Али-Баба с удивлением глядел на танцовщицу, не узнавая в ней свою служанку и не понимая, откуда она появилась в его доме. А переодетый разбойник, не ожидавший такой помехи, даже позеленел от злости. Марджана, кружась в быстром танце, успевала внимательно следить за Хасаном из-под вуали. Острый глаз её подмечал даже малейшее движение злодея, который сидел, спрятав руку под халатом. И умная служанка догадалась, что на груди у него спрятан кинжал.
Тогда она выхватила из серебряных ножен свой кинжал, небольшой, но с тонким, как осиное жало, лезвием. Круг за кругом танцовщица приближалась к сидящим на высоких подушках мужчинам. Птицами летали ее гибкие руки, неуловимо сверкало острое лезвие кинжала. Не прекращая кружиться, Марджана выхватила из рук Абдуллы тамбурин и, держа его как поднос, пошла просить у зрителей плату за танец. Довольный Али-Баба кинул в тамбурин золотую монету, племянник пошарил в кармане и нашел серебряную монетку. Танцовщица приблизилась к гостю, и, когда тот опустил взгляд и стал искать кошелёк, она метнулась к нему и погрузила кинжал прямо в сердце. Атаман упал замертво.
Марджана откинула вуаль и гордо выпрямилась, держа в руке всё еще дымящийся от крови кинжал.
Испуганный Али-Баба вскочил на ноги и закричал:
– Что ты наделала, девушка! Принесла в дом мой беду, а мне погибель!
– Нет, господин мой, – ответила Марджана, – не погибель я тебе принесла, а спасение. Этот человек замыслил убить тебя. – И она распахнула халат заколотого ею Хасана, вытащив у него из-за пазухи большой кинжал.
Бедный Али-Баба только и мог, разомкнув уста, произнести:
– О, небо, как я был слеп!
А Марджана напомнила ему о торговце маслом и спрятанных в кувшинах грабителях и ворах.
– Этот Хасан и тот купец один и тот же человек – жестокий атаман разбойников, – сказала служанка. – Когда он, придя в твой дом, отказался есть и пить, я сразу поняла, что он затаил недоброе. Так поступают только в доме врага своего. Но теперь, благодаря Аллаху, мы навсегда избавились от злодея.
Али-Баба, скрестив руки на груди, хлопал себя по плечам, возводил глаза к небу и не переставал благодарить Марджану.
– Ты храбрая и умная девушка, – говорил он. – Я хочу сделать для тебя что-нибудь очень хорошее. – Он повернулся к племяннику и торжественно произнес: – Возьми эту женщину в жёны, ибо она настоящее сокровище и осчастливит тебя.
Юноша ни секунды не колебался.
– С радостью исполню твое приказание, дядя, потому что это и моё горячее желание, – воскликнул он. – Теперь я вижу, что дружба Хасана была лживой и погибельной для всей нашей семьи. И только разум и мудрость Марджаны спасли нас.
Не мешкая, они закопали тело атамана там, где и остальных разбойников. А когда пришло время, Али-Баба женил своего племянника на Марджане. Свадебный пир был таким громким, что полгорода сбежалось посмотреть, послушать и угоститься.
Долгое время Али-Баба не решался возвратиться в лес к чёрному камню. Да и не было в том нужды, так как дело их процветало, а с золотом, вывезенным из пещеры разбойников, семья могла жить в довольстве и богатстве. Но частенько Али-Баба вспоминал о тайной пещере, и очень хотелось ему снова увидеть это место.
И вот однажды он оседлал своего старенького мула и потрусил по узкой лесной тропинке к той тайной полянке. Али-Баба хорошо помнил заветные слова и легко проник в пещеру. Всё здесь было по-прежнему, только горы одежды, кожаные мешки и ковры покрылись толстым слоем пыли. И стало ясно, что никого из разбойников не осталось в живых и только Али-Баба знает об их сокровищнице.
Успокоившись от этой мысли, Али-Баба взял всего лишь два мешка с золотыми монетами, взвалил их на мула и отправился домой. В положенное время он открыл секрет этого места своему старшему сыну, чтобы и после того, как его жизнь закончится, семья могла радоваться богатству из пещеры. Но до этого времени Али-Баба жил в мире и спокойствии со своей женой Зейнаб и многочисленными детьми в том самом городе, где он когда-то был бедняком.
Сказка о быке и осле
Некий человек был наделён удивительным даром – он понимал язык зверей и птиц. Но Аллах под страхом смерти повелел ему держать это в глубокой тайне. На скотном дворе у этого крестьянина было множество домашних животных – верблюдов, быков и коров. И жил он счастливо с любимой женой, окружённый детьми и родственниками.
Отдыхал он как-то в тени двора, любуясь на играющих у его ног детей, и вдруг слышит, как бык говорит ослу:
– Сладкая у тебя жизнь, братец! Стойло чистое. Ясли всегда полны свежего сена и отборного зерна, а звонкая вода прямо из колодца. И работа лёгкая. Съездит на тебе хозяин в город разок-другой, вот и весь труд. А моя жизнь тяжела, не в пример твоей.
Выгоняют меня в поле засветло, и тяну плуг до вечера. Шея моя от ярма стёрта до крови, ноги болят, глаза пылью забиты. Кинут мне пучок сухой соломы да горстку перезрелых бобов и запрут на ночь среди отбросов и грязи. Дадут поспать несколько часов – и снова под ярмо. Так и мучаюсь день ото дня.
Осёл с презрением глянул на быка.
– Неспроста люди считают тебя грубой да глупой скотиной, – сказал он. – Ты и впрямь глуп, если безропотно работаешь от рассвета до заката. Хозяину, конечно, прибыль от твоих трудов, а ты что взамен получаешь? Вечером, только завидев свой хлев, ты радостно ревёшь и бьёшь в землю копытом. На свою дрянную еду набрасываешься, как на угощение. Вот они и думают, что ты счастлив.
Послушай моего совета, и жизнь твоя станет легче. Завтра, как только выведут они тебя из хлева и наденут ярмо, вались на землю и ни за что не соглашайся идти, даже если станут бить нещадно. Вернут они тебя обратно в хлев, а ты понюхай свою гадкую еду и отвернись. Они решат, что ты болен, и дадут тебе пару деньков отдыху.
Понравился быку совет осла. На другой день, едва надели на него ярмо и погнали в поле, он бухнулся на землю и не двигался. Как ни понукал его пахарь, сколько ни колотил палкой, ничего не помогало. Полдня бились над ним, а потом, делать нечего, отправили назад в хлев. Бык и к еде не притронулся. Только понюхал и фыркнул недовольно.
Утром пришёл хозяин. Видит, бык лежит, еда не тронута. Тут он и вспомнил слышанный накануне разговор быка с ослом. Виду не подал, а только велел пахарю:
– Возьми-ка этого бездельника осла да запряги его в плуг вместо быка.
Тот так и сделал. Надел на осла ярмо и заставил весь день пахать землю. Осел с непривычки быстро устал. Но как только он спотыкался или останавливался, тут же получал удар палкой. К вечеру вернулся осёл побитый и усталый, как скотина. Шея потёрта. Бока вспухли от побоев. Ноги подгибаются.
А бык тем временем отдыхал в своём хлеву, никем не потревоженный. И уж как он благодарил осла за мудрый совет! Осёл даже голову не повернул, так он устал. Горько пожалел бедняга о том, что научил быка отлынивать от работы. Теперь он только и думал, как бы избавиться от беды, которую сам и накликал, да вернуть быка в поле.
Этим вечером хозяин снова сидел во дворе, наслаждаясь прохладой. А осёл отдышался и спрашивает быка:
– Что собираешься делать завтра, дружище?
– Что за вопрос! То же, что и сегодня, – промычал бык. – Эта новая жизнь пришлась мне по вкусу. Она так хороша, что я готов длить ее и длить, сколько можно.
– Э, будь осторожен, братец бык! – сказал осёл. – Твоя жизнь в опасности. Слышал я, как хозяин говорил пахарю, что от больного быка пользы никакой, а потому нужно отвести его к мяснику и зарезать. И вот тебе мой совет. Завтра встань и послушно иди в поле, иначе дни твои сочтены.
На другое утро, едва пахарь явился в хлев, бык радостно заревел, подставил шею под ярмо и поспешил в поле. Увидел это хозяин и ну хохотать! Смеётся и остановиться не может.
Жена, стоявшая рядом, решила, что он смеётся над ней.
– Чего же я такого сделала, что ты так потешаешься? – обиделась она. – Ну-ка, выкладывай!
– Ничего, – ответил тот. – А над чем смеюсь, не могу сказать. Это страшная тайна. Если её открою, то умру.
Эти слова еще больше раззадорили женщину.
– Теперь я точно знаю, что смеёшься ты надо мной, а сказать боишься. Любящий муж лучше умрёт, чем сделает из жены посмешище. Не скажешь правду, уйду от тебя! – Она закрыла лицо руками и зарыдала.
– Только не плачь! – совсем расстроился муж. – Смеюсь я над ослом и быком.
– При чем здесь бык и осёл! – закричала женщина. – Совсем меня за дурочку держишь? Если и впрямь любишь меня, хоть умри, а скажи правду.
