверь. На ней лишь тишотка и трусики. Факнул бы ее прямо здесь на грязном полу парадняка. Прямо сейчас.
— Ну ты звони.
— Хорошо.
Легкий поцелуй в губы и темнота ее парадного впереди. Дверь за мной затворилась.
Я не видел и не слышал ее три дня. Пошел и сдал один из экзаменов. На четверку. Другие мне поставили автоматом. Потом пошел к ректору. Перед этим, утром я выпил литр пива с Эдом. Эд вспоминал Люду как ужасный сон. Я вспоминал Аню как манну небесную. Бля!
— Дмитрий, вы один из наших лучших студентов.
— Я знаю, господин ректор.
— Вы знаете, что лучших студентов наша уважаемая Академия отправляет на стажировку в Западные университеты.
— Да, господин ректор.
— Для вас, господин Дмитрий, есть предложение поехать стажироваться в Лондонскую Юридическую Академию.
Я подпрыгнул к самому потолку от счастья. Потом я праздновал и старался много не думать. Я пил пиво и старался не думать о ней, считая ее слишком красивой для меня, а себя ошибкой в этом мире. Не думать выходило очень плохо. На четвертый день я утром напился пива и ходил по своей пустой квартире, анализируя в голове суицидные мысли. Потом взял телефон и позвонил Ане. Трубку взяла Люда.
— Привет. А можно Аню к телефону.
— А кто ее спрашивает?
— Дмитрий. С «Ультры».
— А. Да. Жди.
Сухой голос. Холодный как трубы в феврале, когда замерзают яйца в туалете. Я ждал, наверное, десять секунд. Холодный пот тек по спине. Там же ползали муравьи и противно кусались. Хотел бросить трубку и убежать. Пить пиво и принимать драгс.
— Ало?
— Аня?
— Да. Дима, это ты? Куда ты исчез?
— Я здесь, были дела на работе.
— На работе? Ты не говорил, что где-то работаешь.
— Ну пишу статьи для футбольного сайта.
— Молодец.
Пауза.
Бля! Ну скажи ты хотя что-то!
— Аня, я еду в августе учиться в Лондон. От Академии. Как наилучший студент.
— Ты? Наилучший студент? Наверное когда не пьешь.
— Я умею себя контролировать.
— Я надеюсь на это.
Она надеется! Это что, намек? Снова пауза. Я ощущаю как она нервно стиснула трубку (так же она стискивала мой член) и слышу ее дыхание. Она нервничает. Это что, неравнодушие?
— Аня, ты сегодня свободна?
— Вообще да.
— Давай встретимся?
— Где и когда?
— В четыре возле выходы из метро «Крещатик».
— Хорошо.
— До встречи.
— Бывай.
До нашей встречи я выпил два банка Оболони «Фан-клуб». Вообще, я очень люблю это пиво. Особенность его состоит в том, что оно рисовое, поэтому имеет немного специфический вкус. Мне специфика этого пива нравится. Кое-кому — не очень. Преимущество этого пива состоит для меня еще в том, что оно расфасовано в жестяные банки. Я люблю пиво в жестяных банках. Это пиво хорошо употреблять с чесночными сухариками «Мистер Хрум», которые сделаны из ржаного хлеба и, в отличие от других сухариков, довольно большие по размеру. Пиво Оболонь «Фан-клуб» хорошо употреблять по литрам. Сначала первый литр, потом второй и так далее. Сначала надо одним глотком выпить половину первой банки. Потом большими глотками пить остаток. Особенность пива этого — его надо пить большими глотками. Оно приятное и легкое на вкус. Когда очень жарко, оно идет очень легко (зимой, если оно холодное, его вкус немного нивелируется). Потом поехал маршрутным такси номер 18. Аня не опоздала. Опоздал я. Она уже ждала меня возле стеклянных дверей метро «Крещатик». Людей было много, но ее я увидел сразу. Не увидеть ее было невозможно.
— Ты что напился?
— Я выпил немножко пива.
— Немножко — это три литра?
— Ну меньше. Аня, все хорошо.
— Верю.
Это была первая трещина в наших еще не начатых отношениях. Пошли Крещатиком в направлении Европейской площади, обходя тусовки реперов и брейк-дансеров, би-боев и би-герлз. Нет, бля, на вас сейчас скинов (где они ходят, когда нужны?), невозможно, бля, пройти нормально. В этот день мы пошли в парк, что за бывшим музеем Ленина. Я лично обожаю это место. В особенности летом. Здесь замечательный вид. Понимаешь, почему Киев признан самым зеленым городом на планете. Лишь плохо, что все скамейки здесь часто бывают занятыми. Но в этот раз нам повезло. Перед этим, мы зашли в магазин. Я купил два пива «Tallerce». Это должно быть последнее пиво для меня сегодня. Пиво было холодное. «Tallerce» нужно употреблять лишь холодным, когда оно не холодное, это моча, а не пиво. Не хочу напиваться при Ане, как какой-то алкаш. Сели на свободную скамейку. Смотрели на Днепр, стадион «Динамо» и парки. Я взял ее за руку. Она не была против.
- Волшебник изумрудного ужаса - Андрей Лукин - Контркультура