Он купил у городского магистрата руины сгоревшего дома в предместье и три гектара земли. В течение нескольких месяцев развалюха превратилась в прекрасную виллу. Рядом с ней возникли большие теплицы, смонтированные из строительных элементов, привезенных из Франции. Лишь стекло для стен было доставлено со стекольного завода в Пётркове. А за теплицами вырос большой фруктовый сад. Горожане подозрительно смотрели на невысокие, не более двух метров деревья, растущие на шнурах и образующие настоящую живую изгородь. Некоторые иронически усмехались, глядя на такой способ садоводства. Но у всех пропала охота смеяться, когда через какие-то три года небольшие кривые деревца начали давать крупные яблоки, да в таком количестве, что ни один традиционный сад не мог с ними конкурировать.
Червономейский прикупил еще земли, приобрел грузовик, который теперь почти ежедневно возил в Катовице то фрукты, то овощи, то цветы из хорошо оборудованных теплиц. Шесть человек постоянно работали в его хозяйстве, но и сам садовод не жалел усилий.
Червономейский жил с женой и младшим сыном, который закончил садоводческое отделение Главной школы сельского хозяйства. Старший сын и дочь остались во Франции, окончили там школу, создали семьи. Только летом они навещали родителей.
Зимой пани Червономейска всегда два месяца проводила у детей за границей. Старый же садовод очень редко позволял себе короткий отпуск. Известно, хозяйский глаз коня кормит.
В тот день, в пятницу, была подготовлена большая партия товара, в основном черешни для снабжения Катовице. Машина должна была выехать около восьми утра, чтобы свежие фрукты попали прямо в магазины. Поэтому рано утром одновременно встали как работники, так и люди, нанятые специально для сбора черешни.
Старый садовод, как обычно, начинал свой рабочий день в теплицах. Огурцы и помидоры уже были собраны, и Червономейский готовил место для гвоздик и хризантем, чтобы осенью, особенно к Дню всех святых, иметь товар для продажи.
Машина была нагружена, и водитель пошел к шефу за последними указаниями. Он обнаружил садовода лежащим на цветочных саженцах без признаков жизни. Водитель утверждал, что Червономейского застрелили из пистолета. Немедленно вызвали милицию, которая подтвердила это. Но это было единственным, что сразу удалось установить. Все работавшие у Червономейского были вне подозрений, так как находились в саду и видели друг друга. Они носили корзины с фруктами в машину, где сын реэмигранта Анджей вместе с водителем проверял и взвешивал товар.
Выстрела никто не слышал. Позднее, когда уже стало известно, что садовода застрелили, скорее всего, из старого «вальтера», милиция провела эксперимент. Звук выстрела был слышен снаружи еле-еле. Вероятно, деревья и другая растительность стали естественным глушителем звука. Люди, занятые работой, не обратили внимания на легкий хлопок. Тем более что неподалеку проходило шумное шоссе, так что даже если кто-то и слышал, то мог подумать, что это какая-то машина «выстрелила» выхлопной трубой. Кроме того, каждый старался как можно скорее закончить работу – от этого зависел размер заработка.
Естественно, в Забегово хватало людей, которые с завистью смотрели на богача. При этом не учитывалось, что его процветание зиждется на тяжелом труде и солидных знаниях. Чужой успех часто режет людям глаза. Однако от зависти до убийства расстояние огромное. У кого был повод убить этого человека?
Установили, что выстрел произведен с расстояния около двух с половиной метров. Судя по росту садовода – а он был высоким человеком – и по траектории пули в его теле, стрелявший ниже Червономейского сантиметров на двадцать, то есть его рост меньше 170 сантиметров.
Никто из работающих у садовода, а также никто из жителей соседнего домовладения не заметил, чтобы поблизости появлялся кто-то незнакомый. А ведь убийство было совершено утром, в семь с минутами. В такую рань движение в Забегово минимальное, и любой незнакомец не мог остаться незамеченным.
В этом деле не требовалось никаких доказательств того, что убийство носит «бескорыстный» характер. У преступника не было возможности присвоить что бы то ни было, потому что в теплице не имелось ничего ценного. Садовод был одет в рабочий комбинезон и, кроме носового платка и садового ножа, ничего при себе не имел.
На лице убитого застыло выражение удивления и испуга. Из этого напрашивался вывод, что жертва знала своего преследователя и догадывалась, зачем он пришел.
Не найдя в Забегово врагов садовода, следователи попытались найти их в его прошлом. Жена Червономейского сообщила, что в 1935 году, будучи еще молодоженами, они с мужем эмигрировали из-под Чешина во Францию и там нашли работу в Эльзасе, в районе Страсбурга, у одного богатого садовода. После начала второй мировой войны и капитуляции Франции Гитлер присоединил эту территорию к рейху, а Червономейский как уроженец Силезии был признан немцем и призван в вермахт. Воевал он на восточном фронте, дошел до Сталинграда и там попал в советский плен. Вернулся из плена в Эльзас только в 1948 году. Вскоре после этого супруги перестали работать на других и взяли в аренду, а потом и купили довольно большое хозяйство под Лионом. Практические навыки, приобретенные у садовода, пригодились. Червономейский стал сам возделывать землю и за двадцать лет, используя близость крупного промышленного города, нажил на торговле продуктами земледелия хорошее состояние. Когда двое старших детей, как говорят, вышли в люди, супруги продали хозяйство и с младшим сыном и изрядной суммой накоплений решили вернуться на родину.
Червономейский недели две ездил по Силезии, поскольку они решили поселиться именно здесь. В Забегово им удалось найти разрушенный дом и землю, пригодную для садоводства. Пани Янина категорически утверждала, что ни во Франции, ни тем более в Польше ни она, ни ее супруг врагов не имели. Конечно, случались ссоры с заведующими магазинами, куда садовод поставлял свою продукцию, как и с людьми, работавшими в саду и в теплицах. Но это все были ничего не значившие пустяки.
Следствием по делу об убийстве Владислава Червономейского занялся поручник Павел Ратайчак. Молодой офицер уже через три дня признал, что в этом деле он абсолютно беспомощен. Не обнаружилось ни одного факта, за который можно было бы зацепиться. Поручник Ратайчак занимался этим делом еще несколько дней. Потом его послали на специальные курсы в институт криминалистики, и он с большим облегчением передал дело майору Станиславу Зайончковскому.
Отнюдь не в милиции заметили, что фамилии всех трех жертв недавних убийств начинаются на буквы, расположенные в алфавитной последовательности. Первым погиб Адамяк (буква «А»). Потом пришла очередь буквы «В», а теперь – «С».[4] Тот, кто впервые обратил на это внимание, пришел также к выводу, что следующей жертвой таинственного убийцы будет кто-то из тех, чья фамилия начинается на букву «D». А таких фамилий в Забегово хватало.
Это открытие подействовало на жителей городка как взрыв атомной бомбы. В комендатуру милиции обратился доктор Денбицкий, заведующий местной больницей, и вполне серьезно потребовал для себя милицейскую охрану. Зайончковский сначала пытался успокоить его, но вслед за врачом к коменданту начали обращаться и другие важные персоны городка, в частности городской приходский ксендз, двое общественных и политических деятелей. И вот тогда майор решил лично заняться делом и объединил три папки в одну.
Он был достаточно опытным сотрудником милиции, чтобы пренебречь паникой, которая возникла в городе. Поэтому он не отклонил предположение, что алфавитная последовательность фамилий убитых не случайна. По его распоряжению паспортный отдел подготовил список жителей Забегово, фамилии которых начинались на букву «D». В этом списке оказалось 23 человека. Места их жительства обозначили на большой карте города. Милицейские патрули день и ночь кружили по улицам, обращая особое внимание на пункты, отмеченные на карте голубыми флажками.
Были проведены доверительные беседы со всеми, кому грозила опасность. Их просили соблюдать максимальную осторожность и сообщать в милицию обо всем хоть сколько-нибудь подозрительном.
Воеводская комендатура, узнав об этих мерах, согласилась с ними. Там тоже не исключали, что все три убийства – такие вроде бы разные – совершил один человек, какой-то ненормальный, решивший омрачить смертью весь алфавит.
Естественно, всех жителей, фамилии которых начинались на «D», просили хранить тайну. Результатом было то, что уже на следующий день все Забегово трясло от разговоров. Каждый считал, что ему есть что сказать по этому поводу, и каждый хотел помочь милиции. В результате в комендатуру стали поступать сотни самых разных сведений. К сожалению, в них не содержалось ничего конкретного. Например, какой-то гражданин писал, что убийцей, совершенно точно, является Адам Ковальский, потому что когда Дорошевский шел по улице, то Ковальский очень внимательно смотрел на него и даже пошел в том же направлении. Нет сомнений, что следующей жертвой «вампира» будет Дорошевский, это же совершенно ясно, сама фамилия об этом говорит, а убийцей будет Адам Ковальский.
