Молния чемодана также легко прошла свой путь, и на пол вывалилась стопка вещей, кои я поспешно складывала, когда уходила из прошлой квартиры. Руки медленно перебирали кофточки, штаны и джинсы, пока глаза не заметили довольно знакомую вещь. Сердце пропустило удар. Моего носа коснулась футболка, принадлежавшая когда-то Валентину. Кто же ещё не брал вещи своего парня, чтобы носить по дому, ведь они такие большие и уютные. Я сжала мягкую ткань в кулаки. Пелена слёз мгновенно перекрыла изображение действительности. Моё напряженное тело свернулось в клубочек вокруг футболки предателя.
Измену всегда тяжело принять. «Может быть во мне что-то не так, ведь не я изменила ему, а он мне?» — сколько же раз я читала на форумах такие глупые вопросы, но теперь делаю аналогичную ошибку. Никогда не думай, что в измене виновата ты. Проблема только в том человеке, который сделал такую ужасную вещь… Предать собственный выбор, обвалять в грязи совесть и моральные принципы. Уничтожить доверие и наконец, любовь того человека, который узнал, что его заменили самым грязным способом.
Тяжелый период жизни — переживать внутреннюю борьбу, убивая чёртовы сомнения. Женщины… О, Всевышний, почему мы так тяжело устроены? Сидим, постоянно накручиваем себя и потом уничтожаем созданных врагов в голове.
«Сомнение, боль, обида — вот, что заслужила та, что часами ждала с работы и волновалась. Ночами не спала, когда ты болел», — я встала и подошла к открытому окну, чувствуя прохладный ветер, который своими порывами перебирал мои локоны. Зачем было говорить тогда…
Полтора года назад
Воспоминания о Межигорье
— Куда-куда? — переспросила озадачено я, поглядывая на огромный вход с охраной.
— Это бывшая резиденция Виктора Януковича³, конечно, существует ещё несколько исторических фактов, но тебе не обязательно знать о них, — махнул рукой Валентин, не желая терять время на объяснения. Его взгляд цеплялся за такое количество деталей, что он почти не смотрел на меня.
— Настолько сложно поделиться интересными фактами? — я надула губки, выражая огромную обиду на его слова.
— Там ничего интересного, — он улыбнулся мне и взял за руку, чтобы подстроиться под маленькие шажки. Короткие каштановые волосы лишь изредка колыхались довольно сильным ветром, а карие глаза изучающе смотрели на величественные фонтаны резиденции. Валентин довольно высокий молодой человек со среднестатистическим телосложением. Если приблизительно сказать, то моя макушка едва достигала его плеча.
Мы прошли к аллее берёз, чтобы устроить небольшой пикник. Мужчина поставил корзинку на лавочку и помог мне расстелить плед на пушистую траву. Я раскладывала продукты по тарелкам, пока Валик открывал газировку и мультифруктовый сок.
— Знаешь, Амели… — он закрутил воду и положил её на плед так, чтобы лучи солнца не нагревали бутылку. Я выложила последний бутерброд на тарелку и окинула его вопросительным взглядом.
— Ну, что?
— Я очень сильно люблю тебя, — сказал Валентин, медленно целуя мою щёку. — Никакая сила не заставит меня покинуть такое сокровище.
— Любимый, — мои руки обхватили его плечи. — Я тоже тебя люблю.
Это мгновение было наполнено неимоверным счастьем, ведь столько планов крутилось в наших головах: совместная жизнь на отдельной квартире, съезд от родителей и поиск работы, чтобы была возможность полноценно питаться и оплачивать счета.
Продолжение в той же квартире Амелии
Если бы я могла стереть эти воспоминания, никогда не знать, что близкие люди способны так много врать. Кажется, что моё сердце не выдержит и перестанет стучать, а глаза никогда больше не смогут существовать без потока слёз. Я сложила футболку в отдельный кулёк, чтобы сегодня или завтра выйти из квартиры и оставить ненужную вещь какому-то бомжу. Телефон жалобно завибрировал на столе, который находился как раз напротив кровати. Я взглянула на экран, где высвечивалась пугающая надпись «мама». Ну, я же сильная и независимая девочка, правильно? По каким причинам нужно бояться мамы, которая всегда была на стороне бывшего молодого человека… Действительно…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Алло, — я присела на кровать, делая вид, что ничего не случилось. Уверена, что родительница прекрасно услышала осипший голос, который ничем не скроешь, к сожалению.
— Привет, дорогая. Как дела? — мама решила подготовить почву, чтобы закидать меня вопросами.
— Отлично, мамуль, как твои-то дела? — она резко замолчала. — Алло?
— Почему ты мне ничего не рассказываешь, я же слышу, что ты разбита! — воскликнула недовольно родительница. Валерия Андреевна — всегда была требовательной матерью, которая хотела абсолютно всё знать о моей личной жизни. Голубоглазая женщина с покрашенными в чёрный волосами, чрезмерно опекала свою единственную дочь от любимого мужчины, трагически погибшего под руинами многоэтажки. Я сглотнула поступивший комок, шмыгнув носом.
— Мам, что я тебе могла сказать? Что Валентин мне изменил? Что, мам? — женщина печально вздохнула.
— Да, именно это ты и должна была сказать, тогда бы мудрая мама посоветовала, что нужно сделать в такой ситуации, — медленно проговорила она, словно разжевывая глупому ребёнку истину.
— Что бы подсказала? — я задала интересующий вопрос, но совершенно не ожидала такого ответа от нее.
— Простить и понять его, — с нажимом проговорила женщина, полностью уверенная в своих словах.
Глава 6
У меня нет будущего. Никакого. Вы себе не представляете, как это многое облегчает.
Эрих Мария Ремарк
— Что? Мам? Ты вообще, что несёшь, прости? — я шокирована уставилась на трубку телефона, будто ожидая, что она заметит моё выражение лица. Кажется, что все логические цепочки резко оборвались от этого ответа.
— Хорошая моя, есть столько причин измены и нужно уметь прощать человека, искать компромисс. Два года, ты понимаешь? Два года! — последнее она уже выкрикнула так, что у меня заложило ухо. — Ты даже не подозреваешь, как сильно он страдает от своего поступка.
— Мам…
— Нет, послушай, — перебила она мою пылающую жо… речь. — Бывают такие ситуации в жизни, которые надо обсудить и решить, что делать дальше. Вот ты знаешь причину? Нет! Обязательно выслушай этого хорошего и честного человека.
— Мам, — я набрала в лёгкие больше воздуха, чтобы окончательно не вскипеть, хотя граница почти достигнута. — Для измены не существует компромисса. Можно многое подвергнуть сомнению, объяснить, искупить вину и жить дальше с человеком постепенно забывая боль.
Я тяжело вздохнула, сдерживая накатившие слёзы. Пришлось сделать несколько вдохов, чтобы контролировать даже дрожь в теле, которая становилась уже обыденным за последние сутки.
— Дорогая, — мама поняла, как мне тяжело это обсуждать, объясняя очевидные вещи. Естественно, она не желала мне плохого, но прекрасно знала, что этому мужчине я доверяла долгих два года. Кажется, он и стал моей жизнью, моим воздухом, моей луной и звёздами. Всё расписано по пунктам и датам, полный контроль ситуации, ведь каждый из нас тяжело работал и учился, поэтому приходилось много чего совмещать. Мы рассматривали не только моменты про покупку квартиры, но и свадебные атрибуты, имена нашим детям…
— Мам, он так себя вёл, — голос дрогнул. — Будто делал это не в первый раз.
— Боже мой, Амелия, — мама вздохнула, не зная, что сказать. — Неужели это наигранные страдания?
— Я… не знаю, но… Он не пытался меня как-то остановить или даже, чёрт возьми, оправдаться. Облил грязью и смотрел вслед. Позже начал бесконечно названивать с номеров друзей.
Мама тихо слушала, тяжело вздохнув в конце. Мы обе замолчали, просто резко замолчали, уходя в собственные мысли. Каждая думала о чём-то своём, анализируя ситуацию или вспоминая важные моменты жизни. Хотелось бы верить, что он действительно раскаивается в содеянном. Только разбиваются эти дурацкие мысли об камень реальности. Я слишком злопамятная, хоть и прекрасно знаю, что это ужасная черта. Никогда этот момент не выпадет из моих воспоминаний, где он пронзает ножами спину, крича на радость всем соседям.
