терзать мои складки.
Никогда, никогда в жизни я ещё не испытывала ничего подобного! Я думала, что Жора с его быстрыми и очень мокрыми поцелуями, привлекает меня. Думала, что чувство благодарности за его любовь и есть то самое возбуждение, но теперь… я просто себя не узнаю! Моё тело превратилось в горячий воск. Я плавлюсь в руках этого мерзавца, и ничего, совершенно ничего не могу с этим поделать!
Я в квартире с двумя мужчинами. Заперта словно лань в клетке с тиграми. От меня ничего не зависит! Они полностью контролируют моё тело, и, кажется, будут делать с ним всё, что захотят…
Распахиваю глаза, глядя в отражение в зеркале. Не узнаю себя. Мой взгляд горит. Выбившиеся из хвоста пряди волос прилипли к покрытому испариной лбу. Мне горячо, остро, а между ног ещё и влажно…
Михаил тоже бросает на наше отражение быстрые взгляды. Его глаза холодны и пронзительны. Он будто следит за моей реакцией, пытаясь понять, изображаю ли я страсть, или на самом деле горю в его руках?
Его палец раздвигает складки и устремляется к самому чувствительному месту. Вся кровь приливает вниз. Клитор пульсирует, набухает и отзывается острыми электрическими разрядами на каждое безжалостное прикосновение.
Потом мужчина сжимает его между большим и указательным пальцами, и я дергаюсь как от удара кнутом.
— Какая отзывчивая маленькая шлюшка… — цедит сквозь зубы, а я лишь стискиваю челюсти, чтобы снова не застонать.
Его пальцы продолжают быстро растирать клитор. Спина выгибается, и я непроизвольно подаюсь бёдрами вперёд.
— Хм… что тут у нас? — он протискивается глубже между плотно сведённых бёдер, погружается в предательскую влагу и легка проскальзывает между складок, утыкаясь в мой вход.
Я вся сжимаюсь, боясь этого проникновения. Закусываю губы, а потом громко шепчу:
— Пожалуйста, не надо… я… девственница!
На секунду он замирает в нерешительности.
— Это уже перебор, крошка, — с сомнением хмыкает. — Так не выкручивалась ещё не одна шлюшка. Ты же понимаешь, что это очень легко проверить…
С этими словами его палец погружается в меня, и я охаю от остроты этого проникновения. Горячая волна заполоняет грудь, скатывается ниже, в живот, и всё внутри начинает предательски полыхать. Я не хочу чувствовать всё это! Не хочу! Но, как на зло, стиснутая в горячих объятиях этого дьявола, не могу перестать чувствовать!
Ошарашено смотрю по сторонами, и тут же замечаю стоящего в проёме двери Александра.
В его глазах полыхают сумасшедшие искры. Хищный оскал делает его красивое лицо ещё более жёстким и суровым.
Боже мой… он что, смотрел на нас всё это время? Он что… извращенец?
Пока я пытаюсь совладать с дико бьющимся сердцем, Михаил тоже замечает присутствие своего напарника. Он прищуривается, и на секунду я надеюсь, что вот сейчас он прогонит его, разозлится и выгонит, но…
— А вот и ты, брат, — мой мучитель ухмыляется, слегка ослабляя хватку. — Так и будешь там стоять? Или… присоединишься?
Глава 6
Александр
Никогда не встречал такую строптивую шлюху.
Строит из себя грёбаную святошу, да ещё и пощёчиной огрела. Совсем за идиотов нас держит? Да её блядский наряд и целая охапка таблеток уже на приличный срок намотали! А она всё продолжает упорствовать.
«Вы обознались»
«Я не такая»
Все они не такие. Пока на допросе их не прижучишь как следует, они все твердят одно и то же:
«Не виновна!»
Не виновна, как же. Даже врать нормально не умеет. Так оделась, потому что замуж выходит? Что за нелепость! А таблетки ей, вообще, подбросили? Я такую песню уже тысячу раз слышал. Пусть радуется, что нам сегодня нужно на юбилей. Что мы сжалились над ней и позволили себя сопровождать. Иначе бы сидеть ей в камере до второго пришествия!
Щека всё ещё горит. В брюках вибрирует телефон.
Твою ж мать. Рамзин.
— Да, Анатолий Викторович.
— Сань, ну вы где там? — на заднем фоне слышится громкая музыка и пьяный женский смех. — Только вас ждём.
— Мы уже выезжаем. Переодеться заехали, — смотрю на часы. Охренеть, и правда, опаздываем прилично.
— Давайте, парни, жду. Тут девки без вас скучают.
— Мы со своей.
— О! — в голосе начальника слышу одобрение. — Молодцы! Кто вам подогнал? Славик?
— Нет, — усмехаюсь. — Сами нашли.
— Только не говори, что на обочине, — понижает голос. — У меня тут приличные люди. Зампрокурора, судьи, юристы… И дамы тоже должны соответствовать.
— Не на обочине, — вру. — Нормальная девочка. Непотасканная.
— Ну ладно, верю твоему вкусу. Всё, жду вас.
Отключается, а я убираю телефон.
Если бы отец узнал, как мы с Мишей проводим выходные, он бы точно перевернулся в гробу. Но… обидеть Рамзина тоже нельзя. Во-первых, начальник. А во-вторых… после гибели отца в перестрелке десять лет назад он нас под крыло взял. По службе двигал. Короче, заботился как мог. В память об отце. Они дружили.
Быстро переодеваюсь. Пока стою у зеркала, до меня доносятся жалобные всхлипы. Твою мать, Миша, ты что уже её трахаешь?
Выхожу из комнаты, чтобы поторопить младшего брата, и застываю в дверях его спальни.
Передо мной открывается охуенно возбуждающая картинка.
Крошка с задранной до пояса юбкой стоит прямо перед зеркалом и чуть ли не кончает от ласк брата.
Жадно вглядываюсь в её лицо.
Пиздец она милашка. Нежные, плавные черты. Пухлые губы округлены сексуальной буквой «о». Она так неподдельно дрожит, что у меня моментом встаёт. Хороша сучка. Очень хороша… Если бы не этот наряд дешёвой потаскухи, могла бы в элитные эскортницы податься. Но у неё либо мозгов не хватило, либо связей. Однако… даже несмотря на кричащую лаковую юбку и слишком броский макияж, есть в неё что-то… цепляющее.
Обычно я со шлюхами не развлекаюсь. Даже сегодня не хотел. Думал Мишке её отдать, пусть трахает, если ему так неймётся. Но сейчас, ловя каждое движение её возбуждённого тела, внутри зарождается адская
